Игорь тут же стал перебирать клиентов, вспоминая, что за Кирилл Максимович мог его искать.

– Когда мы с Кириллом Максимовичем общались? Напомните, пожалуйста, – спросил он, сдавшись.

– Вы с ним не могли общаться.

Вот это поворот. Игорь отломил дубовую веточку и принялся крутить ее между пальцами.

– Вы по какому вопросу?

– Кирилл Максимович хочет купить здание по адресу Зайцева, пятьдесят четыре.

– А почему вы решили, что я его продаю?

– Тебя обязательно заинтересует наше предложение…

– Вас, – автоматически поправил Игорь. С неприятными людьми он предпочитал говорить на «вы».

– Что?

– Я вас не знаю, поэтому давайте на «вы».

– Хорошо, – поспешно согласился голос в наушнике. – Так вот, хорошие деньги, быстро сделку оформим, вы приезжайте. У нас всё схвачено, свои юристы.

Что у них всё было схвачено, Игорь даже не сомневался.

– Еще раз повторяю: я ничего не продаю.

– Место же неудачное. Вам самому лучше скинуть его по хорошей цене, пока есть предложение.

Игорь сломал веточку пополам, швырнул за лавку. Злость сладким жаром поднялась по ребрам к горлу и вискам.

– «Читальня» – одно из самых посещаемых мест в старом городе. Не надо мне рассказывать, как идут мои дела.

– Слушай, друг, – голос опять перешел на «ты», и это «ты» было уже другого оттенка. – Зачем тебе ссориться с Кириллом Максимовичем? Ты знаешь, кто он?

– Расскажи.

– Очень влиятельный человек. Очень многими зданиями владеет. Тебе бы с ним дружить, знаешь…

– А то что? Разжуй, я не догнал краями.

– Птичка по зернышку клюет… – собеседник ответил поговоркой невпопад. – Подумай, друг, – и повесил трубку.

Игорь посидел, переводя дух. После разговора у него остался неприятный осадок, вроде песка на зубах. Он даже думал перезвонить и рассказать, куда их птички могут засунуть свои зёрна, но потом забил. Реагировать на каждого урода нервов не хватит.

Игорь набрал Маршенкулова, после вернулся в дом. Марина Ахметовна допивала чай. Она глянула над кромкой чашки, стараясь не выглядеть слишком уж заинтересованной.

– Ну как вам? – Не успел Игорь ответить, как она добавила, постукивая ногтями по фарфору: – Цену можем обсудить, договоримся…

– А яблоки – антоновка?

– Что? – Марина Ахметовна на миг потерялась. – Понятия не имею, если честно. Они здесь росли еще до меня.

Ну, решил Игорь, если что, можно и посадить, не проблема.

– Меня всё устраивает, – сказал он. – У вас документы на дом в порядке или нужно будет оформлять?

Он все-таки застрял в пробке и оказался в «Диюе» только к полудню. Офис стоял пустой, все разбрелись кто куда, а то и вовсе не приезжали. Даже Маршенкулов уехал до вечера, и только Павел Чжан работал на своем месте. Одетый как депутат, сидел в напряженной позе – чуть подавшись вперед, локти на столе, темные стёкла очков поблескивали, пальцы набирали что-то в воздухе, – как будто с пятницы не уходил домой.

Так сложилось, что Павел был у Игоря на особом счету. Стоило Чжану зайти в отдел, как тут же вспоминались старые друзья из Забайкальска, те самые, что одной ногой в России, а другой в Китае, так и живут на перепутье, с видом на новый приграничный комплекс, что тянется за горизонт. Наплывали картины из детства: «Ну чё, ага, погнали?» – и всей гурьбой по очкурам, до забора на границе и обратно, теряя шлёпки и взбивая пыль. Толик, хоть и мелкий, всегда прибегал первым. Потом уже Игорь, за ним остальные. А после они вдруг солдаты империи Цин или супергерои Марвел и, сцепившись, катились в кусты, все в одну кучу – смуглые и белые ладони, русые и черные макушки, писк и визг. И мама кричала с балкона: «Порвешь штаны – будешь в драном ходить, больше не куплю!», но Игорь знал, что купит всё равно, и продолжал валяться. Вот Толику и его братьям реально попадало за штаны, отец лупасил почем зря, а мать-китаянка страшно материлась на чистом русском, грозя папашу отравить.

Диковатый Павел походил на Толика. Вылитый воробей – поджарый, злой, всегда готовый стащить упавшую крошку. По-мальчишески гладкое, узкое, всегда бесстрастное лицо, прямая спина. И холодный цепкий взгляд в прорези век, который отрезвлял в момент. Он странным образом напоминал о сухой степи, о плоском ярком небе, прилипшем к крышам пятиэтажек, жизни до похорон, до переезда. Игорь старался не таращиться, но глаза сами находили Чжана на любом собрании, в любое время, как пальцы находят болячку и раз за разом расчесывают ее до крови. Если Павел замечал, Игорь тут же что-то спрашивал – неважно что – или отшучивался и наверняка выглядел при этом тупо. Но не скажешь же правду, кому эта правда нужна?

– Можно, я гляну код? – спросил Игорь у Павла.

Моргнув, Павел прервал работу и посмотрел на Игоря, готовый клюнуть.

– Он не готов еще, – ответил, а между словами читалось: «Тебе заняться нечем?» Но всё же подключил Игоря к своему планшету. Мигнуло стартовое меню, и перед глазами загорелись строки. Они стремительно росли в длину, множились и складывались в логичное кружево, белое на сером.

Игорю давно хотелось посмотреть на процесс, как Павел находит эти стройные, изящные решения. Сам он словно достиг потолка, уперся макушкой в стекло и следил, как над ним взмывает новая звезда, уходит в стратосферу. Странно, но обидно не было. Разработка надоела, Игорь планировал сместиться в бизнес, развить «Читальню» в сеть. Перевезти бабку из душной квартиры в купленный дом, нанять сиделку из местных, привести в порядок сад.

– Ну что? – прервал его раздумья Павел.

– Круто, – кивнул Игорь и завершил соединение. – У тебя хорошо получается.

– Отлично, – не улыбаясь, Павел стукнул по дужке очков и вновь погрузился в работу. Вышло грубо, но Игорь ему прощал, пускай его.

Кто обижается на воробьев?

8

Леся, сотрудница из группы Павла, обычно работала из дома. Сегодня она наконец появилась в офисе, но не могла сосредоточиться на плевой в общем-то задаче – других ей не поручали. Она без конца ерзала, словно ей давила юбка-футляр из псевдозмеиной кожи, немаленькая грудь вздымалась под кофточкой, сложносочиненные браслеты звенели, а по губам то и дело пробегал кончик языка, на котором поблескивала бусина пирсинга.

Павла сильно отвлекало это неостановимое движение, растущее напряжение недалеко от его стола. Он даже спросил у Леси, не нужна ли ей помощь, имея в виду не только код, но та наотрез отказалась и продолжила вздыхать. И наконец, когда Павел уже был готов встать и пересесть, отправиться с планшетом в переговорную или в туалет, куда угодно, мимо прошел Лыков – расслабленная широкая походка, очередная чашка кофе и неизменный разговор по аркам.

Леся приподнялась на стуле и махнула ему плотной загорелой рукой. Браслеты зазвенели, съехав с запястья. Поняв, что ее не заметили, она окликнула Лыкова по имени, но он с кем-то спорил и двинулся дальше по проходу.