В поздних работах Петров-Водкин постепенно отходит от лаконизма своих прежних картин. Он пишет многофигурные композиции, дополняет сюжет множеством деталей. Порой это начинает мешать восприятию главной идеи (такова его последняя явно неудавшаяся картина «Новоселье», написанная в 1938 г.). Умер художник в феврале 1939 г. Сразу после смерти творчество Петрова-Водкина подверглось тихому остракизму: его картины исчезли из экспозиций музеев, а имя его почти не упоминалось вплоть до второй половины 60-х гг.

Фамилии Строгановых, Демидовых, Морозовых стали подлинными символами нашей истории. В бытописании этих знаменитых родов можно найти все, чем была богата русская действительность: тяжелый каждодневный труд и невероятное, почти сказочное везение, тонкий деловой расчет и безграничный авантюризм, жестокую эксплуатацию своих рабочих и широкую христианскую благотворительность, беззастенчивое мошенничество и великодушный патриотизм, культ чистогана и возвышенную любовь к искусству. Нельзя не удивляться, как обыденно и естественно все эти противоречия являлись сразу и в жизни отдельного человека, и в духе самого русского предпринимательства.

СТРОГАНОВЫ

Строгановы – именитая и очень богатая купеческая семья из Новгорода Великого, имевшая давние торговые связи в Заволочье. Родоначальником ее считается некий Спиридон, замученный во времена Дмитрия Донского татарами (они содрали с него всю кожу, обстрогав тело, от чего потомки его, будто бы, и получили свое знаменитое прозвище). Личность эта, впрочем, скорее всего легендарная. Внук мученика-Спиридона, Лука Кузьмич Строганов знаменит тем, что выкупил в 1446 г. из татарского плена московского князя Василия Темного «по великому к нему усердию знатною суммою денег». Его сын Федор Лукич Строганов переселился около 1488 г. из Новгорода на Урал, в Сольвычегодск. Самый младший из его сыновей Аника Федорович занялся вываркой соли и в непродолжительное время стал получать от этого промысла «знатную прибыль». При нем путем покупок и пожалований владения Строгановых в Сольвычегодском крае значительно расширились. Утвердившись на верхней и средней Каме, они разного рода льготами стали привлекать в свои земли нетяглых и бесписьменных людей, весьма успешно населяя прибрежные полосы Камы, Чусовой и других рек. Переселенцы расчищали из-под дремучих лесов земли, распахивали их и работали на вновь открытых Строгановыми соляных варницах. Соль в обширных размерах вывозилась по Каме, Чусовой и Волге в Казань, Нижний и другие более мелкие города. В старости Аника постригся в основанном им Преображенском Пыскорском монастыре, где и умер в 1569 г.

С.Г. Строганов

Его сыновья Григорий и Яков Аникиевичи, переселившиеся в 1559 г. из Сольвычегодска в Пермь Великую, продолжали теснить местных татар и черемис, выгоняя их с исконных звериных и рыбных ловов. В 1574 г. Иван Грозный пожаловал Строгановым обширные владения за Уралом – около 1,25 млн десятин – и велел им иметь старание о покорении «Сибирского царства». Исполнение этого наказа выпало на долю следующего поколения Строгановых – Никиты Григорьевича и Максима Яковлевича. В 1579 г. они послали на Волгу к тамошним казакам с приглашением поступить к ним на службу. В том же году прибыл к Строгановым атаман Ермак Тимофеевич с 500 товарищами. Летом 1581 г., снабженный стругами, пушками, пищалями и порохом, Ермак начал форменную войну против сибирского хана, о подробностях и перипетиях которой будет рассказано в его жизнеописании. Таким образом, Строгановы сыграли огромную роль в присоединении к России Урала и Сибири.

