Тбилиси со своей старинной архитектурой и аристократическим духом мог бы стать Меккой для русских туристов, да в общем и был когда-то. Очень жаль, что наши страны поссорили между собой. Впрочем, агрессии со стороны местных жителей мы не заметили, наоборот, относились к нам очень хорошо.

Выбравшись из города, мы двинулись на Мцхету, один из главных духовных центров Грузии. Нас подвезли Звиад и Гиви, работавшие в детском доме неподалеку от Мцхеты. В детском доме был праздник, преподаватели и воспитанники постарше пили вино, играли на струнных инструментах, пели грузинские песни и танцевали. Я по неопытности предположил, что танцуют лезгинку, но мне объяснили, что лезгинка — не грузинский танец, а северокавказский, а лезгины и грузины ничего общего не имеют. Ночью практически по всей Грузии отключали электричество, так что спать мы легли при свете свечей.

На следующий день мы посетили священные церкви Светицхавели и Джвари. В первой похоронены грузинские цари и, по преданию, хранилась часть одежды Христа. В XVII веке персидский шах Аббас захватил Грузию, нашел хитон Иисуса и послал в дар российскому царю. Сейчас хитон хранится в храме Христа Спасителя в Москве.

«Диван» в переводе с персидского — «бумага с записями». Позже так стали называть записные книги, потом канцелярию, а потом канцелярскую мебель.

Мекка — город в Саудовской Аравии, в котором мусульмане поклоняются черному кубу (кааба — по-арабски).

Лезгины — народ, проживающий на юге Дагестана и севере Азербайджана.

Вторая церковь стала местом событий поэмы Лермонтова «Мцыри»: «…там, где, сливаяся, шумят, обнявшись, будто две сестры, струи Арагвы и Куры, был монастырь». Это про Джвари, он действительно расположен на горе возле слияния двух рек.

Водитель КАМАЗа, что нас подвозил, Амиран, пригласил к себе в гости в деревню Корбоули. Это было в стороне от нашего маршрута, но соблазненные рассказами о расположенных там горных монастырях, мы отправились к нему. По дороге остановились в забегаловке, на которой висела корявая вывеска «Super Khachapuri», а перед входом стояла клетка с живым медведем для рекламы заведения. Хачапури, лодочки из теста с маслом и сыром, и вправду оказались супер.

Добравшись до деревни, Амиран оставил КАМАЗ разгружаться, а нас на собственной «Ниве» отвез в горы к монастырю Джручи (XI века). К сожалению, во время землетрясения монастырь сильно пострадал, и теперь там жили лишь два монаха. Вели свое хозяйство: разводили кур, овец, коров и пчел. А в горах поблизости жили волки и, по словам Амирана, иногда воровали монастырских коров.

Вернувшись в деревню, мы отправились на рыбалку. Амиран захватил с собой толпу деревенских ребят, которые почти полностью заполнили кузов КАМАЗа. У нас, кроме прочего снаряжения, была с собой финская рыболовная сеть, и ребята прошлись ею по реке как бреднем. Амиран руководил процессом, и за полчаса нам удалось набрать целый мешок рыбы.

Рыбу пожарили и для всех участников рыбалки устроили банкет в доме Амирана. К рыбе появились лаваши, овечий сыр, соленые перцы, чача. В общем, было весело, но Амиран на радостях напился, так, что на следующее утро едва смог встать из-за тяжелого похмелья. А когда он вывозил нас на трассу, КАМАЗ остановили полицейские и чуть не отобрали у нашего дышащего перегаром водителя права. Гостеприимство — это прекрасно, но меру все-таки знать надо.

Через некоторое время мы добрались до Боржоми, где не планировали задерживаться. Но получилось иначе. Дело в том, что мы начали самостоятельно изучать грузинский язык. А за неимением учебника, просто переписывали забавные крючковатые буквы со всех надписей, продублированных по-грузински и по-русски (или хотя бы по-английски). Идя пешком через город, мы случайно остановились возле школы и начали заносить новые буквы с вывески на стене в тетрадку. Из дверей школы вышел человек, и, выяснив, что мы делаем, расхохотался и тут-же предложил подарить нам таблицу с грузинским алфавитом. Это был директор русскоязычной школы № 3 Отари Федорович Маградзе.

В этой школе мы остановились на два дня. Несмотря на трудные времена в Грузии вообще и в русскоязычной школе в частности, Отари Федорович устроил пир в нашу честь. За столом присутствовали учителя и молодой американец из «Корпуса мира». Юноша преподавал в школе английский язык, способствуя появлению новой грузинской элиты, ориентированной уже не на советские, а на американские ценности.

За столом звучало три языка одновременно: грузинский — на ко тором общались учителя с американцем, русский — на котором учителя общались с нами, и английский — на котором с американцем общались мы.

После обеда мы ходили гулять в местный заповедник. Природа в Боржоми удивительная: леса, горные ручьи, река Кура, бьющие из-под земли минеральные источники. Можно гулять по Боржоми, пить Боржоми и купаться в нем же. В последние годы в городе не было русских туристов, как раньше, а иностранцев приезжало слишком мало, чтобы восстановить пошатнувшуюся экономику курорта.

В Боржоми сохранился бюст Сталина. Встречались названия: «мост им. Сталина», «плошад Сталина» (именно в таком написании), «улица Сталина» и даже «Stalin street». К советскому вождю отношение здесь было почтительное. Была в боржомском парке и дача Сталина. Раньше в «святая святых» вход простым смертным был заказан. Теперь дача находилась не в лучшем состоянии, ее второй этаж сдавался туристам, готовым выложить тридцать долларов за ночь. А на первом этаже можно было осмотреть апартаменты вождя, его письменный стол и даже якобы собственноручно вбитый гвоздь, на который он вешал свою фуражку. Такой гвоздь видимо есть в каждой усадьбе Кавказа, претендующей на роль дачи Сталина.

В Боржоми мы потратили все наличные грузинские лари. Из припасов остались две бутылки минеральной воды и хлеб. Сели на диету. Зато по дороге нам встречались интересные люди. Например, браконьер и бывший бандит Тимур. Он остановился сам, несмотря на то, что в его машине уже сидели четыре человека, лежали тюки и запрещенные электроудочки. Как-то втиснулись и мы.

Раньше Тимур занимался контрабандой оружия с России и Украины — скупал пулеметы и автоматы у вороватых армейских прапорщиков. Во время войны в Осетии спрос на стволы был высок. Нынче Тимур находился в розыске во многих крупных городах России и Украины, но за пределы Грузии больше выезжать не собирался.