Хотя это не лысый, а второй номер моей команды. Точно, он. Боб Клинроуз. Молоток. Не телом, так голосом. И правильно. Нечего членам подразделения 000 по очередям всяким выстаивать.

Пока Боб добирался до спецмашины, я, наконец, нащупал на поверхности моря собственно сам Объект. Утопающую фигурку. Предположительно женского пола, и так далее. Плещется, руками машет и кричит что-то. Далеко. Не слышно. А Милашку напрягать не хочется. Она и так массу энергии на кондиционеры тратит.

Боб, осторожно, боясь испачкать новенький комбинезон, забрался в кабину и плотно прикрыл за собой двери, отсекая жаркий летний воздух.

– Вот, шеф, по случаю достал, – похвастался он покупкой, – Чуть на клочья не растерзали. Все нервные, злые. И мужик кавказской национальности на целый брюлик обсчитал.

Улыбаясь и предвкушая легкий, килограммовый вкус шашлыка, я потянулся за своей долей, но остановил конечность на полпути к Бобу. Меняющееся не в лучшую сторону лицо янкеля навеяло неприятные мысли о русской простоте.

– А мне? – осторожно поинтересовался я, готовясь в любой момент сгруппироваться и уйти в сторону от возможного удара.

– А вы не заказывали, – практически гавкнул американский эмигрант в первом поколении.

Ноздри мои затрепетали. Не от злости. Нет. На янкеля злиться бесполезно. Разве можно злиться на голодное прошлое второго номера? Он же, почитай, с самого рождения шашлыков не кушал. Ноздри трепетали от осознания собственной глупости. Ведь я же первым шашлыки заметил. Но упустил момент. За что и поплатился.

В таких случаях лучше всего полностью посвятить себя работе. И, соответственно, привлечь к ней всю команду. Особенно тех, кто истекает слюной и готовится вонзить американские зубы в русское мясо. Не допустим извращения!

– Милашка, командир на связи. Малый вперед к кромке воды. Второму номеру очистить территорию впереди транспорта личным примером. Полосатая палочка, Боб, на стеллаже за твоей спиной. И не забудь накинуть пробковый жилет, а на голову шлем.

Боб несколько секунд смотрел на не надкусанный шашлык. Потом, не глядя в мою сторону, открыл свободной рукой личный сейф и со всей американской силой швырнул палки шашлыков внутрь. Сейф заскрипел, но удар выдержал.

– Второму номеру повторить приказ, – мне нравится, когда голос у меня ровный, со стальным звоном, без капли эмоций и тени панибратства.

Янкель громко скрипнул зубами, и повторил то, о чем просили:

– Очистить территорию, – скрип, скрип, – впереди транспорта, – скрип, скрип, – личным примером.

Один долгий, печальный скрип.

– Выполнять.

Пока Боб, шумно выдыхая воздух, натягивал пробковый жилет и шлем, пока лазил по стеллажам в поисках полосатой палочки, я прикинул на аппаратуре кое какие расчеты. И как только янкель сполз по эскалатору на песочек, я немедленно приказал Милашке отключить все кондиционеры и холодильные камеры.

– И про личный сейф второго помощника не забудь, – уточнил я, разглядывая в перископ бултыхающийся на волнах объект, – С сегодняшнего дня переходим на режим строжайшей экономии электричества. Нет, Милашка. Мой кондиционер отключать не стоит. Я когда потею, начинаю ругаться. Особенно на подотчетную технику.

Милашка понятливо хмыкнула и, вгрызаясь в чистейший песок центрального пляжа, поплелась за ярко-оранжевым пятном второго номера.

Совсем другое дело. Сразу видно, человек работает.

Боб, истекая потом в тесном пробковом жилете, нервно вышагивал впереди Милашки, громко упрашивая отдыхающих разойтись подобру по здорову. Полосатая палочка исправно щелкала непокорных граждан, а то и вовсе несогласных, слабым электрическим разрядом. А защитный шлем регулярно гасил немногочисленные удары от свежих и не очень фруктов, овощей, а также бутылок.

Янкель изредка оборачивался и смотрел на тонированное бронированное лобовое стекло Милашки. В этом взгляде читалась огромная благодарность и признательность. Не стоит, Боб. Я всегда желаю своим друзьям только хорошее.

– Стоп машина!

Спецмашина подразделения 000 резко затормозила, подняв в воздух целую песчаную бурю. На наше счастье, кроме Боба в завихрения бури никто из загорающих не попал. А то б потом управление жалобами завалили.

– Мыша, можешь на время отключиться, – посоветовал я Милашке, проконтролировав, чтобы она вырубила полностью сеть. Включая и мой кондиционер. Теперь без надобности.

Скинув утепленный комбинезон, я поежился от остаточного холода и натянул выходные плавки. Знаете, модные такие. С плавающими дельфинами на ягодицах. И с выныривающим китом спереди. Повесив на шею бирку с опознавательными знаками сотрудника Службы 000, закапав в глаза противосолнечные черные капли, а на голову нацепив связь-папаму, я открыл двери и сровнял среднетемпературные режимы воздуха внутри и снаружи кабины.

Появление в любой точке города спецмашины подразделения 000 у простых и честных налогоплательщиков всегда вызывало неподдельный интерес. У нас в России как? Не надо ничего, только позвольте поглазеть на самое совершенное катающееся сооружение. На гору железа, способную в самые кратчайшие сроки выполнить любые поставленные задачи. Спасти спасающегося, помочь помогающемуся, утопить утопающегося.… Тьфу. От такой жары и не так заговариваться начнешь.

Под вспышки фотокамер и фотоаппаратов, я лихо, не пользуясь эскалатором, спрыгнул с десятиметровой высоты. И даже приземлился вполне удачно. Только связь-панама на глаза съехала.

– Внимание, граждане отдыхающие, – обвел я твердым взглядом притихшую толпу праздно неработающих, – На территории пляжа работает подразделение 000. Просьба сохранять спокойствие и оказывать всяческую, в том числе и посильную, помощь представителям Службы. Отличить нас вы можете по вот таким бирочкам на шее, как у меня, и по оранжевым пробковым жилетам, как у моего напарника.

Отдыхающие согласно закивали головами. Поможем, поможем!

– Огромная просьба. Спецмашину подразделения руками не трогать. Детишек с красками не подпускать. Собачек по малой нужде под колеса не водить. Все под сигнализацией и напряжением. Убьет, мало не покажется. Спасибо за внимание.

Народ скоренько отступил от спецмашины на приличное расстояние.

– Второму номеру прибыть к командиру.

Боб как раз закончил объяснять при помощи полосатой палочки иностранным гражданам суть моего выступления, поэтому отозвался сразу.

– Второй номер прибыл. Разрешите переодеться в рабочую форму номер ноль?

Ноль, это когда совсем ничего. А так нельзя. Надо потом Боба заставить повторить штатные формы.

– Переоденься, – разрешил я, – И прибудь ко мне через две минуты по форме ноль плюс. Кстати, Боб…, – остановил я американца, – У русских не принято ходить в валенках по песку. Это на будущее наука. Выполняйте, второй номер.

Боб покраснел, развернулся, и, четко печатая шаг валенками с резиновыми тракторными подошвами, отбыл выполнять приказ.