Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гадости от Марины оказываются цветочками. На меня будто спускают всех собак, скомандовав им «фас». Поначалу оскорбления и унизительные подколки выбивают из колеи, и я частенько реву в туалете во время пар. Но со временем у меня вырабатывается иммунитет. Впрочем, мой восторг от учёбы постепенно сменяется раздражением. Хожу на занятия, как на каторгу, каждую минуту ожидая нападения с любой стороны.
Главное – мы почти не сталкиваемся с Марком. А когда это происходит, я стараюсь отвернуться и поскорее уйти в сторону.
Он для меня, как красная тряпка для быка. Стоит его увидеть – в памяти всплывает мой позор, в груди обжигает болью, а глаза начинает щипать. Я не просто обижена – я его боюсь. Теперь, когда смотрю на него без розовых очков, понимаю, что он – непредсказуемый псих, от которого однозначно нужно держаться подальше.
Впрочем, он не ищет встреч и не пытается меня ужалить побольнее. Лена рассказывает со слов Савы, что Город оформил себе свободное посещение и почти не ходит в университет. Чем он занимается – знать не хочу. Важно, чтобы мы и дальше пересекались как можно реже. Не знаю, сколько должно пройти времени, чтобы я пережила его предательство и подлость и смогла спокойно спать по ночам и не дёргаться каждый раз, увидев издали какого-то светловолосого парня.
Накануне майских праздников наш староста Митя Кирюхин разворачивает бурную деятельность по организации совместной вылазки на природу с ночёвкой. Он находит знакомых в туристическом клубе, у которых можно недорого взять напрокат палатки и спальники.
Предложение кажется соблазнительным, поскольку мама никогда раньше не отпускала меня на такие мероприятия. А, как известно, запретный плод особенно сладок. Отношения с однокурсниками у меня постепенно налаживаются, по крайней мере, меня почти не задирают на пустом месте и не подстраивают гадости. Даже Марине надоело меня дразнить на предмет социального статуса и маминой работы уборщицей. В любом случае на неадекватов вроде неё я уже перестала реагировать.
Планируем ехать двумя группами с нашего потока. Посторонних быть не должно, но когда я утром приезжаю на место сбора, оказывается, что с Леной увязался Сава. Он не совсем посторонний, так как учится на два курса старше нас, и все его хорошо знают, поэтому никто не возражает.
- В супермаркете Савелий оплатил половину нашего счёта, – объявляет всем Кирюхин, чтобы ни у кого не возникло вопросов и претензий.
Бюджет у нас небольшой, поскольку многие студенты ограничены в средствах. А потому с радостью принимают Саву в наш туристический коллектив.
- Лена, а как мы разместимся в палатке? – спрашиваю подругу тихонько на ухо.
- Да там хватит места на троих! Мы же не бегемоты, поместимся.
Перспектива так себе, но явно не конец света, поэтому я молча киваю и переключаюсь на обсуждение планов на день.
Погода отличная. Мы играем в волейбол и готовим обед. Некоторые парни выражают желание искупаться в озере, несмотря на низкую температуру воды. Решаются, конечно, не все. Но те, кто находит в себе силы окунуться и хоть немного проплыть, чувствуют себя героями. Выйдя на берег, не торопятся одеваться и явно намеренно демонстрируют свои накачанные торсы. Девчонки, естественно, ведутся, после чего начинается представление под названием «брачные игры тетеревов». Самцы тетеревов обычно токуют – поют, танцуют, красуются, завлекая самок, а те, в свою очередь, слетаются к самому яркому самцу. Судя по скорому исчезновению некоторых из них из поля зрения, полагаю, что они прячутся в палатки, чтобы довести естественный птичий ритуал до конца.
Выглядит это довольно глупо. Но разве я вправе кого-то осуждать за столь безрассудное поведение? Сама оказалась не лучше…
День проходит очень весело, настроение отличное. Кажется, я никогда раньше столько не смеялась, как сегодня. Вечер подбирается незаметно. После наступления сумерек мы долго сидим возле костра и поём песни под гитару. Ближе к полуночи народ начинает расходиться по палаткам.
- Слушай, Тань, давай ты пойдёшь ночевать к Ире с Верой.
- Почему? Мы же вроде договорились…
- Что ты как маленькая? Разве не понимаешь? Мы с Савой хотим побыть наедине.
Недовольно пожимаю плечами. Совсем не хочется идти к девчонкам на поклон. Но не спать же мне на улице – приходится просить их приютить меня.
- Вера, Лена хочет с Савой уединиться. Можете меня пустить на ночь к себе?
- Танюха, я бы с радостью, но не уверена, что Ира согласится. Она жалуется, что чутко спит и не любит, когда к ней прижимаются.
Стою в нерешительности, ожидая, когда к палатке подойдёт Ира.
- Ира, пустите меня к себе переночевать? Я не хочу Лене с Савой мешать.
- Ну не-ет. Что за дела? У нас двухместная палатка, третий лишний, нам будет тесно.
Продолжать дискуссию нет желания. Возвращаюсь к подруге.
- Лена, они не хотят меня пускать. Что мне делать? Остальные все по парам. Не к парням же мне проситься!
- Ладно, – она явно недовольна. – Давай так. Ты часок посиди ещё возле костра, а потом приходи к нам. Окей?
Соглашаюсь, потому что другого выхода не вижу. Дурацкая ситуация.
Очень быстро я остаюсь возле костра в одиночестве. Огонь затухает, я начинаю замерзать. Нервно поглядываю на часы, ожидая окончания часа. Но даже когда наконец время наступает, не сразу решаюсь войти в палатку. А стоит мне расстегнуть змейку и заглянуть внутрь, как меня обдаёт то ли холодом, то ли жаром, то ли я просто попадаю под контрастный душ.
Одно дело видеть такое с экрана в фильме для взрослых, и совсем иное – оказаться на расстоянии меньше метра от эпицентра происходящих событий. Каменею, не решаясь пошевелиться. Сава оборачивается. Меня шарахает током, и я пулей выскакиваю из палатки.
Колотит дико. Увиденная в потёмках картина никак не уходит из головы. Казалось бы, я – взрослая барышня, сама уже имеющая какой-никакой опыт, но увидеть это действо не со стороны, а вблизи оказывается для меня слишком. Щёки горят от стыда, сердце рвётся, как безумная птица, руки потряхивает.
Савелий наверняка меня заметил! Он знает, что я их видела. Как ужасно неудобно вышло… Как теперь с ним общаться или даже просто находиться рядом?
Покрываюсь холодным потом от нервного напряжения, никак не могу справиться с волнением. Хожу по лагерю туда-сюда, чтобы выровнять дыхание. Но не отпускает, поскольку из большинства палаток
