Черити понимала, что между Сильвией и братом что-то произошло, отчего оба сделались несчастными. Пока они не хотели объяснять ей, что случилось, и она уважала их молчание, хотя ее сердце было не на месте.

Сто раз Сильвия порывалась поделиться с подругой и сто раз останавливала себя. Она не вынесет, если на лице Черити появится то же разочарованное и горькое выражение, которое появилось на лице ее брата.

Во время десерта для дочери герцога Белэма принесли на подносе письмо от герцогини.

Сильвия, прочитав письмо, побледнела, потом расплакалась и бросилась вон из столовой.

Черити в тревоге последовала за ней. Однако когда она постучала в дверь комнаты Сильвии, та срывающимся от слез голосом крикнула, что должна готовиться к возвращению домой. Объяснять причину столь бурного проявления чувств она не стала, и Черити в подавленном настроении и полном недоумении ушла.

Спустя час Сильвия сидела у окна все еще с мокрыми щеками. Она смотрела на зеленый газон, тянущийся до самого устья реки. На душе у девушки было так тяжело, что ей казалось, если она бросит свое сердце в эту серо-зеленую воду, то оно пойдет ко дну, словно камень.

Она была так счастлива здесь, в Фэррон Тауэрс, в обществе лорда Фэррона и его сестры! В невинности своей она позволила себе почувствовать к лорду Фэррону нечто большее, чем, как оказалось, подобало. И все равно она продолжала бранить себя.

Как она могла напрочь забыть о том, что должна выйти замуж?

Когда юная леди думала о графе, сердце ее сжималось. Когда и как она приняла его предложение? Могла ли она когда-то любить его, и если да, вернется ли эта любовь, если она его вспомнит?

Сильвия поняла, что граф сообщил герцогине о встрече с нею этим утром, и именно после этого мачеха намерилась забрать ее домой.

Настало время снова взяться за обязанности, которые падают на женщину после помолвки!

Чувствуя, как слезы снова подступают к глазам, она прижала носовой платок к губам. Нельзя, чтобы Лисбет услышала, как она плачет.

Лисбет, камеристка Черити, в двух шагах от нее собирала дорожный сундук Сильвии.

– Эту шаль укладывать или наденете в дорогу? – спросила Лисбет.

Сильвия безо всякого интереса посмотрела на шаль.

– Положи в сундук. Я надену плащ.

Едва она это произнесла, раздался звук подъезжающей по мощеной дороге кареты. Сильвия быстро вытерла глаза и отошла от окна.

– Все готово, миледи, – сказала Лисбет. – Сейчас сундук снесут вниз.

Плачущая девушка подошла к двери и тут же услышала мягкий стук с другой стороны.

Это была Черити. Глаза ее смотрели тревожно.

– Приехала ваша мачеха, – сказала она.

Сильвия уже давно рассказала Черити, кем ей на самом деле приходится герцогиня.

Печальная юная леди кивнула и отвернулась.

– Знаю. Я уже спускаюсь. Лорд Фэррон… не вернулся?

Черити покачала головой.

Сильвия чувствовала себя ужасно одиноко. Ей хотелось перед расставанием в последний раз увидеть его лицо.

Молодые женщины в молчании спустились по лестнице.

Сильвия все еще не могла заставить себя рассказать Черити о том, что она неожиданно обрела жениха. Лорд Фэррон сам скоро расскажет об этом сестре.

Герцогиня встретила Сильвию и Черити у двери довольно прохладно. Ее светлость дала понять, что не хочет задерживаться в Фэррон Тауэрс и распорядилась сундук Сильвии сразу грузить в карету.

Хоть она и не показала этого, но несчастный вид падчерицы ее поразил, однако это только укрепило герцогиню в решении забрать Сильвию домой как можно скорее.

Черити и Хетти вышли на крыльцо попрощаться.

Пока кучер помогал герцогине сесть в карету, Сильвия обняла Черити.

– П-попрощайтесь за меня со… своим братом.

Тут на дороге раздался стук копыт. Сильвия развернулась и увидела, что к дому сломя голову скачет лорд Фэррон. Вместо того чтобы проехать по делающей изгиб дороге, он направил лошадь через калитку сада и поскакал между деревьями.

Сильвия схватилась за горло. Герцогиня, высунувшаяся из кареты посмотреть, что происходит, нахмурилась.

Оказавшись у порога, лорд Фэррон резко остановил коня и спрыгнул с седла. Несмотря на столь стремительное появление, был он бледен. Быстро оценив обстановку проницательным взглядом, он сказал:

– Вы… уезжаете?

– Да, – тихо ответила Сильвия.

– Садись в карету, – бросила ей мачеха. – Мне нужно возвращаться к твоему отцу.

Лорд посмотрел на герцогиню и быстро поклонился.

– Надеюсь… герцогу Белэму уже лучше? – вежливо поинтересовался он.

– Намного лучше, – холодно ответила герцогиня. – Особенно потому, что мой супруг знает, что его дочь сегодня будет ночевать у себя дома, где ей нечего бояться.

Черити ахнула от изумления.

– В нашем доме ей было нечего бояться, смею вас заверить! – запальчиво воскликнула она.

– О да, спасибо вам большое, – ответила ее светлость, – но столь юной девушке, знаете ли, лучше находиться под присмотром родителей.

Черити на это ничего не ответила. Лорд Фэррон подал Сильвии руку, помогая сесть в карету. От его прикосновения по ее телу пробежала дрожь. Герцогиня, поджав губы, не сводила с них глаз.

Усевшись на сиденье, Сильвия наклонилась к Роберту через все еще открытую дверь.

– Вы… привезете Черити ко мне в гости… в Белэм?

Но герцогиня не дала ему ответить.

– О, тебя не будет в Белэме, моя дорогая. Пока что. Завтра мы с тобой едем в Лондон собирать приданое. Твои зятья любезно согласились взять на себя расходы, – сказала она и велела кучеру закрывать дверь.

Сильвия успела поймать полный боли взгляд молодого человека, прежде чем в воздухе просвистел кнут кучера и карета пришла в движение.

* * *

Для начала мая день выдался необычно теплым. Все окна в лондонском доме Белэмов были распахнуты настежь.

Сильвия в нижней юбке сидела с ногами на кровати, обхватив руками колени. Эдит и Шарлотта распаковывали свертки и коробки, которые принесли из кареты несколько минут назад.

Семь безумных дней Сильвию таскали из одного модного магазина в другой. Наверное, во всем Лондоне не осталось такой примерочной комнаты, где бы юную леди не раздевали и не одевали. Эдит и Шарлотта подбирали невесте один изысканный предмет туалета за другим: атласные корсеты, шелковое белье, бархатные чулки, вышитые шляпки. И старшие сестры были горько разочарованы тем, что будущая графиня не проявила ни малейшего интереса к самому захватывающему из занятий – покупкам! Младшей сестре все это было настолько безразлично, что в конце концов Эдит и Шарлотта сами выбрали ей гардероб.