— Хорошо.

Сделала несколько глубоких вдохов. Затем я положила платье на обеденный стол, оставив рядом туфли, сумку и косметичку. Я взобралась на табурет, и он пододвинул мне чашку с кофе.

— Как насчёт панкейков? — спросил он.

— Звучит отлично. Спасибо.

Кивок.

— Какие планы на сегодня?

Сначала я выпила большое количество кофе.

— К Шанти скоро придут стилисты и гримёры. Маленькая группа людей, близкие. Только девушки.

— Верно. — Он улыбнулся, прежде чем вернуться к плите. — Близкие люди для Шанти может означать группу из ста человек или около того. Приготовься.

Вскоре передо мной поставили тарелку с блинами, ягодным вареньем и рикоттой. Вместе со столовыми приборами, завёрнутыми в салфетку. Этот мужчина знал, что делал, я просто не понимаю, почему его это так беспокоит. Вчера вечером он совершенно ясно выразил свои мысли относительно меня.

— Ты должен был стать шеф-поваром, — сказала я, копаясь в тарелке.

Он покачал головой.

— Слишком нервно. Заметила, как они всегда кричат друг на друга, и у них случаются нервные срывы на этих шоу?

— А твоя нынешняя работа не напряжённая?

— Всё не так плохо, — ответил он. — С тех пор, как я стал партнёром, я принимаю более активное участие в работе, но мне это нравится. И я в этом хорош.

— Ты никогда не думал уйти и начать свой собственный бизнес?

— Да, но… мне нравится работать с твоим отцом и быть частью чего-то большего, — сказал он. — Знаешь, чувство, что ты принадлежишь чему-то?

Я кивнула, засунув еду в рот. Всё, что угодно, лишь бы не разговаривать, потому что я злилась на него, чёрт возьми. Вот в чём проблема между мной и Питом. Мне было не всё равно. Мне хотелось знать, что он думает обо всём этом, что он чувствует. Это произошло само собой. Игнорировать его чрезвычайно трудно. Кроме того, я изголодалась по нему. Семь лет прошли бесследно, я жаждала этого человека. Лучше всего не отрываться от еды, так мой рот будет занят жеванием.

— Хорошо? — спросил он.

Я сделала глоток кофе.

— Ты знаешь, как мне нравится твоя готовка.

— Просто проверяю.

Молчание.

Он не сел на табуретку рядом со мной, предпочёл встать напротив и есть. Мне нужны шторы или что-то подобное. Или ширмочка. Всё, что угодно, лишь бы отвлечь меня от его полуобнажённого тела. Первое, что я сделаю, вернувшись домой, пересплю с кем-нибудь. С любым. То, что раньше это никогда не срабатывало, не означало, что не сработает и сейчас. Я имею в виду, что статистически это вряд ли поможет. Но я всё равно могу попробовать. Одна подруга из университета молилась на разные пенисы. Раньше она говорила, что это лечило её от хандры, и она пошла в медицину, так что она точно знает о чём говорит.

— О чём думаешь? — спросил он.

— Ни о чём.

— Чушь собачья, в твоей голове никогда не бывает тихо.

Он поднял ко рту вилку с панкейком и рикоттой. Даже то, как он ел, было мужественным, челюсть равномерно двигалась, губы сжаты. Нет, я не представляла, что существует много разных версий этого процесса. Но по какой-то причине, когда он это делал, мне хотелось смотреть. Так странно. Даже не смотри на его сильную шею.

— Ты выглядишь так, словно тебе больно, — сказал он.

— Голова болит, — соврала я. — Может, из-за вина прошлой ночью.

Не говоря ни слова, он принёс мне стакан воды и аспирин. Я проглотила таблетки со смутной улыбкой признательности. Вообще-то мне следовало броситься к двери, как только я его увидела. Это было бы самым разумным решением. Я думала, что, вернувшись и снова увидев его, смогу решить некоторые свои проблемы. Но в основном я чувствовала себя подавленной. Завтра утром я встану пораньше, соберу вещи и уеду до того, как он проснётся. Это не трусость и не грубость, это разумное решение. Там у меня есть план.

— Помедленнее, — сказал он. — Будешь есть так быстро и почувствуешь тошноту.

— Я не ребёнок. И могу сама решить, с какой скоростью мне есть, спасибо.

— Я понимаю это.

— Точно? — заинтересовано спросила я. Учитывая его поведение, он не имел ни малейшего понятия. Словно мне снова шестнадцать, и он предупреждает меня о парнях и тому подобное. Напоминая мне носить шляпу, и не ходить и читать одновременно, иначе врежусь в столб. И если такое и происходило, то только пару раз.

— Да, — ответил он приглушённым голосом. — Я могу позвонить Шанти и предупредить, что задержу тебя, если тебе станет от этого спокойнее.

— Не. Все нормально.

— Вижу. — Он отложил вилку и его челюсть напряглась. — Ты ешь так быстро, потому что не хочешь быть рядом со мной.

Я ничего не ответила.

— Адель…, — он вздохнул.

— У меня много дел сегодня, — проговорила я, переходя к сути. — Можем мы об этом не говорить?

Его взгляд был несчастным. Мне стало почти его жалко. Почти.

— Пожалуйста, — повторила я.

— Нам придётся когда-нибудь поговорить об этом. — Он мог говорить себе всё, что ему хочется. Но это не произойдёт. — То, что я сказал прошлой ночью… Слушай, я не хочу, чтобы ты уходила, думая, что я ненавижу тебя.

— Я так не думаю. — Хотя на самом деле, так и есть. Также я думала, что он на 51 % бешеная сволочь. Но скоро это закончится. Так что он, его ворчливая задница и недовольный рот, очевидно, не будут частью моей жизни в будущем. Так тому и быть.

— Поговорим позже. После свадьбы. — Он потёр затылок, как будто у него болела голова. Только у него она видимо действительно болела.

— Хорошо. — Я кивнула, подтверждая ложь. — После свадьбы. Звучит отлично.

***

Церемония была прекрасной. Папа выглядел таким гордым и счастливым в своём смокинге. Шанти в белом длинном платье, выглядела как ожившая мечта. Они забронировали ресторан на холмах, с задней террасы которого открывался вид на океан. Клятвы были сказаны на закате. Все фотографии уже были сделаны, так что гости могли расслабиться и наслаждаться праздником. Небо с золотисто-красного превратилось в фиолетовое и синее. Как только появилась первая звезда, зажглись фонари. Кукабара и другие птички посходили с ума.

Пит выглядел чертовски ужасно в своём чёрном костюме. Если слово «ужасно» истолковывать как само мужское совершенство. Ублюдок. Я почти хотела ударить его ногой, как предложила Хейзел. Его волосы были зачёсаны назад в стиле помпадур (прим. волосы убраны наверх, как у Элвиса Пресли). Ему очень подходит. Никакой щетины, его лицо было гладко выбрито, а на губах играла весёлая улыбка. Можно с уверенностью сказать, что он рад за папу, но его немного забавляла глупая влюблённость старика.