Подполковник впился в сержанта пронзительным взглядом:

— Ты почему лжешь, Жуков? Взводный не может находиться в парке, так как я поручил ему другое дело. Прикрываешь старшего лейтенанта? Считаешь, что так и надо делать? Развели, вашу мать, круговую поруку. А он вас в случае с молодыми не прикрыл!

Жуков вытянулся в струну:

— Виноват, товарищ подполковник!

— А раз виноват, будешь наказан! Объявляю тебе замечание.

— Есть замечание!

— Конфликт с молодыми погасили?

— Так точно!

И вновь подполковник бросил быстрый взгляд на командира первого отделения:

— Так, говоришь, погасили? Каким образом?

— Ну, поговорили; кого надо, припугнули, но без рукоприкладства; кого замаслили, взяв под защиту!

— Что ж, посмотрим, как вам это удалось! Постройте взвод вдоль машин транспортного отделения!

— Есть!

Спустя пять минут подразделение было в сборе.

Сержант подал команду:

— Взвод! Смир-но! Равнение на средину!

И, чеканя шаг, пошел к комбату.

Грабов отмахнулся:

— Вольно! Отставить доклад!

И тут же:

— Первая шеренга два шага вперед, марш! Круг-гом!

Солдаты, стоявшие впереди, сделали два шага и одновременно развернулись, образовав между шеренгами своеобразный коридор, по которому медленно, вглядываясь в лица военнослужащих, пошел командир части.

Остановился возле рядового 2-го отделения.

— А что это у тебя за ссадина под глазом, боец?

Солдат представился:

— Рядовой Степанов!

И объяснил:

— Во время занятий по физподготовке сорвался с турника и… неудачно приземлился. Ударился о бордюр. Хорошо вскользь!

— Сколько служишь, Степанов?

— Полгода, товарищ подполковник!

— Вот как? И за полгода так и не научился выполнять упражнения на перекладине?

— Виноват!

— Да, виноват! А скажи мне, Степанов, кто тебя вчера ночью заставлял под кроватями полотер таскать?

Рядовой изобразил удивление:

— Извините, товарищ подполковник, но ночью я спал!

— Спал, значит?

— Так точно!

— И все из тех, кто прослужил полгода вчера, как положено отдыхали после отбоя и до подъема?

Грабов обратился ко всему взводу. И это подтвердили голоса с разных сторон.

— Значит, прошедшей ночью все молодые солдаты спали безмятежным сном?

За подчиненных ответил Жуков:

— Так точно, товарищ подполковник, за исключением, естественно, внутреннего наряда.

Подполковник повысил голос:

— А вот у меня имеется другая информация. О том, что ночью старослужащие издевались над молодыми. Так кто лжет? Тот, кто проинформировал меня о проявлении во взводе «дедовщины», или все вы, стоящие в строю?

Взвод молчал.

Подполковник вывел все того же Степанова:

— А ну-ка, рядовой, доложи, что на самом деле ночью происходило в вашей казарме? И предупреждаю, солжешь, я тебя в пехоту отправлю, с гранатометом по полигону бегать! Ну?

Степанов упрямо пробурчал:

— Ничего не знаю, товарищ подполковник, я вчера лично спал.

Грабов толкнул рядового в строй:

— Ладно! Будем считать, что мне предоставили недостоверную информацию! Но предупреждаю всех военнослужащих: сокрытие даже малейшего проявления внеуставных взаимоотношений грозит в дальнейшем, если сразу не принять соответствующих мер, обернуться серьезными проблемами! А посему разрешаю и требую ото всех, кто станет жертвой или свидетелем проявления «дедовщины», докладывать об этом непосредственно мне, а не командиру взвода, как того требует субординация. А если кто из сержантов или так называемых «дедов» попытается помешать этому, то я тому служаке не завидую. Под трибунал отдам тут же. Следующий вопрос. Переписка с родителями.

Подполковник указал на рядового, стоявшего рядом со Степановым:

— Вот ты, боец, когда последний раз отправлял письмо домой?

Солдат ответил:

— Рядовой Дядько! Недели две назад, товарищ подполковник!

— А получал из дома когда?

— Три дня как прошло!

— И не удосужился ответить? Или у тебя для того, чтобы матери пару строчек черкануть, времени не хватает? Стыдно, рядовой! А тебе, сержант, я объявляю выговор.

Сержант Жуков ответил:

— Есть выговор!

Подполковник приказал:

— Исходя из того, что у вас во взводе бардак с перепиской, приказываю, раз в неделю, конкретно в пятницу, после ужина всему взводу под надзором командиров отделений писать письма родным и близким. Сдавать их сержантам. Тем – командиру взвода. Ну а далее послания пойдут по адресам. А то, смотрю, по-другому не получится. С этим все ясно?

Взвод хором ответил:

— Так точно, товарищ подполковник!

Грабов недовольно спросил:

— Мало каши в обед съели? Не слышу ответа!

Личный состав уже гораздо громче проорал:

— Так точно, товарищ подполковник!

— Вот так! Сержант Жуков, разведите подчиненных по рабочим местам и – ко мне!

Когда командир отделения, выполнявший обязанности заместителя командира взвода, вновь подошел к комбату, подполковник сказал:

— Теперь вижу, что конфликт вам удалось погасить. Это хорошо, но не дай вам бог еще раз устроить подобное.

— Я все понял, товарищ подполковник!

— Надеюсь! Теперь насчет писем. Я не зря завел о них речь. У вас во взводе с этим делом бардак. Кто, когда и что пишет, не контролируется. Почтальон со всем справиться не может. Поэтому данную миссию возлагаю на вас, старослужащих. Рассаживайте солдат и следите, чтобы все писали. Письма принимать в открытом виде. И передавать взводному. Ни одна жалоба не должна выйти за пределы части. Время на послание ограничьте. Особо расписывать нечего. Только: служба идет нормально, командиры заботливы, как отцы родные, никакой «дедовщины» нет и в помине, часть образцовая. И все! Ясно?

— Так точно, товарищ подполковник!

— А ясно, свободен! Да гляди, чтобы больше ни у кого ссадин на мордах я не видел. Пошел!

Отправив сержанта к подчиненным, командир части покинул парк. Присел у казармы первой мотострелковой роты. Закурил. Взвод материального обеспечения нужно держать под особым контролем. Особенно первое отделение взвода боеприпасов, чья боевая техника стоит в боксах верхних складов. Там, где хранится ценный товар – наркотик. Лишних лиц туда допускать нельзя, но и совсем закрыть склад невозможно. Просто необходимо обеспечить надежный контроль над действиями солдат при обслуживании техники. Этим займется сам взводный Кутенко. Он в курсе нелегальных дел комбата, получает свою долю, вот пусть и отрабатывает ее. До поры до времени.