— Наверное… — согласилась Флоран. — Но точно, без вашей подсказки нам не обойтись.

— Понимаю! — Они подошли к машине. — Но для начала мы должны заехать в храм Святого Причастия. Там нас ждет отец Антоний и кое-кто из его друзей, наших единоверцев.

Флоран удивилась — она нередко бывала в этом храме и знала его настоятеля отца Антония. Но отец Климент никогда не говорил, что знаком с достопочтенным епископом.

— Вы знакомы с отцом Антонием? — не смогла она удержаться от вопроса.

Отец Климент забросил рюкзак на заднее сиденье, приоткрыл дверцу.

— В нашей стране единоверцев немного. А уж лиц духовного звания и того меньше. Так почему тебя это удивляет, дорогая Флоран?

— Вы знали его и раньше? Почему же никогда и словечком не обмолвились?

Отец Климент улыбнулся.

— Дорогая, не торопи события. Все случившееся рано или поздно получит свое объяснение. Даже смысл нашей жизни.

— Скорее бы, — посетовала Флоран.

— Чем раньше, тем лучше, — заметил Рид.

— Это уж как Господу будет угодно.

Рид решил ехать на своей машине, чтобы оставить ее у дома. А после этого пересесть в джип Флоран.

Через минуту его «крайслер» отъехал от площади. Флоран тронулась следом.

— Я так понимаю, в колледж ты больше не вернешься? — Отец Климент кивнул на едущую впереди машину Рида.

— Я не знаю! — честно созналась Флоран. — В последние дни столько всего произошло, что у меня голова идет кругом.

— Расскажи обо всем! Но не забывай о дороге. Господь не любит ротозеев!

Отец-наставник, внимательно глядя по сторонам, слушал.

Город навалился на них так же, как пуховая подушка, влажная от пролившихся слез, наваливается на спящего. Невзирая на усиливающийся мороз, в машине стало жарко.

— Включи кондиционер! — попросил отец Климент.

Флоран нажала кнопку.

— А теперь ответь на один вопрос: кому выгодна смерть твоих родителей?

Отец Антоний молча смотрел на стоявших перед ним людей. Перекрестив их, он повернулся лицом к алтарю и опустился на колени. Шелковая фиолетовая ряса темнела на фоне золотистых икон черничной каплей. Холодный кафель жег колени, напоминая о несогреваемой вечности, ждущей всех смертных за ближайшим поворотом. Рид, глядя на Флоран и отца Климента, преклонивших колени у алтаря, тоже не удержался — откинув полы пуховика, встал на колени и склонил голову.

Отец Климент молча покосился в его сторону, потом повернулся к Флоран и опустил веки — мол, хорошо! Все идет как надо.

Флоран повторяла за отцом Антонием слова молитвы, ловя себя на ощущении того, что с появлением Рида и приездом отца-наставника все происходящее приобрело новый смысл. Точно Господь наконец-то обратил внимание на ее мытарства и прикоснулся к ее судьбе божественной дланью.

Настоятель прочел молитву, встал. Отец-наставник извинился и на время уединился с отцом Антонием. Они стояли за монументальными храмовыми колоннами, негромко разговаривая. Голоса напоминали шум льющейся воды — святые отцы что-то горячо обсуждали.

Рид сидел на полированной от частого сидения скамье, держа Флоран за руку. В ее душе воцарился покой. Окружающие Флоран мужчины знали свое дело, и теперь она могла какое-то время позволить себе просто плыть по течению.

— Флоран, тебе известно о моих чувствах? — вдруг повернулся к ней Рид.

Величественные иконы с ликами Богоматери, смиренные фигуры святых и мучеников, потрескивающие свечи, судя по всему, придали ему решительности.

— Рид, я с таким удовольствием читала твои письма! — Флоран сжала его пальцы и почувствовала ответное пожатие. — Но с удовольствием выслушаю тебя снова.

Рид с улыбкой посмотрел на Флоран.

— Я тебя люблю и хочу, чтобы ты стала моей женой! — Он наклонился и поцеловал Флоран. — Тем более что ты теперь совсем не богата. И здесь, в этом величественном месте, я хочу услышать твой ответ: да или нет?

— Да, Рид! Конечно же да! — воскликнула Флоран, целуя его в губы.

Молодые люди, не замечая никого вокруг, слились в поцелуе.

Запели птицы, райские кущи окружили их своим благоуханием, святые и мученики с молчаливым восторгом взирали на них.

— А может, попросим отца Антония, чтобы он нас обвенчал? — сказал Рид.

За их спинами кто-то кашлянул.

Флоран и Рид стыдливо отодвинулись друг от друга — неподалеку стоял отец-наставник.

— Так, голубки! — улыбнулся отец Климент. — Отогрелись? Нам пора! — Он вопросительно смотрел на Флоран, не понимая причину ее загадочной улыбки.

— Отец Климент, мы хотим попросить… — смущенно протянул Рид.

— Ну? — отец-наставник повернулся к нему. — Под сводами храма можно получить ответы на все вопросы.

— Мы хотим обвенчаться, — сказала Флоран. — Прямо сейчас.

— Да, — поддержал ее Рид. — Не сходя с этого места.

Отец Климент, загадочно улыбнувшись, покачал головой.

— Не сходя с места, Рид, можно провалиться сквозь землю. А католический храм не самое подходящее место для этого. Да и вам еще жить и жить! — Он посмотрел по сторонам, словно призывая в свидетели незримых обитателей храма. — К тому же мне кажется, что ваш срок еще не наступил! Нет, конечно, если вы…

— Вы полагаете, мы не подходим друг другу? — испуганно спросил Рид.

— Я бы так не сказал, — улыбнулся отец Климент. — А вот небольшое испытание вам не помешает. Пойдемте, я знаю, где его найти. — Он развернулся и направился к выходу.

Флоран и Рид, поспешно вскочив, последовали за ним.

Отец Антоний, вышедший из-за колонны, услышал шум шагов и с печальной улыбкой посмотрел им вслед. Старый священник даже по звуку шагов, раздающихся под сводами его обители, мог определить внутреннее состояние прихожан и тяжесть их грехов. Но этот ритмичный топот с головой выдавал настроение недавно побывавших здесь прихожан: это были молодые, счастливые и чистые сердцем люди. Таким место в раю.

Разумеется, только после того, как они пройдут испытания. Хотя отцу Антонию почему-то казалось, что они с честью справятся с этой задачей.

Отец-наставник с любопытством озирался по сторонам. Рид, сидевший сзади, внимательно наблюдал за ним. Ему было интересно — какие испытания имел в виду духовный наставник колледжа Святого Креста.

— Отец Антоний был знаком с Грегори Рейдом. — Отец Климент посмотрел на Флоран. — Он уверен, что этот истинно верующий человек не мог поступить подобным образом по отношению к любимой дочери. Это невозможно.

Флоран промолчала. Ей тоже казалось, что здесь что-то не так. Но как это доказать?