– Сикстен! – окликнул его Никлис. – Хочешь добавку?

– Какую? – тут же притормозил Сикстен.

– А вот какую! – И Никлис, разбежавшись, ка-ак даст Сикстену сапогом по миске! Горячий суп выплеснулся и дождем облил голову и рубашку оруженосца.

Сикстен стоял, хлопая глазами и нелепо разинув рот. Казалось, он дар речи потерял от неожиданности. Но потом до него внезапно дошло, и он, разбрызгивая суп вокруг себя, бросился на Никлиса.

Оба упали и покатились по траве, и пока они катились, Никлис тянул и драл что есть силы вышитый костюм Сикстена.

Наконец-то можно подраться!

Но тут чья-то крепкая рука внезапно ухватила его шиворот и поставила на ноги.

– А ну хватит! – прикрикнул Самуэль. – Угомонитесь, вы, оба! А не то вас свяжут!

И Самуэль потянул Никлиса в одну сторону, а повар Бертрам Кох принялся оттаскивать Сикстена в другую. Братья продолжили разливать суп, после чего отправились на боковую.

Пробираясь между палаток, неугомонный Никлис все продолжал высматривать Сикстена Узкопалого.

– Всего один удар! – горячо шептал он Самуэлю. – Всего один…

Но тут его перебили звуки веселой музыки, неожиданно прозвучавшей между стволами елей.

– Пойдем, брат, – потащил его за рукав Самуэль. – Лучше посмотрим на выступление трубадуров.

И Никлис позволил ему утянуть себя навстречу свету и музыке. Народ собрался на лесной опушке возле наспех сколоченных деревянных подмостков. Самуэль с Никлисом быстро смешались с толпой.

– Добро пожаловать! – зазывали трубадуры. – Сегодня вечером вы увидите лучшее представление в вашей жизни!

Армбьёрн с Вальтером каждый вечер приглашали войско на свои представления. Это было совершенно бесплатно, и в конце вечера солдаты бросали артистам мелкие монеты.

– Сюда, сюда! Скорее все сюда!

Трубадуры играли на инструментах и пели баллады. Монеты дождем посыпались на сцену, когда они взялись исполнять популярные в то время «Балладу об Улофе, который обхитрил троллей» и «Странствие к источнику вечной молодости».

Солдаты слушали и громко хлопали в ладоши. Веселье было в самом разгаре, когда трубадуры внезапно замолчали.

– Погодите, друзья! – крикнул Вальтер. – Я увидел что-то странное!

Он покинул круг света от костров и исчез в лесу. Армбьёрн настороженно следил за ним, и зрители начали тревожно переговариваться.

Внезапно среди елей раздался пронзительный крик:

– Хвитры идут!

И вслед за этим большая черная тень выплыла из леса, грозно воздев руки к небу.

Мгновение публика оцепенело молчала. Но тут раздался громкий приказ:

– Оружие к бою! Вперед!

Это Карл Вагнер поднимал своих кнехтов в бой.

И тут внезапно раздался звонкий смех. Чудище оказалось Вальтером Прекрасным в накинутой на плечи старой волчьей шкуре с белыми клыками, скрученными из березовой бересты.

Но кнехтам было не до смеха. Они злобно уставились на трубадура, грозно сжимая в руках свои мечи.

– Успокойтесь, господа! – быстро закричал Армбьёрн. – Я сейчас зарублю хвитру!

И с этими словами Армбьёрн подхватил деревянное копье и маленький щит и бросился на Вальтера. Громкий смех пронесся по рядам крестьян. Кнехты же, сердито ворча, уселись обратно – на сей раз шутники сберегли свои головы.

На следующий день войско покинуло лес и вышло на большую равнину. На открытом пространстве во всю светило, пригревая, весеннее солнце. Было решено разбить лагерь в центре равнины, чтобы иметь хороший обзор во все стороны. Теперь ни одна хвитра не могла подобраться незамеченной.

Подошел Сикстен Оруженосец со своей миской. Никлис грозно уставился на него, готовый пнуть его еще разок. Сегодня на ужин опять был суп, и Сикстен снова встал вне очереди, уставившись в ответ на Никлиса.

Так они и стояли, таращась друг на друга, пока, наконец, Сикстен не сдался и не отошел со своей миской в самый конец очереди. Никлис улыбнулся и продолжил разливать суп.

– Мы уже близко, – сообщил Хасверос. – Скоро догоним войско.

Йоран и сам прекрасно видел следы солдат. Копыта и ноги утоптали ровную, шириной в несколько альнов, дорогу между деревьями.

– Мы нагоним их задолго до начала magnum bellum.

– Что это значит?

– Большая война, – перевел Хасверос.

На закате они продолжили свой путь, но оказавшись в самой чаще леса, Хасверос внезапно остановился и принялся высматривать что-то между деревьями.

– Целебные травы, – пояснил он. – Надо бы собрать немного… подожди меня здесь.

И старик исчез между деревьями. Йоран остался ждать рядом с ослами.

Темнело, тропа потихоньку терялась в сумерках, но внезапно впереди что-то промелькнуло. Какая-то слабая тень.

Йоран уставился во все глаза. Что это, солдаты? Или хвитры?

Он оставил ослов на дороге, а сам осторожно двинулся вперед. Закатный свет давно померк, но чуть дальше, в глубине леса, между деревьями дрожал странный отблеск. Здесь повсюду рос густой папоротник, и Йоран, нагнувшись и прячась между его широкими листьями, принялся пробираться вперед.

Стараясь не шуметь, он все дальше углублялся в чащу. Потом отвел в сторону несколько листьев и выглянул.

От увиденного у него перехватило дыхание.

Косой луч света упал на него, но это был свет не от факела. На дереве среди листвы виднелось крошечное, не больше ладони, существо.

Существо сидело на ветке березы, и его тоненькое тельце, казалось, светилось изнутри своим собственным светом. Сложенные за спиной крылья походили на стрекозиные. Но, за исключением крыльев, существо выглядело как самый настоящий маленький человечек, с белоснежными ручками и ножками и головкой, покрытой тонкими золотистыми волосами.

Йоран смотрел во все глаза, боясь вздохнуть. Существо спокойно сидело и смотрело на уходящую на север дорогу. Внезапно оно повело носом и, крутанувшись на месте, уставилось вниз. Прямо на Йорана.

Выражение белоснежного личика существа изменилось. Его глазки сначала испуганно расширились, потом потемнели от злобы. Крылышки за спиной завибрировали.

И существо спикировало вниз.

Йоран напрягся, приготовившись нагнуться, но уже в следующее мгновение существо просвистело над его головой и, промелькнув белой молнией между стволов деревьев, исчезло в чаще.

Внезапно Йоран услышал окрик.

– Kleinman?

Старик Хасверос нетерпеливо звал его, стоя на дороге.