которым не так повезло в начале, как мне.

– Забавно, что ты считаешь, будто все обо мне знаешь. Хотя не задал мне ни единого вопроса за весь вечер.

– О, ну началось, – тянет он. – Не говори, что ты одна из этих женщин.

– Этих женщин? – От изумления у меня отвисла челюсть. – Это еще что значит?

– Это значит, – он тяжело вздыхает, – все женщины, с которыми я познакомился в «Коннекторе», вы все одинаковые: привилегированные снобы со своим мнением по любому вопросу, только и болтаете о том, как навести в мире порядок, пока папочка платит за вашу квартиру.

Эти слова резанули по мне, вскрыв старую рану.

– А это еще что значит?

– Я раскошелился на немалые деньги, чтобы познакомиться с вами, а вы думаете, будто слишком хороши для меня. Мне стоило бы потребовать назад свои деньги, – бормочет Джош себе под нос.

– Ты вообще о чем? Это бесплатное приложение.

– Да, конечно, – фыркает он. – Для тебя, может, и бесплатное. Готов поспорить, ты получаешь кучу мэтчей, никаких проблем. Но не всем так везет.

Я почувствовала, как сквозь мой влажный кардиган поднимается жар – вся кровь в теле прилила к щекам.

– Я всего-то думала, что мы мило поболтаем и поиграем в гольф вместо твоих лекций о том, как мне жить. Слушай, давай просто отмотаем назад и продолжим швыряться маленькими мячиками в пластиковых животных, ладно? Я имею в виду, ты тяжело потрудился, организовав нам такой роскошный вечер, было бы досадно, если мы не оторвемся по полной.

– И снова началось, – едва слышно бормочет Джош, но достаточно громко, чтобы я услышала. – Маленькая Мисс Лучше всех.

– Что, прости? – рявкаю я.

Меня вот-вот выселят, мой бизнес висит на волоске, а этот придурок заявляет, что я Истборнская Кендалл Дженнер.

– Остынь, – говорит Джош. – Мы просто общаемся, ты же этого и хотела? Из-за таких, как ты, парням вроде меня очень трудно позвать кого-то на свидание в этом городе.

– Ты это называешь общением? Потому что, когда я проверяла в последний раз, в разговоре обычно участвовали двое.

Я делаю вдох. Я вот-вот взорвусь и рискую дать ему требуемые основания, чтобы он растрепал своим друзьям, что я чересчур эмоциональная девица, которая не может держать себя в руках, если дискуссия наберет обороты.

– Прости, Джош, – произношу я спокойным тоном. – У меня был реально долгий и тяжелый день, и мне кажется, я не в настроении спорить. Я пойду. Спасибо за пиво.

Затем я вспоминаю.

– Ой, точно, ты на меня не заказал. Хорошего вечера.

Я беру его пинту, допиваю последний глоток и встаю. Подбираю с пола свое пальто и поворачиваюсь, чтобы уйти.

– Эй, подожди, – зовет Джош. – Не глупи, мы только пришли.

Я не отвечаю. Этот парень что, сумасшедший? Последние десять минут стерлись из его памяти? Я продолжаю идти.

– Я ухожу домой, – резко бросаю я.

– Боги, да у тебя гормоны шалят. – Он встает и приобнимает меня за талию. – Мы даже не закончили эту лунку. Неудивительно, что у тебя никого нет.

– Отвали от меня, – говорю я, на этот раз громче. Все вокруг замолкают, и удивленные лица поворачиваются в нашу сторону.

– Джен, давай ты просто сядешь, и мы все обсудим, – просит он таким тоном, будто разговаривает с ребенком. – Если ты со мной не согласна, ничего страшного, но давай, по крайней мере, спорить как взрослые, а не устраивать скандал.

– Меня зовут Гвен. И нет, спасибо.

– Не устраивай сцену. Ты ставишь меня в неловкое положение, – шипит Джош.

Не успела я осознать происходящее, как почувствовала его руку, которая хватает мое запястье – не сильно, но достаточно крепко, чтобы меня захлестнул яростный поток адреналина. Его пальцы будто обжигают мою кожу. Я поворачиваюсь, пытаясь стряхнуть его.

Может, дело в том, что я только что опрокинула большую часть пинты чересчур крепкого эля, или в том, что устала, замерзла и все это мне осточертело, но в этот момент что-то внутри сломалось.

– Я сказала, отвали от меня.

Я взмахиваю над головой клюшкой для гольфа и с силой опускаю ее вниз. Я вижу, как у него в страхе отвисает челюсть, когда клюшка с глухим стуком врезается в его предплечье.

– Твою мать! – кричит он.

Я разворачиваюсь и направляюсь к выходу, не оборачиваясь. Я остываю с каждой секундой, и, когда добираюсь до автобусной остановки, мой пульс почти приходит в норму. Как и следовало ожидать, Джош присылает мне сообщение, еще до того как я подхожу к двери своего дома.

Джош: Ты мне руку сломала, долбанутая сука.

Я сообщаю ему, какая часть его тела пострадает в следующий раз, если он еще хоть раз мне напишет, блокирую его и иду спать.

Глава 18

Два детектива переглянулись между собой. Я не знала, что сказать, но молчание придавало мне виноватый вид. И я точно знала, что не хочу еще одного приступа тошноты.

– Я знаю, как это выглядит… – начинаю я.

– Все выглядит так, будто он позвал вас выпить, а вы в ответ ударили его клюшкой для гольфа, – констатировал Форрестер.

В тот момент я всей душой возненавидела помятое, злобное, жалкое лицо главного инспектора Форрестера. Мне хотелось сказать, что нет, Джош не приглашал меня выпить, я не обязана заботиться о его самооценке и воспитывать его. Или что да, хотя Джош и был невероятным придурком, он, возможно, не заслуживал смерти.

К счастью, ничего из этого я не произнесла вслух.

– Ага, примерно так, – ответила я вместо этого.

Форрестер записал это в своем дурацком маленьком блокноте.

– Послушайте, он был просто обиженным на весь мир придурком. Я вышла из себя и… – начала я. – Ничего не случилось, понимаете? Я всего лишь его стукнула.

– Мы поговорим с сотрудниками клуба, чтобы это подтвердить, – ответил Форрестер.

– Они уж точно подтвердят, что он мелкий засранец, не сомневайтесь, – пробурчала я.

– Был, – поправил Форрестер. – Он был мелким засранцем.

– Да, – выдохнула я, вдруг вспомнив. – Был.

Потерпев поражение, я откинулась на спинку кресла. Джош был говнюком, но он не заслужил смерти внутри пластмассового крокодила. Никто не заслуживал.

– Ну что ж, – решился продолжить Лайонс. – Есть ли кто-то еще, кроме Джоша, кто мог бы хотеть причинить вам вред?

Я задумалась на секунду.

– Есть парень, с которым мы совпали в «Коннекторе», Паркер. Он посылает мне странные сообщения. Он что-то знает об этих убийствах.

– Почему вы так думаете? – поинтересовался Форрестер.

– Он сказал кое-что довольно странное, – ответила я.

– Понятно, – произнес Форрестер. – Что вы имеете в виду под «странным»?