А тем временем Юрий втягивается в войну Новгорода со шведами, с перерывами тянущуюся уже с 1300 года. Воюет на совесть, чтобы не потерять и этот важный пост. Здесь ни Дмитрий Михайлович Тверской, ни сам Узбек ничего поделать не могут – правом назначать служилых князей в Великий Новгород они, как, впрочем, и никто другой, не обладают. В 1322 году Юрий с новгородцами ходил к Выборгу, но взять город не смог; перебили только много шведов, а других захватили в плен. И тогда князь вместе с посадником приглашает на бой с упертыми скандинавами речных пиратов – ушкуйников. Волга – это великий торговый путь «из варяг в арабы», который был известен с глубокой древности. Кстати, вплоть до XVIII века в говорах архангельских поморов встречалось слово «ошкуй», которым они обозначали самого страшного в тех местах зверя – белого медведя. Можно с большой долей уверенности утверждать, что это слово имеет отношение к ушкуйникам – как наиболее опасному в древности виду разбойников [252], встречу с которым и сравнивали со встречей с белым медведем. Отряды ушкуйников отличались исключительной мобильностью в передвижении [253] и, как правило, неожиданностью своих нападений. В то же время из-за легкости своих судов они могли взять их на плечи и таким образом быстро ретироваться [254]. Пробежав несколько километров с этим сравнительно небольшим грузом, они садились в свои лёгкие суда на ближайшем ручье или речке – и таким образом уходили от погони. Ушкуйники обычно не собирались в большие отряды, но в случае важной необходимости успешно воевали, объединившись в армии, и не только с викингами на море, но и с татарами [255]. В лесостепных и степных речных регионах (Волги, Камы, Дона, Иртыша). В финансировании ушкуйничества принимало активное и главное участие новгородское купечество. По его заказу «речные разбойники» (как называли ушкуйников летописи) производили поиск новых земель и торговых путей. Именно они являлись главной силой в колонизации новых земель для новгородского купечества. Использовались ушкуйники для охраны новгородских факторий, особенно во вновь освоенных территориях. Большое значение в деятельности ушкуйников имела борьба с конкурентами Новгорода в торговле [256]. Верхнее Поволжье как раз и являлось тем местом, где пересекались интересы Новгорода и Северо-Восточной Руси. Ушкуйники были практически неуловимы благодаря своей тактике [257]. Часто они действовали под личиной купцов и нападали всегда неожиданно. Их социальный состав был разнообразен. В отряды ушкуйников входили и купцы, и другие категории населения, но их основную массу составляли жители Смоленска, Твери, Ржева, Новгородских пятин и волостей, которых всегда было много на всех торговых путях, особенно на Волге. Татары и викинги считали их самыми лютыми и мобильными пиратами. Новгородские летописи называли походы ушкуйников «молодечеством» [258]. Известно, что на контролируемых территориях ушкуйники строили свои крепости – остроги, которые служили местом постоянного беспокойства для русских князей, вынужденных брать их с боем или нанимать другую группу ушкуйников. Как свидетельствуют летописи, такие остроги ушкуйников были первыми форпостами новгородской колонизации Русского Севера и Верхней Волги. В других русских местностях ушкуйничество никогда не достигало таких размеров, как в Новгороде, где появилось и само название ушкуйники. Вольность жизни, отсутствие сдерживающих элементов власти, постоянная борьба партий – все это порождало в Новгороде особый класс, который не приписывался к какой-либо общине (как этого требовали новгородские установления для гражданской полноправности) и был в руках сильных, богатых людей орудием войны. Власти стремились освободиться от подобных буйных элементов и указывали им дело – расширять пределы Новгорода; землевладельцы и промышленники пользовались ими как защитниками своих интересов от разных конкурентов, шведских и норвежских викингов [259] и, наконец, крупнейших городов Золотой Орды (особенно часто – в Булгарии: как на Волге, так и на Каме) и её сторонников [260]. Этакие Френсисы Дрейки и Ерофеи Хабаровы XIV века.

