Размышляя о национальных различиях и менталитетах, я одним махом присел, позволяя морю ополоснуть свое здоровое тело. Отогнав пару слишком наглых акул ударами кулака по челюстям, я оттолкнулся ногами от песчаного дна. И с силой загребая руками и ногами, поплыл по-собачьи. Жаль, по другому не умею.

С берега мне хором кричали куда плыть, даже Директор покрикивал, что указывало на то, что увольнение в ближайшее время не грозит. Вот если объект будет потерян, или чего доброго сам утону, то тогда да. Залечу по полной программе. Даже пенсии не дадут.

В какой-то момент я почувствовал, как силы оставляют меня. Но в это мгновение я вспомнил о Бобе, который без меня мог запросто пойти по кривой дорожке разгильдяя и обжоры. И это чувство ответственности придало мне силы. Я набрал полные легкие соленого морского воздуха и нырнул в морскую пучину. Туда, где минут двадцать назад еще виднелся терпящий бедствие Объект.

Глубина не меньше ста метров. Это на вскидку. Может быть и больше. Без специального оборудования не определить. Хорошо хоть вода чистая, не застланная. Я имею в виду, не застланная, в смысле не засоренная всякими промышленными отходами.

А вот и наш Объект. На самом донышке, в окружении хищных рыб, примостилась на раскидистых кораллах. Нашла время, где любоваться красотами дна. Рядом с Объектом достаточно хорошо сохранившийся затопленный корабль. Здоровый. Со странным компьютерным именем «Титан Ник». В иллюминаторе какие-то люди. Бородатый дед и дряхлая бабка с красным кулоном на шее. Руками машут. Надо бы потом узнать, не было ли в последнее время ограблений ювелирных магазинов.

Объект валялся с раскинутыми руками. Красиво валялся. Хоть сейчас снимай кино про подводные путешествия капитана Сергеева. Практически классика бы получилась. Сверху яркое пятно пробивающегося сквозь толщу воды солнца. Сбоку громадина корабля с любителями ихтиологами. Внизу именно сам Объект в окружении водорослей и с, ранее не справившимися с водной стихией, скелетами.

Привет. И как наше самочувствие? Пульс есть? Пульс на месте. А почему такие глазки злые, на выкате? Моя физиономия не нравится? Так это от жуткого давления. Сплющило меня слегка. Сейчас мы взвалим вас на натруженные плечи командира подразделения 000 и постараемся выплыть на поверхность.

Не получилось.

Едва я постарался намотать длинные волосы Объекта на кулак, как Объект пришел в бурное движение и лягнул меня ногами в единственное яркое на теле пятно. В кита на плавках. Я постарался, как того требовала инструкция, схватить Объект за шею, за что моментально получил пощечину. Не сильную. В воде сильно руками не покрутишь. Сопротивление воды…, то…, се…. Неважно.

Я уж хотел повысить на сопротивляющийся спасению Объект голос, но вовремя вспомнил, где нахожусь. Да и не потребовалось этого.

Объект, с силой оттолкнувшись от моих протянутых рук, шустро заработал хвостом, и, обдав меня сильным потоком встречной воды, стремительно исчез в обломках громадного корабля.

Протирать глаза на глубине сто метров, пустое дело. Не поможет. Глюк или был, или его не было. Я то давно знал, что в нашем водоеме водятся всякие неправильные штучки. Почище того Лох-Несского чудовища, которого мы с Бобом в прошлый рыбный сезон загарпунили.

Покрутившись на месте еще минуты три, так, на всякий случай, я, выпуская из легких переработанный до невозможности воздух, медленно устремился к поверхности, размышляя, что же такого мне писать в докладной записке. В историю про тетку с хвостом не поверят. Не те ныне времена. Да ладно! Придумаем что-нибудь. Не впервой.

Но в одном я уверен точно. В докладе, который уже конспективно созрел в голове, будет указано, что, самораспаковывающееся ПДС был героически затоплен в результате спасательных работ при десятибалльном волнении моря.

– Товарищ царь! К вам американский посол!

Входит американский посол, останавливается перед царем в наглой позе и визгливым голосом, нещадно коверкая исконно русские слова, заявляет:

– Почто хотите русские басурмане кубинскую здравницу к рукам прибрать? Почто войска свои кровожадные к нашим берегам посылаете? Америка выражает гневный протест и намерена очень обидеться.

Царь шустро снимает с ноги кроссовку и сильно стучит ей об подлокотник трона:

– Да я, вашу Монькину мать, да на вашу обиду вот с таким Суэцким каналом!

Царь и американский посол не находят общего языка и начинают драться, применяя приемы национальных рукопашных видов спорта.

В моем левом ухе пищит вызов связи, но я не обращаю на него внимания. Не ко времени. Мы с Бобом работаем на шабашке.

Мы в массовке. Я изображаю стражника царя. Весь в черном, в руках деревянный автомат, на правом ухе здоровая штуковина с проводом висит. Я спрашивал для чего? Никто не знает. А режиссер сказал, что по его представлению это символ старой России. Не понимаю. Символ в ухе не должен торчать.

Боб на подхвате. Консультант по американским традициям и параллельно дублер-каскадер. Когда царя сильно кидают, швыряют или просто бьют по лицу, его заменяет второй номер. Уж больно личностью похож на царя.

Снимают кино. Захватывающую историческую фантастику. Должно получиться очень интересно. Уж больно смешной сценарий. Про то, как, якобы, давным-давно, американцы хотели воевать с Россией и победить ее. Я ж говорю, смешной сценарий.

Зуммер в ухе стал непереносимым. Я сделал вид, что поправляю автомат, и быстро ответил на вызов:

– Занят я!

– И чем же таким занят лучший мерзавец подразделения 000? – пропищало в ответ в ухе.

Голос Директора Службы я узнаю из миллиона голосов. Подчиненный должен узнавать голос начальника в любых ситуациях. И даже на шабашке.

– Товарищ Директор, – зашипел я, – Я попозже свяжусь. Не могу сейчас говорить.

– Почему это? – настаивал Директор. Ему по роду деятельности положено настаивать.

– Занят, потому что!

Я и сам не заметил, как последние слова практически прокричал на всю студию.

Окружающие меня артисты, стилисты, массовка, режиссер, а самое главное, кассир с пачкой брюликов в чемодане, замерли и уставились на меня.

Первым опомнился режиссер. Он стянул с головы шлем-камеру, красиво откинул на затылок кудрявые волосы и, указав на выход, тихо, но доходчиво объяснил:

– Вон!

Я даже не стал спорить. Потому что понимал, оплошал здорово. Каждая минута съемок исторической фантастики стоит неимоверную кучу брюликов. А тут я, со словами не из сценария.

– Вон, – повторил режиссер, прожигая меня взглядом.

Можно, конечно, побузить, и наговорить кучу гадостей. Но на данной шабашке мы с Бобом находились нелегально. В то время, как Герасим и Милашка плутали по столице и заметали следы, мы с янкелем зарабатывали. Но не получилось.