– Значит, и новый сон может быть предупреждением. Нужно рассказать остальным правителям, – решил он. – Завтра же соберем военный совет. Эгирин, передашь приглашение деду?

– Конечно, – отозвался тот и сочувственно посмотрел на Луну.

– Ну что же, будем готовы к неожиданностям, – вздохнул Алекс. – Хотя мы и так не расслаблялись. Ведь черные книги и их хранитель исчезли. А Празет однажды уже помог Луне, подсказав, как выбраться из межпортального коридора. Правда, она так и не поняла, во сне это было или наяву. Но не важно. Не будем забывать об этом.

В тяжелом молчании все встали из-за стола. Эгирин, видя, что Луна совсем сникла, пригласил ее прогуляться по саду. Девушка с радостью согласилась.

В саду задиристая Чиру тут же принялась подбивать Фиччика на разные соревнования. Она всегда предлагала что-то, в чем одерживала верх, и доводила того до бешенства, а сама громко хохотала. Например, скоростное поедание орехов. Чиру успевала нащелкать добрый десяток, пока Фиччик, предпочитавший плюшки, разгрызал один. Когда же он предлагал посоревноваться в скорости поедания выпечки, отказывалась, объясняя это заботой о фигуре. На эти слова Фиччик неизменно фыркал. Съедать по несколько стаканов орехов в день! О какой фигуре может идти речь? Из-за этого он был несколько раз укушен вспыльчивой Чиру.

На сей раз хранительница затеяла состязание по зависанию в воздухе. Фиччик согласился. Он думал, что они будут на равных, ведь у обоих перепончатые крылья, которые позволяют замечательно планировать. Но и тут Чиру обманула его. Когда Фиччик спрыгнул с дерева, то сразу понял – его дела плохи. Отяжелевший после плотного завтрака живот тянул к земле. Не помогли даже суетливые взмахи крыльев. Победа вновь досталась Чиру. Надувшийся Фиччик полетел догонять Луну и Эгирина, которые ушли уже довольно далеко.

Они остановились под старым дубом, повидавшим несколько поколений драгомирцев на своем веку. Солнце поднялось уже высоко, и небосвод был бездонно-прозрачен. Дуб, увидев молодых людей, тряхнул ветвями, приказывая гомонящим птицам замолчать. Опыт подсказывал ему, что сейчас будет что-то интересное. Потом он тихонько цыкнул на ветер, который резвился в его листьях, чтобы и тот перестал шуметь. Вся природа, настроившись на любовные признания, замерла в ожидании.

Неожиданно для себя Эгирин взял Луну за руку. Она была холодной и ощутимо дрожала.

– Все еще переживаешь из-за сна? – участливо спросил он.

– Не то слово. Такое чувство, что произойдет нечто ужасное.

– Да. Пока книги не уничтожены, не видать Драгомиру покоя, – кивнул Эгирин. – Они так и будут искать себе проводников, чтобы поглощать жизни людей.

Дуб разочарованно вздохнул. Он-то надеялся на нежные признания, а тут… Дерево зашуршало листвой, надеясь настроить пару на романтический лад. Но молодые люди не обратили на это никакого внимания.

Луна была настолько встревожена, что даже не чувствовала тепло рук Эгирина, пытавшегося согреть ее ледяные пальцы. Не замечала она и его внимательных глаз, смотревших на нее с состраданием и с чем-то еще, отчего в другой момент она бы вспыхнула и заволновалась.

Но сейчас Луна не видела ничего, полностью отдавшись своей тревоге. А Эгирину так хотелось прижать ее к груди, защитить, успокоить.

Дуб еще сильнее заволновался.

«Хватит стоять столбом! – раздраженно подумал он. – Давай уже обними ее».

Но Эгирин не сдвинулся с места.

Разозлившись, дуб стукнул недогадливого юношу веткой по макушке.

– Ой, – тот от неожиданности отпустил руку Луны.

Травинки, цветы, птицы и бабочки горько вздохнули. Шанс подсмотреть красивую сказку исчез.

«Во всем виноват нетактичный дуб. Деревяшка, одним словом», – непочтительно подумали они.

Очарование было разрушено, юноша с девушкой молча побрели прочь.

Тут Луна запоздало сообразила, что все это время Эгирин держал ее за руку, и вспыхнула – к огромному удовольствию тайных наблюдателей. Она одновременно смутилась и огорчилась, что упустила такой редкий момент откровенности и тепла. Осмелев, она сама взяла Эгирина за руку, и они пошли к лаборатории, где и разошлись.

Эгирин не сразу зашел внутрь. Он еще долго смотрел вслед Луне. В своем легком одеянии и с развевающимися белыми волосами она казалась ветром, который ворвался в его душу.

Но Эгирин боялся признаться в этом даже самому себе. Ведь он был уверен, что недостоин ее.

«Это любовь», – восторженно подумали притаившиеся зрители и зашуршали кто листьями, кто лепестками, кто крыльями.

Драгомир лихорадило. Прошло два месяца, настала пора экзаменов, и выпускники не спали уже несколько ночей подряд.

Сдавать требовалось три предмета: драгомирский язык, цифрологию и дароведение. При этом выпускник тянул только один билет, где был указан магический опыт или эксперимент, с которым ему предстояло работать.

На экзамене по драгомирскому языку следовало описать этот опыт, соблюдая все правила орфографии и пунктуации. Причем сухое перечисление ингредиентов и этапов проведения не приветствовалось и могло даже лишить доступа к поединкам. Чем интереснее выходил текст, тем выше были баллы, и ученики старались как могли. Кто-то сочинял поэму, рифмуя последовательность действий, у кого-то получался настоящий детектив, в котором неизвестный злодей похищал важный ингредиент, и ученик, выступающий в роли главного героя, успешно разоблачал его и спасал опыт, от успеха которого зависел весь мир. А кто-то писал любовный роман, где герой должен был выполнить магический опыт, чтобы спасти любимую.

Следующим экзаменом была цифрология, включавшая в себя математику, химию, физику, биологию, а также магические предметы, различавшиеся по петрамиумам: отвароведение – для Смарагдиуса, невесомологию – для Кристаллиума, металловедение – для Гарнетуса, океанологию – для Сафайрина.

Выпускник должен был привести все расчеты и формулы, на которых базировался опыт. Смарагдианцы писали химические формулы для получения раствора или математические пропорции для составления удобрений. Кристаллианцы чертили схемы колебательных вращений для создания вихря. Огненные ученики разрабатывали траектории полета сфер, а также работали с формулами для получения сплавов. Сафайрианцы должны были знать все виды течений и уметь рассчитывать их скорость.

Эта часть была самой ответственной. Ведь если в расчеты закрадется ошибка, то следующий экзамен будет автоматически провален, поскольку на дароведении требовалось показать этот опыт. Если же все было сделано верно, то выпускника ждали успех и торжественное вручение допуска к поединкам.

Вариантов было великое множество, поэтому юным драгомирцам требовались все их знания и умения, накопленные за годы учебы.

Сложнее всего приходилось драгомирцам, открывшим в себе дар целителя, так как они сдавали двойные экзамены.