Образ жизни ушкуйников, а также характерные для них действия дают основания предположить их происхождение от поморов, русичей и викингов VIII–IX веков. Правда, на счёт викингов вопрос пока в тумане, ибо сам Тур Хейердал, наоборот, считал, что викинги произошли от русских речных пиратов и предков казаков. А может, процесс был взаимным. Вспомним, что дружины Рюрика были двуязычными.

Однако только в конце XIII века на Руси был создан новый тип корабля – ушкуй. Этот манёвренный и легкий корабль, который, однако, мог вмещать до 30-ти человек, резко повысил боевые возможности новгородцев.

Войны с ушкуйниками носили, как правило, затяжной, изматывающий характер в виде повторяющихся внезапных нападений. Они оказались ещё манёвреннее, чем монголы. Ведь лодки есть не просят, а гребцы могут спать по очереди. В крайнем случае, затаиться на речных изгибах и островах даже в зоне степей им было очень просто. А потом молниеносно атаковать ордынские города. Объединившись, они предпринимали и крупные военные действия. Так, например, кроме открытых войн с удельными князьями, они, профинансированные Новгородом, объединились в сравнительно большое войско и в 1375 году ограбили столицу Золотой Орды – Сарай. Всего-навсего [261]. Поэтому когда они на судах новой конструкции обрушились на шведов и их буйных норвежских союзников, те были так потрёпаны, что обратились за помощью сразу в Ватикан. Но папе было не до крестовых походов. Тем более больших и затратных, с лютым кувыркаловом в северных морях. Так, Польшу, Литву пограбить, шотландцев каких-нибудь с ирландцами – ещё куда ни шло. Дешевле, затрат поменьше, добычу взять легче. В общем, скандинавы остались с новгородцами и князем Юрием лицом к лицу. Русские между тем тоже сильно устали. Они получили контроль за устьем Невы и Белым морем. А потому, воюя, были не против мира. Как того же желала Ганза.

В ожидании мести от шведов Юрий в истоке Невы поставил город на Ореховом острове (Орешек). Этим русские укрепились на Неве на постоянно. Но вместо рати явились послы шведские с мирными предложениями, и заключен был мир по старине. Это и был Ореховский мир, также Ореховецкий мир, Нотебергский мир – первый мирный договор об установлении границ между Новгородской республикой и Шведским королевством. Заключён 12 августа 1323 года в крепости Орешек (Ореховец) после 30 лет военных действий. По Ореховскому мирному договору западная часть Карельского перешейка и соседняя с ней область Саволакс отошли к Шведскому королевству, восточная часть перешейка с Корелой (сейчас Приозерск) осталась в составе Новгородской земли. Впервые официально была установлена государственная граница между Шведским королевством и Новгородской республикой, проходившая от Финского залива по реке Сестре, на севере до озера Сайма и затем на северо-западе до берега Каяна моря. Договор от новгородцев заключали: князь новгородский Юрий Даниилович, посадник Алфоромей и тысяцкий Аврам. От Швеции были послы: Эрик Туриссон, Хемингер Эгишлесон, Петер Йёнссон, пресвитер Ведмундер (именуется в договоре поп Вымундер). Кроме того, в заключении договора участвовали представители купцов с острова Готланд («с Готского берега») Лодвик и Федор. Имя 7-летнего короля Швеции Магнуса Эрикссона фигурирует в документе как Мануш Ориковиц. Основные пункты договора включали следующее: – Для всех купцов устанавливался беспрепятственный проезд к Новгороду водою по Неве или сушею. – Запрещалось строительство крепостей вблизи границы обеим сторонам. – Стороны обязывались выдавать друг другу перебежчиков: должников, беглых холопов и уголовных преступников. – Запрещалась покупка шведами земель и угодий на приграничных новгородских территориях. – В случае нападения на Новгородскую землю третьих сил из-за Нарвы шведам запрещалось оказывать им военную помощь.