– Покупайте «Голуа»! Покупайте «Фигаро»! – кричали газетчики.

Прервав свой рассказ, капитан оглянулся и нахмурился.

– И не надоест им следить за нами? – бросил он с раздражением.

«Хвост» в серой шляпе и люди в экипаже по-прежнему следовали за нашими героями, даже не давая себе труда особо скрываться.

– Последний выпуск «Пти Паризьен»! – надрывался газетчик. – Испано-американская война! Беспорядки в Италии! Убийство на бульваре Пуассоньер! Тайна тупика Примул! Новости о выборах… ой!

Неожиданно для Амалии Уортингтон круто развернулся и ринулся на филера. Верный своему правилу никому не уступать дорогу, капитан едва не сбил с ног молодого газетчика, и тот только в последний миг успел отскочить в сторону.

То, что произошло в следующие несколько минут, только по недоразумению не вошло в учебники истории как пример битвы, в которой численно превосходящие силы противника едва не потерпели поражение. Капитан Уортингтон сражался как лев. Он сбил с ног филера и успел несколько раз ударить его тростью, после чего на помощь избиваемому явились его коллеги из экипажа и еще один неприметный господин из толпы, который до того не попадался Амалии на глаза. Однако попытка окружить англичанина, вырвать у него трость и скрутить его привела только к тому, что вскоре противники капитана кто лежал, кто стоял, согнувшись и едва дыша. Только удар сзади, нанесенный еще одной неприметной личностью, до поры до времени прятавшейся среди зевак, решил исход дела в пользу французов, после чего на место происшествия явилась полиция. Что было дальше, Амалия не видела, потому что сочла за лучшее скрыться, пока агенты о ней не вспомнили.

– Двое в экипаже, явный филер и еще двое на подстраховке – итого пять, – подытожила баронесса Корф. Осетров, слушая ее, молчал и хмурился. – Пять человек, чтобы следить за мной. Есть еще агенты, которые просматривают мою почту и наверняка прослушивают мой телефон. Воля ваша, но такие усилия должны быть оправданными. Не знаю, что сумел узнать Сергей Васильевич, но это совершенно точно должны быть сведения исключительной важности. Капитан Уортингтон сказал странную фразу, что некий Лемон «влип из-за луны». Если считать, что Лемон – это на самом деле Ломов…

Осетров шевельнулся – всего лишь на несколько сантиметров сместился в кресле, но по его напряженной позе и блеску черных глаз Амалия безошибочно определила, что резиденту что-то известно.

– Впрочем, должна признаться, что я не понимаю, при чем тут луна, – добавила она вслух.

Ее собеседник усмехнулся.

– А я, кажется, понимаю, – проговорил он, растягивая слова так, словно ему было невыносимо тяжело с ними расставаться. – «Красная луна» – кодовое название проекта, который виконт де Ботранше делает для французских военных.

– Того самого, из-за которого виконта хотели убить англичане? Значит, этот проект настолько важен?

– Как видите.

Амалия молчала, собираясь с мыслями. «Красная луна»… луна, из-за которой «влип» Сергей Васильевич… Как? Почему? Он ведь хотел лишь выяснить, кто на самом деле убил его старого недруга…

– Ваши сведения, госпожа баронесса, – негромко заговорил Осетров, – только подтверждают те, которые я только что получил от моего осведомителя. Ломова ищут не из-за дуэли, а из-за того, что он что-то узнал о «Красной луне». Учитывая степень секретности проекта, любая информация о нем может иметь колоссальное значение. Теперь становится понятным не только исчезновение Сергея Васильевича, но и то, почему некие неустановленные лица тщательно осмотрели багаж, который он взял с собой.

– Вы не упоминали раньше о багаже, – пробормотала Амалия.

– Не было нужды. – Осетров сделал плавный жест, который можно было при желании истолковать как невысказанное извинение. – В данный момент, сударыня, ситуация такова: Ломов исчез и не выходит на связь. Не исключено, что его больше нет в живых. В его багаже… точнее, в той части, которую мы смогли заполучить, не обнаружено ничего, что указывало бы на «Красную луну». Из всех коллег он вроде бы лучше всего ладил с вами, но вы тоже не получали никакой весточки, никакой информации о «Красной луне».

– Он мог отправить мне сообщение, – возразила Амалия, – но его перехватили.

– Если сообщение перехватили и мы проиграли, тогда непонятно, почему за вами так пристально следят, – парировал Осетров. – Получается, что либо Ломов жив, либо сообщение еще в пути.

– Вы забываете, что англичане тоже знают о Ломове, – заметила Амалия. – Им тоже нужна «Красная луна». Что, если они сумели перехватить сообщение?

– На французской территории, где все козыри у французов? Вы же понимаете, сударыня, что досматривать почту, прослушивать телефон… для этого надо иметь соответствующие полномочия. Никто англичанам таких полномочий не даст. Что, конечно, не помешает им попытаться… попытаться добиться своего другими методами.

– Нам известно хоть что-то о «Красной луне»?

– Известно. Название и то, что всю работу осуществляет виконт де Ботранше. Так как он химик, можно предположить, что проект каким-то образом связан с химией.

– И все?

– А вы думаете, почему сведения о «Красной луне» имеют такое значение? Именно потому, что ничего толком не известно.

– Но англичане, судя по всему, узнали достаточно, раз прислали полковника Уортингтона.

– Вопрос в том, насколько их знания соответствуют действительности, – усмехнулся Осетров. – Генерал Дассонвиль – тот еще мастер подбрасывать наживки, которые потом оборачиваются пшиком.

– Странно, что он до сих пор не возглавил контрразведку, – заметила Амалия, – с его-то талантами.

– А зачем ему проявляться? Он второе лицо, которое фактически главнее первого и все решает. Своего рода серый кардинал – всегда в тени, никогда на виду, ну так это вполне во французском духе. Правительства здесь меняются с головокружительной быстротой, так что даже газетчики устали над ними потешаться, но генерал Дассонвиль всегда на своем посту. Время от времени его пытались сожрать то одни, то другие, но этот орешек оказался едокам не по зубам. Максимум, чего удавалось добиться его врагам, – оттеснить генерала на вторые роли, но через некоторое время он все равно возвращал себе прежнее положение. Вы знакомы с ним, Амалия Константиновна?

– Видела его однажды на каком-то приеме. Учтивый, спокойный, немногословный господин, очень привязан к своей семье. Женат он, кстати, на сестре Ашара.

– Который благодаря этому обстоятельству получил свою должность, – ввернул Осетров с тонкой улыбкой. – Но, конечно, тут мы имеем дело с обычным совпадением, ведь при демократической республике семейные связи ничего не значат. Только талант, сударыня, только собственные заслуги!

Но у Амалии не было сейчас никакого желания обсуждать Фелисьена Ашара и то, насколько заслуженно он занимает свое место.