Петр с нескрываемым удивлением посмотрел на девушку. Что за странные перемены? Раньше она вроде никогда не чуралась лично на все взглянуть и пощупать своими руками. Да что там, делала это с нескрываемым удовольствием. У нее даже любимицы среди овец были. И ягнята, всегда брались на руки, как игрушка какая в сердце запавшая. А тут… Ладно. Можно все осмотреть и в обществе пастухов. В конце концов она не может знать больше них.

С разведением овец у Тумановых все обстояло наилучшим образом. Не собираясь делать все наобум, и надеяться на авось, к этому делу они подошли с уже привычной обстоятельностью. Вернее подошла Анна Александровна. Ей удалось сманить из Испании семью пастухов. Пусть в здешних краях значительно холоднее, зато теперь у бедной семьи есть свой просторный дом, и нет ни в чем нужды. Да при этом им не приходится делать ничего такого, чем бы не занимались раньше. Правда, холодно в этой дикой Московии, но с другой стороны, не такая уж это и беда.

В настоящий момент стадо мериносов составляло уже около тысячи голов. Животные прижились хорошо и уже полностью акклиматизировались. Все было за то, что с разведением этой ценной породы девушка справилась просто великолепно. Не сказать, что Петра полностью устраивал тот факт, что обширные поля полностью ушли под разведение овец, так как у Тумановых помимо поголовья мериносов имелись и другие, в куда большем, количестве.

Но с другой стороны, тут никак не подгадаешь. Запало девушке живущей в Псковской провинции заняться овцеводством, и что тут поделаешь. Не гнать же ее в степные районы. К тому же, пастух испанец, занимается скрещиванием различных пород овец, и всячески в том поощряется молодой госпожой. Глядишь, вскорости появится порода, полностью адаптированная для России. Одно имение, это не страшно.

После объезда стад, настала очередь фабрики. С делами на мануфактуре Петр был знаком уже давно и обстоятельно. Меняться там по большому счету было нечему. Разве только когда у хозяев появятся средства, мануфактура исчезнет и на ее площадях расположится новая фабрика. Или вернее будет сказать, новые цеха.

А вот сама фабрика Петра заинтересовала. И тут уж, как ни старалась Анна, остаться в стороне, ничего-то у нее не вышло. Разумеется, ее помощник вполне мог все показать и рассказать. Неумехе девушка не доверила бы управление. Но тут император требовательно посмотрел на хозяйку и той ничего не оставалось, как тяжко вздохнув, провести государя по всем цехам самолично.

— Ладно у вас тут все устроено, Анна Александровна, — остановившись и с удовольствием глубоко вдохнув особый, густой, фабричный воздух, произнес Петр.

— Стараемся, ваше императорское величество, — чуть не с вызовом, ответила девушка.

— Оно и заметно, что стараетесь. Сколько полотна приходится на один стан за день?

— Восемь аршин, ваше императорское величество.

— А сколько успеваете переработать?

— Фабрика за день выдает в среднем четыреста аршин готового полотна. Иногда чуть больше, иногда чуть меньше. Все зависит от частоты различных несуразиц.

— Прекрасно. Просто замечательно. Это в сравнении с вашими же станами на мануфактуре, выходит в два раза больше. Изрядно. А больше не выйдет?

— Да куда больше-то, ваше величество? И без того изрядно выходит. Подумать только, еще шесть лет назад я радовалась тому, что с каждого стана за день возможно получить по два аршина сукна, а тут в четыре раза больше.

— И что, вот так вот всем довольны?

— Ну-у, по мне так можно было бы и больше. Но тогда нужно переделывать стан и вносить в него изменения.

— И какие на ваш взгляд изменения могли бы способствовать еще большей отдаче? Говорите, Анна Александровна, говорите, не стесняйтесь. Порой и самая бредовая идея находит воплощение в жизни. Да вот, хотя бы движитель Силина, то же казался бредом, а на поверку получилось куда изряднее английской махины.

— Движитель и впрямь вышел на славу, — пристально глядя на Петра, произнесла девушка.

Тот словно преобразился. То был мрачен и угрюм. Потом, словно прятал от нее взгляд. Но оказавшись на фабрике, словно преобразился. Ах да. Радуется успехам своей диковинки. Не иначе как опять пришлет к ней целую свору, науку постигать. Ну что же. Давай раз уж так. Погляди, кого и за что решил пустить по миру.

— Извольте, ваше величество, — наконец решившись, начала девушка. — Один ткач вполне способен присматривать за двумя станами, есть и те, что управляются с четырьмя. Но это уж совсем оборотистые, у которых шило в известном месте. Да только, простои долгие случаются, а потому я того не одобряю. Все от того, что выходит множество задержек от того, что даже при нормальной работе, каждый раз приходится менять катушки в челноках. Вот кабы был механизм, который бы сам ставил на замену новую катушку или заряженный катушкой челнок, тогда и станы останавливались бы куда реже…

Девушка говорила и говорила, высказывая наблюдения практика. Петр же вооружившись книжицей, записывал в нее все высказанные замечания. Задавал уточняющие вопросы, просил показать, как она видит решение той или иной проблемы. Анна подняла вопросы не только по ткацким станам, коснулась и иных. Петр продолжал записывать, проявляя всесторонний интерес…

— Спасибо, Анна Александровна. Это очень ценные наблюдения, — пряча книжицу, произнес Петр. — Андрей Константинович конечно длительное время проводил испытания своих махин. Но как говорится, практикам все видится иначе. А уж такому как вы, столь досконально постигшей ткацкое дело и подавно.

— Благодарю, ваше величество.

— Кстати, Анна Александровна. Коли у нас зашел разговор об этом. Брат разговаривал с вами?

— Разговаривал, — ну вот. Только настроение начало поправляться.

— И как? Когда вы будете готовы приступить?

— Никогда, — резко обернувшись к Петру, выпалила девушка. Чем ввергла императора в ступор.

— То есть, как это никогда?

— Я никогда не буду к этому готова, ваше величество, — все так же с вызовом, ответила девушка, которую уже буквально трясло от негодования.

Находившийся все это время рядом с этой парочкой сержант, как-то странно ухмыльнулся и словно невзначай отошел в сторонку. Вот только что, был рядом, а вот уже самым внимательным образом рассматривает, как ткачиха управляется со станом. Хм. Еще и интересуется у нее чем-то, пальцем в махину тычет, да со знанием дела покачивает головой. А потом, приобнял ее и увлеченно слушая, начал отводить в сторону.

Только Анна все это отметила лишь краем сознания, сосредоточив все свое внимание на государе. Нет. Не так. Меча в него из глаз молнии. И как только не испепелила.

— Анна Александровна, каждый из нас отдает все силы на благо государства. У вас есть несомненный талант и просто грешно не поделиться им. Ткацкие фабрики дело совершенно новое и специалистов для них попросту нет. Вы же, достигли просто поразительных успехов. Ни одна казенная фабрика не в состоянии соперничать с вашей. Неужели, вас ничто не заботит кроме собственной выгоды? Так ведь на нее никто и не претендует…