«Предварительная цензура», которая у нас действовала после Октября и до конца «советской» власти, ужасна тем, что преграждает путь к читателю готовому произведению – и порою, как было в нашей стране, на долгие годы, а то и до конца жизни автора – Михаил Булгаков, Василий Гроссман… При этом само слово «цензура» было в нашей стране в «советское» время запрещено к употреблению и устно, и печатно. У нас, в «советской» стране, цензуры нет и быть не может!

Так вот, большевики во главе с Лениным обманули людей. Они скрыли от них, что «новый порядок», установленный ими после Октября, то есть диктатура, то есть насилие (вплоть до расстрела) одних людей над другими (смысла слова «диктатура» Ленин как раз никогда не скрывал), прямо связан с непременной цензурой.

И свобода печати вернулась в нашу страну Россию не тогда, когда «новый порядок» упрочился, как обещали в Декрете о печати в 1917 году, а как раз тогда, когда режим, введенный в конце 1917 года, наконец рухнул! (Напомню тем, кому взрослые не рассказали, – в конце августа 1991 года.)

Вскоре после этого, в 1993 году, когда странная аббревиатура СССР исчезла наконец с карты мира и на нее вернулась Россия, в Конституции Российской Федерации появилась статья 29, часть 5, где сказано: «…Цензура запрещается».

Я очень горжусь этой статьей Конституции моей страны. За нее лучшие люди России отдавали свою свободу. А некоторые и жизнь.

А теперь вернемся немножко назад и посмотрим, а какую именно Россию застал Октябрь 1917 года? То есть – так ли уж он был ей нужен?

«В 1917 году Россия занимала ключевые позиции почти во всех перспективных научных отраслях, определивших облик науки и техники XX века. Взлет русской науки, образования и промышленности был прерван революцией» (Сапрыкин Д.).

Это надо понять и, что называется, крепко-накрепко запомнить. Не думать больше – после того, как вы это только что прочитали (а это не чьи-то домыслы, а точный исторический факт), – что Октябрь принес свет просвещения в невежественную Россию… А многие люди даже сегодня именно так и думают, да еще и стараются внушить это детям. Но это совсем не так.

В 1901 году учреждена была Нобелевская премия. В первые же годы ее получили два русских ученых за достижения в области физиологии и медицины – Павлов и Мечников!

«В расцвете была Петербургская математическая школа, называемая еще “школой Чебышева”. С 1912 года бурно развивалась Московская математическая школа Николая Николаевича Лузина. Большая часть известнейших советских математиков были его учениками. (Через двадцать с лишним лет академика подвергли травле, открывшейся статьями в «Правде» в июле 1936 года – «О врагах в советской маске», «Враг, с которого сорвана маска» и другими, где объявлялось, что Лузину «принадлежит, быть может, первое место среди врагов советской науки и советской страны…» – М. Ч.) Расцвет русской математики не ограничивался столицами. Казань, Варшава, Харьков, Киев, Томск, Одесса были научными центрами мирового уровня. ‹…› В металлургии, зарождавшейся тогда науке о материалах, физической химии русские ученые тогда занимали ведущие позиции. Огромное влияние на мировую науку оказали работы русских экономистов начала XX века».

В первую очередь здесь имеется в виду научная деятельность замечательных русских ученых Чаянова и Кондратьева. Оба погибли в расцвете научных сил от пули в затылок в середине 30-х – в годы убийственного для нашей страны сталинского массового террора, то есть бессмысленного уничтожения людей, среди которых было немало талантливейших, тех, которыми Россия должна была по праву гордиться.

Поэтому не только ошибочно, но и позорно думать, что именно большевики подняли с колен отсталую страну.

Только самый ленивый не ругал Столыпина за его будто бы неудавшуюся реформу, за мучительное для крестьян переселенчество (заметьте – по доброй воле! Не как насильственные депортации при Сталине!) в Сибирь. Добавим к уже приведенным нами ранее цифрам добросовестных исследователей: в 1906 году горячих обедов для переселенцев отпущено под 200 тысяч… А вскоре после этого в «советское» время тела умерших от голода и болезней детей и взрослых депортируемым насильно людям не давали хоронить – выбрасывали из поезда на ходу.

Задаем вновь вопрос – была ли неизбежна, необходима России Октябрьская революция? Ответ однозначен.

Историк Михаил Давыдов называет важный источник – «Сводная статистика перевозок по русским железным дорогам», который «дает полную информацию по основным товарным группам с 1894 года. ‹…› Опыт этого двадцатилетия (то есть с 1894 по 1914 год. – М. Ч.) ломает привычную схему о неизбежности революции и демонстрирует, что Россия была способна вполне успешно идти в сторону построения правового государства и полноценного гражданского общества. Этот путь был бы долгим и трудным, однако не невозможным. И уж не труднее, чем путь “построения социализма”…»

Умные, знающие российские историки показывают, что «советская» власть сплошь и рядом отнюдь не начинала новые внушительные стройки, чем она долгие десятилетия хвалилась, а продолжала начатое Российской империей…

«– Конечно, продолжала, – говорит в интервью историк Мих. Давыдов, – начиная с московского метро, завода Лихачева, ДнепроГЭСа. В начале 1910-х разрабатывались грандиозные проекты в Средней Азии, в Закавказье, шли гидро-геологические изыскания в степном крае (во многом это будущая целина). И Турксиб, гордость 1-й пятилетки, – это завершенная Семиреченская железная дорога. Ее строительство прервала революция».

Интервьюер задает историку вопрос про «прославленную» индустриализацию: «– Как могли за следующие двадцать лет прийти к тому, что Сталинградский тракторный завод вместо 2100 машин в месяц (по плану) – выпускал 35? И каждая вместо 2,5 тыс. руб. обходилась в 60 тыс. руб.?

(Мих. Давыдов.) Причем данные – из газеты “Советская индустрия”. Там и по другим предприятиям сходные цифры… Сейчас опубликовано много источников. Свидетельства – безумные. Из 12-тонной болванки делали деталь весом в тонну, остальное шло в стружку. И ради этого крестьяне погибали: потому что хлебный экспорт 1920–1930-х (техника ведь в большой степени снова покупалась за границей – и за золото) был воистину голодным экспортом. (То есть технику нельзя было купить за “советские” деньги, только за валюту, приравнивавшуюся к золоту, а ее выручали за продажу зерна, которого не хватало уже самим. – М. Ч.)

Гражданская война, мягко скажем, сильно проредила и кадры квалифицированных рабочих, и кадры инженеров. За последних уже в 1920-х гг. активно взялось ОГПУ. Плюс эмиграция. ‹…› Я старался показать неправомерность, порочность вновь возникшей моды на сопоставление Российской империи и СССР. ‹…› Я в 2012 году слышал на вполне научной конференции доклад дамы, сообщившей, что 20 % столыпинских переселенцев умирали в пути. Со спецпереселенцами, что ли, спутала?