А ведь могли. И не только тачку, но и девчонку тоже. На искин, например. Уверен, их не только из сполотов делать можно. Из ушастых тоже, скорее всего, получатся.

Ну, а перед этим… Как в том анекдоте про красивую ведьму: «Но потом всё равно сжечь!». В этой ситуации да, принцессу хоть куда отстрелишь, лишь бы спасти.

Так, стоп. А почему в первый раз тогда её раки на запчасти не разобрали?

Я даже в ладоши хлопнул, когда понял. Да потому, что я её привёз и вся база это видела. Шум, помпа, попробуй укради – на всё содружество скандал. А тут всё по-тихому. Непонятно, кто спёр, аккуратно ночью притаранили, и всё, концы в воду. Блин, какой я умный.

– Эй, хуман. Принеси мою одежду. И не смей меня разглядывать!

Я сначала даже не понял. Думал, показалось. Потом оглянулся. Никого. И только через несколько секунд сообразил опустить глаза в медкапсулу.

Ну да. Тёлочка-то моя длинноухая уже лежала безо всякой жидкости, нервно дёргала ушами и прикрывала ладонями прелести. И при этом смотрела на меня так, что будь у меня военный корабль – точно бы воткнул её вместо главного калибра. Таким взглядом броню прожигать можно. Но я, похоже, негорючий. Асбестовый. Потому что всего на всего моргнул и переспросил:

– Чего?

Принцесса посмотрела на меня ещё грозней, и вдруг прыгнула так, что ей позавидовали бы все блохи мира. Почти до потолка из положения лёжа. Момент, и вот она уже стоит, прижав попец к стенке, как в школьной игре.

– А ну, немедленно принеси мне одежду!

– Слышь, тебя как хоть зовут?

– Я дала тебе задание, хуман.

Нет, я вообще ничего не понял. Но, блин, обиделся. Впёрлась ко мне, как тётушка Чарли из Бразилии, и ещё чего-то требует. Да пусть она хоть трижды принцесса, это, блин, МОЙ Икарус! Я здесь капитан, или так, покурить вышел? Если эта блоха ушастая чего-то от меня хочет, пусть сначала попросит.

Я долго думал, что же ей такого ответить, наконец, нашёл лучшее решение. Я просто встал с бортика медкапсулы и молча вышел из трюма. Пусть стоит, бесится. Голышом-то…

Я сидел в пилотском кресле и наконец-то рулил Икарусом сам. Герасим, или точнее, Санир исполнял обязанности штурмана.

– Двадцать градусов влево, замри.

Машина слушалась как в NFS, транспорт замер в тот же миг, и изображение звёзд на экране остановилось.

– Нет, по этим тоже не сходится.

– Да что ты ищешь? – наконец не выдержал я.

Бывший искин какое-то время помолчал. Может, думал, раскрывать мне мега-секретную информацию или нет, а может, просто вспоминал. Наконец, решился.

– В содружестве выделены тридцать реперных звёзд, – говорит. – Как маяки. По их сочетаниям всегда можно понять, в какой точке галактики ты находишься.

– Это понятно. Как на местности по ориентирам. И что?

– И ничего. Я сверяюсь с базами, и по ним выходит, что мы в невозможной точке. Нет такого сочетания.

Мы ещё подумали. Я, правда, о том, как теперь будет себя вести вспомнивший личность искин, и не замёрзнет ли в трюме голая девчонка. На всякий случай поднял температуру в системе жизнеобеспечения на пяток градусов. Что я, садист что ли?

О чём думал Санир, не знаю. Но молчал он прилежно.

– А на что вообще похожи сочетания ориентиров? Ну там, может, допуски в запрос увеличить?

– Ты инженер? – кажется, он всерьёз заинтересовался.

– Нет, конечно. Я «тыжпрограммист».

– Поясни, пожалуйста.

Да, после появления личности мой искин уже не пытается подстроиться под мою манеру разговора. Изменился стиль речи, да уж.

– «Тыжпрограммист» – это отдельное существо, – объясняю. – Ему не надо ни есть ни спать, поэтому он может пахать забесплатно круглые сутки. Он умеет писать программы, поэтому обязан разбираться в утюгах, холодильниках, пошиве обуви. Мастерски владеет не только клавой и мышью, но и паяльником, разводным ключом и шлифмашинкой. Ну, типа, универсальный солдат.

– Это ваш юмор?

– Это наши реалии. Задолбали меня в своё время соседи и знакомые. Почему всем казалось, что я и правда всё это умею, не знаю.

– Однако, разобраться с принципом работы незнакомой техники у тебя получилось. А это уже уровень инженера Содружества, – Санир вот только что головой при этом не закивал, и то, лишь потому, что головы нет.

– Ага, инженерный – холодильник включить. Ты лучше придумай, что с ушастой делать будем? Замёрзнет ведь в трюме голышом, и оголодает. Ты же у нас теперь личность.

– Не до конца.

– Что не до конца?

– То, чем я сейчас являюсь, полноценной личностью назвать нельзя. У меня появились воспоминания, но не до конца восстановились пристрастия, вкусы и желания, которые были при жизни. Так что, кто я – пока не ясно. А аграфка, думаю, не пропадёт. Она и сейчас стоит возле внутреннего шлюза, но в жилой отсек войти не решается.

– Ну и дура.

Я вспомнил, как ушастая на меня смотрела. Прямо как матрос Железняк на временное правительство. Ну её на фиг, сама виновата.

– Так что там с реперными звёздами? – я решил вернуть разговор в конструктивное русло.

– Я нашёл необходимые образцы свечения, но судя по их взаиморасположению, мы либо находимся за переделами известной галактики, либо переместились лет на пятьсот во времени, либо вообще, провалились в параллельную вселенную.

– Ого! И что делать будем?

– Прежде всего, искать пригодную для жизни планету или станцию. Не забывай, система жизнеобеспечения рассчитана на месяц функционирования одного пилота. А вас сейчас уже двое.

– Блин!!! Одни проблемы от этой ушастой. Ты пошарься что ли по системе, вдруг есть что.

– Один из спутников одиннадцатой планеты от местной звезды имеет кислородную атмосферу, воду и приемлемую гравитацию

– Отлично! Жить будем. А люди там есть?

– Пока не ясно. Между нами лежит очень насыщенное поле боя, оно глушит сигналы.

– Поле боя. Значит, не прошлое. Это уже хорошо.

И тут раздалось чуть слышное шипение и сразу за ним громкий, немного визгливый голос:

– Что здесь происходит? Вы куда меня вообще затащили? Где все?

– Здрасьте, девочки, – сказал я, улыбнулся и кивнул.

Уж больно вид у ушастой был глупый. Стоит, глазами хлопает, ушами по-кошачьи шевелит… Я так засмотрелся, что даже не сразу сообразил, что девушка завернулась в светоотражающую ткань для затемнения наружных приборов. Замоталась, прямо в рулон. Стоит такая, как шаверма, и вопросы задаёт.