на этот раз? Куда бы я ни посмотрел, над водой парит туман. Пирс подо мной практически невидим. Неудивительно, что она упала в воду. Ищу ее взглядом. Не может быть, чтобы она уже была дома.

Оставь ее. Я могу повторять это снова и снова, но продолжаю находить причины, чтобы быть с ней рядом.

Покинув пирс, замечаю Джорни, когда она сворачивает на улицу к своему дому. Ускоряюсь, пытаясь догнать ее. Услышав мои шаги, она оглядывается через плечо и останавливается.

— Чего ты хочешь? — спрашивает, когда я догоняю ее.

Мои зубы стучат.

— Прости меня… за это, — бормочу я. Я не очень хорошо умею извиняться, особенно перед тем, кому задолжал намного больше, чем простые извинения. Я в долгу перед ней… даже не знаю за что.

Ветер треплет ее влажные волосы, и она открывает рот, а затем снова закрывает. Джорни колеблется, нахмурившись:

— Так зачем ты пришел сюда?

Зачем я пришел сюда? Бросаю взгляд на дом позади нее, где живет ее брат. Тот самый брат, который сказал мне оставить ее в покое.

Вздыхаю, глядя на нее. Я умираю здесь. Я должен оставить ее.

— Тебе следует зайти в дом.

Джорни украдкой поглядывает на дом и машину на подъездной дорожке с таким выражением лица, будто мои слова ее оскорбили.

— Я так не думаю. Там Эйв, он захочет узнать, почему я полуголая.

— Твои джинсы уже высохли?

Она меняет позу, дыхание вырывается из ее рта облачками, словно дым.

— На улице пятьдесят градусов. Сомневаюсь.

Смеюсь, не в состоянии сдержаться. Джорни язвительнее, чем я себе представлял, но опять же, это было ожидаемо. Она изучает мое лицо. Я не могу избавиться от желания обладать ею снова. Дела обстоят так плохо, что я непреднамеренно приближаюсь к ней, забирая одежду. Бросаю вещи на землю и тянусь к ее руке.

— Что? — Джорни смотрит на свою руку в моей.

Энергия между нами настолько притягательна, что проходит сквозь меня волнами, сбивая с толку и лишая дара речи. Эта девушка станет моей погибелью.

— Пойдем со мной. — Веду ее за дом, скрывая из виду в тени. Темнота заполняет пространство между домом и гаражом, и я шагаю по мокрой траве, которая становится скользкой.

— Знаешь, ты должен мне оргазм, учитывая тот факт, что между нами только секс. — Джорни прижимается спиной к стене дома, и я подхожу ближе, не в силах сохранять дистанцию между нами. Ее голос звучит тише: — Я не кончила.

Убрав волосы с ее шеи, наклоняюсь к ее уху.

— Тогда, как насчет того, чтобы я загладил свою вину? — Ее запах заполняет мои чувства, меня охватывает всепоглощающее желание снова иметь ее, и я не могу этому противостоять. Мой член до боли упирается в молнию на джинсах при мысли о том, чтобы снова трахнуть ее.

Когда я провожу рукой по внутренней стороне ее бедра, она хватает меня за запястье.

— Что ты делаешь?

— Доставляю тебе удовольствие, — говорю, покусывая мочку ее уха. Касаюсь ее подбородка, заставляя посмотреть на меня. — Ты собираешься меня остановить?

Ее глаза округляются от страха, но я знаю, что за этим взглядом скрывается желание. Джорни хочет меня.

— Нет, — бормочет она, глядя на меня.

— Хорошо, — шиплю сквозь стиснутые зубы. Притянув ее лицо к своему, целую соленые губы.

Задираю ее рубашку, и она прижимается ко мне телом, выгнув шею и предоставляя моему рту лучший доступ. Когда мои пальцы касаются ее щели, она начинает тяжело дышать, опустив голову. Делаю круговые движения подушечками пальцев, дразня. Ее бедра напрягаются, когда погружаю их в нее, стеночки сжимаются, ее киска жаждет, чтобы я ее наполнил. Джорни скользит руками вверх по моей спине, затем по моей груди. Чувствую ее соски. Они твердые, как камешки. Думаю о том, чтобы задрать ее футболку повыше и помять руками ее идеальные сиськи, но не делаю этого. Знаю, что если пойду на это, то вспомню, почему я должен держаться от нее подальше. И я слишком эгоистичен, чтобы позволить этому все испортить.

Одной рукой опираюсь в стену дома, а другой исследую Джорни между ног. Ее влага покрывает мои пальцы. Она хватает меня за рубашку, пытаясь притянуть ближе. Мое сердцебиение учащается, когда надавливаю на ее клитор большим пальцем. Она трахает мою руку, прижимаясь ко мне. Сжимаю зубами мочку ее уха, посасывая. Ее движения становятся неистовыми, даже отчаянными.

Джорни стонет, впиваясь ногтями в мои плечи.

— Не останавливайся, — тихо говорит она, когда я, поскользнувшись на траве, останавливаюсь на мгновение. Ввожу пальцы в ее влагалище еще глубже, и дыхание перехватывает от всплеска эмоций.

Покрываю поцелуями ее подбородок и челюсть.

— Я и не собирался. — Выпрямляюсь, желая увидеть, как она кончит благодаря мне. Джорни достигает пика и этот прекрасный вид невозможно описать словами. Я хочу, чтобы мои губы были там. Хочу высосать все соки из ее сладкой п*зды и запомнить этот вкус.

Хочу поглощать ее, обладаю ею, быть для нее кем угодно, — и это моя первобытная, кровожадная, безумная и отчаянная потребность. Я опускаюсь на колени и раздвигаю ее бедра.

— Посмотри, что ты делаешь со мной, — рычу у ее клитора прямо перед тем, как всосать его в рот. Погружаюсь языком в ее киску, трахая пальцами и ртом. Костяшки моих пальцев белеют, пульс гремит в ушах, ее сладкие соки покрывают мой подбородок. Эта девушка, эта невинная, хрупкая девушка — невероятная. Я могу чувствовать ее, не находясь рядом, но не могу сопротивляться своему желанию. Я бессилен.

В голове стучит, член болит, ощущаю стеснение в груди. Хочу быть внутри Джорни. Я едва могу разглядеть ее в темноте, но свет от соседних домов отбрасывает мягкое свечение на ее лицо. Покачивая бедрами, она наблюдает, как я трахаю ее своим ртом, ее глаза затуманены от удовольствия.

Джорни сжимает руками мои волосы.

— Линкольн.

Слышу свое имя на ее устах, и это меня разрушает. Вижу, как она достигает оргазма, такая страстная и грубая. Она кончает с моим именем на губах, и мне нравится, как оно звучит. Мое сердце бешено колотится. Сжимаю ее бедра, потому что хочу этого. Я хочу ее.

Забей на все. Воспользуйся ею и уходи.

Из ее горла вырываются едва слышные хриплые стоны, и это, бл*дь, самые сексуальные звуки, которые я слышал за долгое время. Меня гложет приступ отчаяния. Отпускаю ее бедра, на них отпечатки моих пальцев. Я поднимаюсь на ноги и смотрю на разрумянившиеся щеки и лицо в форме сердца, которое мне хочется забыть. Брови прямые, волосы влажные