Он, как был в своем кимоно и босиком, благо было уже довольно тепло, рванул во все лопатки к главному учебному корпусу, где находилась и комната дежурного по части, а курсантик с повязкой «Посыльный» безнадежно отстал где-то позади… Не прошло и пяти минут, как Миша вошел в комнату к дежурному, и тот кивнул на лежавшую на столе трубку городского телефонного аппарата:

— Красивый женский голос… Молодой… И ждет давно… Уже минут десять, не меньше, так что поторопись, сержант! — проговорил подполковник, один из Мишиных преподавателей, а затем поднялся и, поправив китель под портупеей, сказал в никуда: — Пойду-ка я покурю, а то засиделся…

— Алло! — рявкнул Миша в телефонную трубку.

— Боже! Напугал совсем! — проговорила на другом конце провода Марина. — Ты чего так кричишь, папаша? Совсем оглушил!..

— Да это я так, Мариша… Испугался чего-то… Ведь только вчера утром звонил… Поговорили, все нормально, а тут вдруг… — и Миша смолк на полуслове.

Бзи-и-инь! — будто оборвалась в его голове еще одна струна.

— Мариш…

— Что, любимый?

— Как ты меня только что назвала?

— Когда! Хи-хи! — задорно рассмеялась девушка.

— Да секунду назад!!! Как ты сказала? «ПАПАША»?!!

— Хи-хи!!! — раздался еще один смешок. — Ну, слава богу! Додумался!.. Ты у меня такой умный, сильный… А дурашка, какой был, такой и остался!..

— Мариш! Ты где?!!

— Я?!! Я в роддоме…

— Началось?!! А что-то голос у тебя… Что-то совсем…

— Я и говорю — «дурашка»!.. Хи-хи! — Она опять весело и как-то очень счастливо хихикнула. — Закончилось уже все, Миша… Еще ночью… Ты теперь у нас солидный дядя! У тебя теперь есть дочь… С чем я тебя и поздравляю! Папаша!!!

— Е-мое!!! — Мишка онемел на целую минуту.

— Мишенька! Миш! Ты что там, совсем дар речи потерял? — не выдержала Марина затянувшейся паузы. — Поговори со своей женой, а!

— Мариш! Маришка!.. Как она?! Какая?

— Смешная! Маленькая! Я ее уже кормила…

— Здоровая?

— Здоровее не бывает! Три триста и 54 рост! И голубые глаза! Представляешь?

— Бог ты мой! Дочка!.. — Он никак не мог прийти в себя. — А ты? Как ты сама-то, Мариша?!!

— Да нормально все!.. Мы вчера с тобой как поговорили в 12 часов, так у меня и схватки пошли… Сначала по чуть-чуть, но мы в роддом сразу поехали… А вот с 6 вечера все и началось… Ну… Потерпела немножко… Она в час ночи родилась… А у меня все в порядке и никаких осложнений…

— Это хорошо! Блин!!! Как же это все здорово!!!

— Миша… Я хочу ее Верой назвать…

— А может, Валентиной? Все-таки…

— А Валькой мы следующую дочку назовем! Или сына! В честь Валентина Ивановича… А ее… Ее, нашу первеницу, хочу назвать Верой!.. Потому что мы с тобой так верили, что…

— Хорошо, Мариш… Я согласен!.. Ты права… Без веры, наверное, ничего бы у нас и не получилось…

— Вера Михайловна… Звучит?

— А то! — улыбнулся Мишка. — И даже очень гордо звучит!!!

…Когда Миша вышел через несколько минут из здания главного учебного корпуса, то прямо перед самым входом столкнулся с дежурным.

— Ну, что, сержант? Надеюсь, что ничего плохого дома не произошло? Хотя… Судя по твоему сияющему виду, можно догадаться, что как раз наоборот — что-то весьма хорошее и важное. Так?

— У меня дочка родилась… — только и смог выговорить Миша. Из его глаз вдруг брызнули слезы, а горло перехватил спазм…

— Ну-ну… — растерявшийся седой подполковник совершенно не знал, как себя вести. — Чего же ты плачешь, сержант? Это же хорошо!!!

— Это я от радости!..

…Вот так наш Мишка стал отцом…

15 октября

В тот злосчастный день несколько друзей, курсантов 5-го курса Военно-медицинской академии, вышли в увольнение в город. Был среди них и Мишка Парубец. Это был один из тех немногих редких дней, когда он решил отдохнуть немного и отвлечься от спорта, от учебы и от прочих забот… Мишка взял, что называется, тайм-аут — отдыхать, что ни говори, тоже необходимо… Он просто решил немного «подышать воздухом»…

Их было пятеро курсантов и девушка одного из друзей…

Они гуляли по Ленинграду, наслаждались красотой этого великого города и последними теплыми днями — осень в 84-м выдалась какая-то затяжная и на удивление теплая…

Время, как известно, в хорошей компании летит быстро, поэтому молодые люди не заметили, как наступил вечер и пришло время возвращаться в академию — увольнение заканчивалось в 21.00.

Ребята уже ехали в полупустом трамвае, тактично отойдя к задним дверям, давая возможность влюбленной паре пошептаться перед расставанием, когда в этот же трамвай шумной гурьбой ввалились курсанты последнего, пятого курса, это было видно по нашитым на черных кителях «годичкам», Ленинградского военно-морского училища… Их было человек десять-двенадцать, и все они были навеселе.

Один из них, явно заводила этой ватаги, мутным взглядом посмотрел на девушку, потом на курсанта-медика, приобнявшего ее за талию и что-то шептавшего на ушко, и громко сказал:

— Какая хорошая девушка! Красивая… И водишься с каким-то придурком! Ты посмотри, что у него в петлицах, цыпа! У него же прямо там написано «Хитер, как змей, и выпить не дурак»…[14]На хрена он тебе нужен?!! Пойдем с нами, с военными моряками! — Парень взял девушку за руку и притянул к себе, а парня грубо оттолкнул к окну. — А ты пошел на хрен, урод! Такие девчонки не для тебя!

Но и парень этот был не промах, даром, что ли, он несколько лет занимался в додзо под руководством Миши:

— Послушай, морячок… — Он смотрел прямо в глаза обидчику. — Оставь девушку в покое, это моя невеста, и у нас скоро свадьба… И вообще, тебе не мешало бы перед ней извиниться за хамское поведение…

Девушка высвободила наконец-то свою руку и влепила наглецу хлесткую пощечину, а потом прижалась к своему парню… Да только этой пощечиной она натуральным образом взбесила выпившего «морячка».

— Ах ты, с-сука! — рявкнул он на весь трамвай. — Да я тебя щас прямо здесь раком поставлю!!! А ты, козлик, вали-ка отсюда лучше, а не то твои кости вся твоя академия собирать будет!

И тут же, без предупреждения, саданул парня кулаком в глаз!

Конечно, будь здесь иная ситуация, то Мишкин друг без особого труда увернулся бы от этого удара, но… Получалось так, что, увернувшись, он подставлял под кулак лицо своей девушки… И он принял «огонь на себя»…