Кроме того, воистину неоценимые услуги русскому государству, как денежными средствами, так и ратной силой, оказали Строгановы в Смутное время. Они много и охотно помогали царю Василию Шуйскому, затем Строгановы передали большие суммы вождям ополчения: князю Трубецкому, князю Пожарскому, Прокопию Ляпунову и первым царям из рода Романовых. Всего за годы междуцарствия и позже – в правление Михаила Федоровича – они пожертвовали около 840 тыс. рублей – по тем временам огромные деньги. А в течение всего правления Алексея Михайловича Строгановы внесли в казну около 400 тыс. рублей и столько же дали взаймы. Если вспомнить, что государственная казна бывала тогда годами пуста, а подати почти не собирались, то приходиться признать, что помощь Строгановых имела для страны жизненно важное значение. Все это, впрочем, делалось ими не совсем бескорыстно. За свои услуги Строгановы получили от государства множество льгот: они были объявлены неподсудными местным властям, а лишь царскому суду, имели право строить города и крепости, содержать ратных людей, лить пушки, воевать с владетелями Сибири, вести беспошлинную торговлю с инородцами, самим судить своих людей, освобождались от многих податей. В административном и судебном отношениях вотчины Строгановых, занимавшие добрую половину Перми Великой, представляли как бы вассальное государство со своими законами, установлениями, распорядками и управлением.

До второй половины XVII в. родовые богатства Строгановых распределялись между нескольким семьями. Но в 1688 г. Григорий Дмитриевич объединил в своих руках все части родового имения, включавшие к этому времени около 9,5 млн десятин земли, 20 городков, свыше 200 деревень и около 15 тыс. крепостных. Эти огромные владения он еще расширил за счет новых пожалований при Петре I, которому он, в свою очередь, оказывал щедрую помощь деньгами.

В это переломное время происходит важная перемена в быте и привычках семьи: Строгановы навсегда покидают свои глухие владения – они являются при дворе, в столицах и на протяжении нескольких поколений исполняют здесь роль блестящих вельмож и меценатов. Жена Григория Дмитриевича, Марья Яковлевна, была первой статс-дамой императрицы. Сам он в 1703 г. переселился в Москву, где дом его славился гостеприимством, хлебосольством и был широко открыт не только для друзей, но и для «людей всякого чина». Трое сыновей Григория Дмитриевича: Александр, Николай и Сергей были возведены в 1722 г. Петром в баронское достоинство. Они первыми в роде поступили в государственную службу и начали вести светский образ жизни. Александр и Сергей умерли в чине генерал-поручиков, а Николай был тайным советником.

Придворные успехи Строгановых сопровождал постепенный упадок пермского солеварения. Причина этого, впрочем, крылась не в них, а в изменившейся государственной политике. С 1705 г., после введения государственной монополии на соль, Строгановы были обязаны продавать ее только в казну и по установленной низкой цене. Новый порядок значительно урезал их прежние доходы. Открытие в середине XVIII в. более дешевого источника соли – Эльтонского озера – привело к тому, что Строгановы были вынуждены постепенно сокращать производство и закрывать варницы. Однако слава их рода на этом не кончилась. Прежде всего ее поддержал внук Григория Дмитриевича – Александр Сергеевич – один из наиболее выдающихся русских меценатов в широком и лучшем значении этого слова. В 1798 г. Павел I пожаловал Александра Сергеевича в графы Российской империи и сделал директором Публичной библиотеки. Красной нитью через всю жизнь Строганова проходит страсть к собиранию выдающихся редкостей в области живописи, ваяния и литературы. В 1772–1779 гг. он жил в Париже, где приобрел много ценных предметов искусств. В 1793 г. он имел в своей коллекции 87 ценнейших полотен наиболее знаменитых художников разных школ. Его собрание эстампов, камней, медалей и монет (их одних у него насчитывалось более 60 тыс.) не имело себе равных в России. Лучшею из всех бывших тогда в России считалась также его библиотека, особенно богатая рукописями. Дом Строганова в Петербурге был, по словам современников, «средоточением истинного вкуса». Его завсегдатаями были многие знаменитые художники и писатели, пользовавшиеся его материальной поддержкой. Богданович едва ли не первому читал ему свою «Душечку», а Гнедич только при его поддержке смог взяться за свой великий труд – перевод «Илиады» Гомера. Друзьями Александра Сергеевича были художник Левицкий, поэт Державин, баснописец Крылов, скульптор Мартос и многие другие. В виду его страсти к искусству граф Строганов в 1800 г. был назначен президентом Академии художеств (почетным членом ее он был еще с 1768 г. и никогда не жалел для ее поддержки собственных средств). Последние десять лет жизни Александр Сергеевич почти полностью посвятил постройке Казанского собора: он вникал во все детали, сам взбирался на леса и лично давал указания. Ни один иностранный художник или мастеровой не были допущены к участию в работах – все делалось русскими умельцами, а руководил строительством бывший крепостной Строгановых архитектор Воронихин.