Если так, то это у него получается.

Но он ни в жизнь не дождется от меня в этом признаний. Я быстро отворачиваюсь и направляюсь к Бретту с Кендриком и спаривающимся белкам.

После регистрации Кэнди ведет нас к палаткам, попутно устраивая краткий тур и отвечая на вопросы. В главном доме есть несколько гостиных, он соединяется со столовой с большой застекленной террасой, где позже нам подадут ужин. Извилистые дорожки снаружи ведут к дюжинам брезентовых палаток, уютно устроившихся в лесу. Одни из них прямоугольные, другие круглые, в виде юрт, но при этом все окрашены в цвет небеленого муслина и разбиты на стойбища, которым присвоено название птиц. Чтобы попасть из одной в другую, надо немного пройти. Чтобы добраться до нашей территории – Совиного стойбища, где нашей группе отведены две прямоугольные палатки у густого леса, – нам требуется десять минут. Рейган этому совсем не рада.

– Предполагалось, что нам выделят юрту, – выражает она свое недовольство, – с видом на долину.

– Прошу прощения, но Соколиное стойбище случайно оказалось переполненным. Утром я поселила там в последнюю палатку семью из шести человек.

– Ну вы нас порадовали, – угрюмо ворчит Рейган. – Мы забронировали места еще прошлым летом. Мама вряд ли придет от этого в восторг.

– Если хочешь, я позвоню ей и все объясню. Но мне кажется, что в Совином стойбище вам будет лучше. Девочки могут поселиться в одной палатке, мальчики – в другой.

Намек понятен. Кэнди позвонит миссис Рейд и сообщит, что дочь привезла с собой трех парней. Рейган тихо злится, но все же соглашается. У нас и в самом деле нет выбора.

– Пусть жизнь идет своим чередом, – говорю я ей.

– Это точно, – весело подхватывает мои слова Бретт, – правда твоя, Зори. Ты проповедуешь мои речи, и я от этого просто балдею.

Взглядом, который бросает на меня Рейган, можно даже резать сталь.

Наши палатки похожи как две капли воды: залитые цементом полы; брезентовые стены, натянутые на деревянный каркас; дверь с сеткой от комаров; окна с жалюзи, которые можно открывать днем, пользуясь всеми прелестями ветерка, и закрывать на ночь, чтобы в палатке сохранялось тепло; а также печка для обогрева со стеклянной передней панелью. Вокруг нее расположилась небольшая зона отдыха, с настоящим диваном и яркими, узорчатыми коврами, которые так любят индейцы навахо. У задней стены палатки стоят несколько коек, на каждой матрац с периной, роскошное белье и пуховые подушки.

За кроватями, отделенные брезентовой перегородкой, расположились унитаз и раковина. Душа нет. Кэнди сообщает, что его можно принять в бане чуть ниже по холму, которая у нас общая с шестью другими палатками Совиного стойбища.

Потом она сообщает нам и другие сведения:

– Вы приехали в «медвежью» зону. Да, медведи действительно пробираются через ограду заповедника и заявляются в наш лагерь. В целях безопасности каждого из вас любая еда должна храниться в закрытых контейнерах, и вынимать ее оттуда разрешается, только чтобы приготовить и съесть, – говорит она, указывая на зеленый металлический ящик за дверью палатки под пологом рядом с двумя креслами-качалками. – Либо в нем, либо в портативном, защищенном от медведей контейнере для пищевых продуктов из числа тех, что одобрены заповедниками Йосемит и Кинге Форест.

Леннон медленно поворачивает ко мне голову.

Ну почему? Почему он обязательно должен быть прав? После этого сливочная помадка с арахисовым маслом не очень уютно чувствует себя в моем животе.

Кэнди загибает пальцы, перечисляя скороговоркой все, что мы должны хранить в контейнере:

– Нераспечатанные продукты, в том числе и в банках. Снеки, сухие смеси для приготовления напитков, вакуумные упаковки. Все туда. Плюс туалетные принадлежности, обладающие запахом. А также лосьоны, косметику, дезодоранты.

– Одеколон тоже? – спрашивает Леннон.

– Да, – отвечает она.

– Я имею в виду одеколон с резким запахом. Типа аэрозольного спрея для тела.

– Тем более, – озадаченно говорит женщина. Леннон бросает быстрый взгляд на Бретта, но тот ничего даже не замечает, пытаясь сложить обратно в аккуратную пирамиду бутылки с водой на пристенном столике за диваном.

Кэнди показывает на санузел:

– Если вам понадобится что-то дополнительно – вода, бритва, полотенце, – просто спросите у администратора. Можете, конечно, позвонить, но мобильные телефоны здесь работают через раз. Если же кому-то из вас потребуется сделать срочный звонок, мы позволим воспользоваться стационарным. После десяти вечера нас с Банди можно найти в бревенчатом домике справа от главного корпуса.

– А как насчет разрешения отправиться в поход в глубь территории Кингс Форест? – спрашивает Леннон. – На вашем сайте сказано, что вы можете его устроить и принести прямо в палатку.

– За отдельную плату, – отвечает Кэнди, – за ним нам придется ехать в администрацию парка.

– Запишите на мою банковскую карту, – беспечно бросает Рейган.

Кэнди бросает на Рейган испепеляющий взгляд:

– При случае подойди к стойке администратора и заполни бланк.

Ни хрена себе.

– В палатках запрещено включать музыку, – обращается ко всем нам Кэнди, – и после заката, если вы в лагере, никаких громких разговоров. Другие гости могут лечь спать, а здешние стены звуконепроницаемыми никак не назовешь. Тихий час у нас с десяти вечера до семи утра, в это время должна соблюдаться полная тишина.

– Блин, – бормочет где-то в районе моего уха Саммер, – да здесь у них настоящая диктатура.

Кэнди машет в сторону главного корпуса:

– Там у нас есть небольшой магазинчик, где можно купить, например, теплую фуфайку или зонт. Кроме того, можно арендовать медвежий сейф или походную плитку. У нас все основано на доверии, поэтому вам надо будет положить в банку деньги или записку с вашим именем и номером палатки, чтобы впоследствии включить эту сумму в окончательный счет. Кроме того…

Пирамида, которую складывал Бретт, рушится, по полу катятся бутылки.

– Ой, простите, – говорит он.

Кэнди на время умолкает, бушующая в ее душе борьба между раздражением и терпением находит выражение в изгибе бровей, но она все же прочищает горло и заканчивает свою наставительную речь:

– Совместное вечернее времяпровождение начинается в шесть часов. Мы подаем напитки и ужин из четырех блюд. Затем каждый вечер разводим костер, приглашая всех гостей собраться вокруг него и пообщаться. Закрывается площадка в девять. Возникнут вопросы – вы всегда найдете нас у стойки администрации.

А если у меня вопрос возник уже сейчас? На Кэнди больше никто не обращает внимания, но мне хотелось бы, чтобы они перечислили все эти моменты на своем сайте или хотя бы дали нам распечатку, чтобы я могла еще раз все внимательно просмотреть и запомнить. Меня так и подмывает попросить ее повторить эти сведения еще раз, чтобы их можно было записать. По правде говоря, меня в самом прямом смысле одолевает зуд, и я отчаянно сопротивляюсь желанию почесаться. Леннон бросает взгляд на мои руки, у меня возникает ощущение, что он все знает, от чего чесотка заявляет о себе с двойной силой.