— Ну что, полетаем? ― Алёна широко улыбнулась градоправителю.

Мужчина кивнул.

— Через час. Солнце уйдёт, и полетаем.

Еле живые, на совершенно негнущихся ногах, мы побрели по площади в поисках туалета.

— Думаете, не обманет? ― Янка подозрительно оглядывалась.

— А чёрт его знает. Если что-то пойдёт не так, будем угонять. ― Женька почесал затылок и свернул в кусты. ― Вы, девушки, как хотите, а я, простите, сейчас лопну.

Час мы провели в тени, под навесом небольшого, но очень уютного кафе. Ромка притащил наши вещи, и мы переоделись в то, что больше подходило для воздушного путешествия.

— Сын, признайся, ты же снимал всё это безобразие?

Ромка кивнул.

— Батя просто обязан увидеть, на что ты пошла ради него, особенно последние кадры.

Я насторожилась.

— А что такого особенного было на последних кадрах?

Сын отмотал на нужное место и протянул телефон. Нет, это была не я! Развязная девица трясла перед ошалевшим мужчиной своим бюстом, а тот периодически попадал носом во многообещавшую ложбинку. Даже при большом желании мэр не мог уйти ― Янка с Алёной крепко фиксировали его по бокам, совершая немыслимые па, я извивалась впереди, а сзади, под ногами, скакал Евгений. Но уходить чиновник, видимо, не собирался. Его всё устраивало. Оливковые глаза загадочно блестели, а по лицу блуждала довольная улыбка. В довершении к кошмару, я вцепилась мужику в рубашку, а он обхватил мою талию.

— Твои внуки тоже должны знать, что творила их бабка в молодости.

— Внуки? ― я опять насторожилась. ― Скажи, ты точно не спал с этой Моникой?

Львёнок расхохотался.

— Да точно, мать. А от поцелуя в щёчку дети не появляются. Но…

— Что «но»?

Роман взъерошил медные кудри.

— Но… когда это закончится, я хочу предложить Моне встречаться.

Я потянулась за водой. Это конец. Сначала встречаться, потом целоваться, а потом я точно бабушкой стану в сорок лет. Ладно, пусть отец с ним разговаривает, внушения внушает, что сначала универ нужно окончить, а потом… Хотя, какие внушения, если Ромка родился, когда Алексу не было и двадцати! Решив, что всё будет так, как должно быть, отпустила ситуацию. Необходимо сосредоточиться на более важных вопросах.

Я улыбнулась, увидев Чайку. Мужчина переходил улицу, когда мимо него промчался микроавтобус с тонированными стёклами и резко затормозил на тротуаре. Несколько человек с закрытыми лицами схватили нашу дружную расслабленную компанию и затолкали в транспортное средство за секунду. Мы даже сообразить ничего не успели. В автобусе нас свалили на пол, приставив к затылкам дула автоматов.

Сопротивляться? Бессмысленно. А что могли предпринять три беззащитные женщины? Я даже порадовалась, что в момент похищения Роман с Женькой вошли внутрь кафе расплатиться за наш ланч. Теперь они были на свободе, целые и невредимые. А вместе с Чайкой парни обязательно найдут выход!

Не знаю, сколько нас везли, пять минут или пять часов. Время тянулось мучительно долго. Выпуклости и впуклости резинового покрытия днища равномерно впивались в щёку, я остро чувствовала все кочки и ямки, клацая зубами при очередном точке машины. Затылок тоже страдал, периодически налетая на металлическое автоматное дуло. Словом, когда автобус остановился, я уже слабо соображала. Нам завязали глаза и грубо вытащили наружу. По тому, как ноги увязали в песке, я поняла, что снова очутилась в пустыне. Чёрт бы побрал эту Африку! Вычеркну её из маршрута своего кругосветного путешествия, раз и навсегда! Лучше уж на Полюс. Хотя нет. С Полюсом у меня тоже как-то не сложилось.

Теперь автомат упирался в спину. Кто-то тянул меня за предплечье вбок. Я спотыкалась, но шла, повинуясь инстинкту самосохранения. Скрип дверей. Очередной ангар? Ноги почувствовали твёрдую почву. Несколько шагов. Остановка. Рядом с ухом ― тёплое дыхание. Янка? Алька? Я протянула руку и поймала холодные пальцы, которые тут же сжали мои.

— Аня? Ты как?

Алька. С другой стороны послышался слабый стон.

— Все живы?

Мы не знали, рядом ли наши похитители или нет. Тяжёлые шаги удалились. Но, возможно, кто-то остался? Отдышавшись, я всё-таки рискнула и сняла тряпицу с глаз. Огромное помещение, тусклый свет, провода на стенах, раскуроченное оборудование. Видимо, когда-то тут обитали учёные. Сейчас же постоянными обитателями бывшей лаборатории стали пустота, отчаяние, безысходность. Левая сторона делилась на кабинеты. Дверь одного открылась, и в коридор вышел огромный мужчина в сопровождении отца города. Здоровяк был одет в обычные джинсы и клетчатую рубашку. Он изо всех сил пытался держаться свободно и непринуждённо, но военная выправка сквозила в каждом его шаге, в каждом движении руки и в каждом повороте головы. Мэр разве что не выплясывал вокруг напарника, который подошёл к нам вплотную и внимательно оглядел от макушки до пят.

— Приветствую вас, милые дамы! Меня зовут Рик.

— А на самом деле? ― Янка прищурилась и взглянула снизу вверх.

— Неважно. Для вас я Рик.

— Рик, так Рик, ― кивнула Алёна. ― Для марокканца Вы вполне сносно говорите по-русски.

Мужчина улыбнулся.

— Я учился в Ленинград, когда вас, девушки, ещё и в планах не было.

— И чем мы обязаны такому гостеприимству?

Рик вытянул руку, показывая, куда нам следовало пройти. Да. Я не ошиблась. Наверное, когда-то тут обитали учёные. Стол, жёсткие стулья, пустые металлические полки. Мужчины уселись в углу, ожидая, когда и мы опустим свои пятые точки на доисторическую мебель.

— Ну, Халила вы знаете.

Мы пожали плечами.

— Что? ― таинственный военный рассмеялся. ― Судя по тому, что вы вытворяли с беднягой на площади, я был уверен, что наш уважаемый законоисполнитель находится с вами на о-о-очень короткой ноге, причём, с тремя сразу.

Возмущаться сил не было. Лично я очень устала, а неудача, постигшая нас некоторое время назад, совсем выбила из колеи.

— Послушайте, господин Рик, или как Вас там. Расстреляйте нас или отправьте назад. Делайте хоть что-нибудь, только побыстрее. Мы с ног валимся и не в состоянии вести затяжные беседы.

Глаза мэра наполнились ужасом. Видимо, огромный человек занимал столь высокий пост, что подобные высказывания считались совершенно недопустимыми.

— Ладно, девушки. Слушайте. Вы влезли, сами того не ведая, в большую игру, ставка в которой ― во-о-о-от такая куча денег и человеческие жизни. Зря вы сюда приехали. Сидели бы дома, пельмени варили.

— А что, въезд в Африку закрыт? ― Янка начинала закипать.