— Не надо.

Дорофей ослабил хватку, но было уже поздно. Шулик уже не дышал. И на пол упал с выпученными глазами и высунутым языком.

— Досвистелся, — дрогнувшим голосом сказал Частик.

— Зато бухать уже не хочет, — отряхивая руки, ухмыльнулся Дорофей.

— Да ему там нальют! — задрав глаза к небу, сказал Боров.

— В очередь станешь?

— Да нет, я лучше в сторонке постою.

— А кто в очередь?

Желающих присоединиться к Шулику не нашлось. Ну так Дорофей в том и не сомневался.

* * *

Жанна долго лежала на нем, остывая после кипения, затем легла на бок. Захар потянулся к тумбочке, взял сигарету.

— Можно? — спросил он.

— Нужно… После тебя всю неделю сигаретами пахнет. Хорошо, мне нравится… — пробормотала она.

— Ты мне так и не объяснила, чем тебя Шустов обидел, — сказал Захар, щелкнув зажигалкой.

— Я же сказала, он принял меня за дешевую шлюху… — встрепенулась Жанна. — А что?

— Где, когда?

— В дешевой гостинице со мной хотел… Как будто я дешевка… Ты хочешь об этом поговорить?

— Надо было ему хотелку отрубить, — усмехнулся Захар.

— Ну, ты же вроде уже решил с ним…

— А ему руку хотели отрубить.

— Кто хотел?

— Мы от него отстали, а Дорофей прессует. Сто штук зеленью с него снял, в счет алиментов: «Не будет денег, отрублю руку…»

— Надо было хотелку рубить. Чтобы наших девчонок не портил.

— Мне теперь с Дорофеем разбираться. — Захар глубоко затянулся и задержал дыхание.

Дорофей затаился, в Горновке не показывается. А вокруг поселка — лес, горы, там его так просто не найдешь. А искать надо. Искать, предъявлять, спрашивать…

— Зачем?

— Старший Шустов — человек серьезный, я ему безопасность обещал. А сынок ему нажаловался, как будто это я сто штук с него снял… — Захар повел рукой, отсекая разговор.

— Терпеть не могу ябед! — и в шутку, и всерьез сказала Жанна.

— А мне приходится терпеть…

Захар знал, кто такой Александр Шустов, поэтому не хотел портить с ним отношений. И с Дорофея он спросит чисто из уважения к нему. А на Олежека ему плевать с высокой колокольни… Даже если у них с Жанной что-то было. Этот сынок ему не соперник.

* * *

Ментовской «козел» подъезжал к дому с включенными мигалками, но без сирены. Из машины вышли двое — оба в бронежилетах, с автоматами. А навстречу им — бородатый дядя Леша со своим плешивым Трезором. Менты — к нему.

Дорофей не слышал, но догадывался, какой вопрос ему задали. И увидел, какой был ответ. Дядя Леша махнул рукой на Митяевский дом.

Менты переглянулись, позвали водителя и втроем рванули к дому.

— Дядя Леша, падла!.. Шухер!

Дорофею ничего не оставалось, как объявить тревогу.

Уйти можно было огородами, но пока добежишь до соседского забора, менты успеют израсходовать весь свой боезапас.

— Стоять!.. — Дорофей изменил решение и осадил пацанов. — Сюда все! И затихарились, пока я не крикну!

Сам он остался в одной комнате, а пацаны затаились в другой.

Менты взломали дверь, вломились в дом и увидели там спящего пьяным сном Дорофея. Им нужен был он, поэтому дом они обыскивать не стали, а набросились на него.

Одного Дорофей ударил ногой, другому напрыгнул на шею. Ментам пришлось наваливаться на него всей толпой, именно поэтому они стали легкой добычей для пацанов.

На ментов напали со спины. Их били табуретками, ружейными прикладами. Дорофей вязал им руки, мешая отбиваться. В конце концов их всех уложили на пол, связали.

Дорофей насел на лейтенанта с мясистым носом. Он видел его много раз, в том числе и до отсидки, но фамилию не знал. Да и сейчас это его не интересовало. Главное, что менты местные, не из города.

— Рассказывай! — Дорофей приставил к бритой голове ствол автомата и передернул затвор. — Кто нас ищет?

— Как это кто?.. — хлюпнул носом лейтенант. — Дело на тебя возбудили!

— Какое, на… дело?

— Герасова на тебя заявила!

— Ну, сука… Что еще?

— А этого мало?

— Кто такой Байкалов, знаешь?

— Ну, слышал…

— Он подъезжал? От него люди были?

— Ну, крутились какие-то…

— Крутились?

— Ну, Герасову, говорят, под охрану взяли.

— Говорят?

— Из «Горохраны» там, — кивнул худосочный сержант с большими оттопыренными ушами. — В форме, в брониках… Форма как у спецназа…

— А у ангелов на небесах знаешь какая форма? — спросил Дорофей. — Хочешь глянуть? Я отправлю!

— Не надо!

— А меня метелить надо? — Дорофей едва сдержался, чтобы не харкнуть кровью в сержанта.

Губу ему разбили, фингал под глазом надувается, щека разодрана, зуб после удара шатается.

— Так у нас приказ!

— Теперь я буду приказы отдавать! — заорал Дорофей. — Теперь вы на меня работать будете!

— Как это? — удивился лейтенант.

— А сейчас узнаешь! — Дорофей снова навел на него ствол и надавил на спусковой крючок.

— Буду! Буду! — задергался тот.

— Ну, тогда живи…

Дорофей опустил автомат и с жалостью глянул на него. Машинка отличная, и не хотелось бы с ней расставаться. Но, увы, стволы надо вернуть ментам. Более того, нужно еще и проплатить им — по тридцать серебреников каждому. Пусть проникнутся чувством долга к нему и его пацанам.

А может, лучше заглушить ментов? Их в землю, а стволы — себе. Но тогда им придется уходить в бега, а он должен оставаться хозяином на своей земле. Пусть байкаловские сами бегают от него…

* * *

Жанна вошла в кабинет без предупреждения. Зашла неторопливой, по-хозяйски уверенной походкой. И такой она была красивой…

— Жанна! — Олег взбудоражено поднялся ей навстречу, отодвинул кресло из-за приставного стола.

Она скупо улыбнулась, холодно кивнула.

— Кассиров своих привезла, — усаживаясь, сказала она.

— Ну да, ну да…

Действительно, договор между банком и комбинатом вступил в силу, теперь все расчеты через новую кассу. Инкассация тоже на совести «Алтанай-Банка». Сегодня должны были подъехать представители банка, но Олег как-то не подумал, что среди них может оказаться Жанна. А так он бы и в парикмахерскую сходил, и рубашку на новую сменить бы не помешало. Ну и одеколоном надо было бы погуще сбрызнуться.