что для соединения с окруженной группировкой в полосе фронта противнику потребовалось бы минимум десять суток напряженных боев, так как расстояние между населенными пунктами Вязовка (котел) и Юрковка (внешний фронт) было в пределах сорока километров. Предполагалось, что за это время советские войска сумеют разбить и пленить окруженную группировку противника.

Ход последующих действий со всей очевидностью показал целесообразность маневра танковой армии, осуществленного по решению генерала И. С. Конева. Это был замысел, сорвавший попытку командующих 1-й танковой и 8-й армиями немецких генералов Хубе и Крейзенга выручить свои соединения.

Кульминационный момент операции наступил утром 12 февраля, когда командующий окруженными войсками генерал Штеммерман, создав ударную группировку, нанес удар на участке 27-й армии 1-го Украинского фронта. Враг, не считаясь с потерями, бросился в бой. Расстояние между окруженной группировкой и войсками противника, наступавшими на внешнем фронте, сократилось до десяти — двенадцати километров. Создалась угроза выхода врага из кольца окружения. В этой обстановке Ставка ВГК возложила на командующего войсками 2-го Украинского фронта полную ответственность за ликвидацию окруженной группировки противника. Фронту передавалась 27-я армия[58].

«Получив директиву, — вспоминал Иван Степанович, — решил… немедленно вылететь на командный пункт 4-й гвардейской армии, который находился в коридоре прорыва, для встречи с ее командующим генералом И. К. Смирновым, чтобы тут же на месте принять необходимые меры и не допустить выхода противника из кольца, а также для того, чтобы связаться с 27-й армией.

…Шел мокрый снег, дороги и поля раскисли, и хотя мой По-2 и стоял на лужайке, готовый к вылету, меня убеждали, что лететь нельзя. Я позвонил командарму Смирнову и передал, что вылетаю к нему не на командный, а на наблюдательный пункт, который в то время находился на окраине села Толстое… и тут же вылетел к нему на двух По-2: на одном — я, на другом — адъютант А. И. Соломахин. В пути адъютант отстал и сделал вынужденную посадку, его атаковали «мессеры». Я продолжал полет. Самолет благополучно сел… И. К. Смирнов встретил меня на машине, на которой мы добрались… до узла связи армии. С этого наблюдательного пункта до конца Корсунь-Шевченковской операции я руководил действиями войск. Отсюда же выезжал в войска, находившиеся в горловине прорыва и на внешнем фронте, — в 5-ю гвардейскую танковую, 4-ю гвардейскую, 53-ю и 52-ю армии»[59].

В селе Толстое организуется передовой командный пункт фронта. На нем развертывался узел связи и все необходимые средства управления. Ближайшим помощником генерала Конева на нем был начальник оперативного управления штаба фронта генерал-майор В. И. Костылев.

К утру 17 февраля с противником было покончено. В ходе боев он потерял 55 тысяч солдат и офицеров убитыми и ранеными, более 18 тысяч пленными, а также большое количество боевой техники и вооружения. Кроме того, советские войска нанесли поражение еще 15 дивизиям (в том числе 8 танковым), действовавшим против внешнего фронта окружения.

Когда Корсунь-Шевченковская операция пришла к победному концу и по разбитым, раскисшим дорогам двинулись бесконечные вереницы пленных, глубокой ночью в деревне Толстое, где после доклада в Москву командующий прилег отдохнуть, раздался телефонный звонок. Вот отрывок из разговора, который тогда произошел:

«Сталин. Поздравляю с успехом. У правительства есть мнение присвоить вам звание Маршала Советского Союза, Как вы на это смотрите, не возражаете? Можно вас поздравить?

Конев. Благодарю, товарищ Сталин.

Сталин. Ну, хорошо, отдыхайте, устали, наверное?»[60].

Устал! Конев еле держался на ногах. Ведь в решающие моменты сражения он не раз выезжал на те направления, где назревали особенно острые ситуации. И вот теперь, даже как следует и не пережив радостной вести, он тотчас же уснул.

Наутро самолет доставил на фронт свежие газеты.

Там был приказ Верховного Главнокомандующего от 18 февраля, посвященный победному сражению. В нем, в частности, говорилось: «…За отличные боевые действия объявляю благодарность всем войскам 2-го Украинского фронта, участвовавшим в боях под Корсунью, а также лично генералу армии Коневу, руководившему операцией по ликвидации окруженных немецких войск». Когда в войсках читались эти газеты, по радио уже передавали Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении командующему 2-м Украинским фронтом звания Маршала Советского Союза. Этим самым давалась высокая оценка действий воинов фронта, полководческого искусства его командующего, организаторских способностей возглавляемого им коллектива генералов и офицеров.

Вечером из Москвы прилетел самолет. В нем заместитель Верховного Главнокомандующего Маршал Советского Союза Г. К. Жуков прислал своему коллеге в подарок маршальские погоны. Их вручили Ивану Степановичу Коневу в деревне Моренцы — на родине Тараса Шевченко, — где разместился к тому времени фронтовой командный пункт. Именно сюда прибыли и корреспонденты ряда зарубежных газет. Момент этот весьма выразительно запечатлен в книге С. Дангулова «Кузнецкий мост»:

«Он (Конев. — Р.П.) стоял… чуть сощурив глаза, легко раскачиваясь, охватив кожу ремня большими руками, будто подбоченясь. Широконосый, чуть скуластый, с остро глядящими, улыбчивыми и хитроватыми глазами. Он пребывал в отличном состоянии духа и не хотел скрывать этого — в конце концов, трудных дней и раньше было предостаточно.

— Корсунь даст нам такую силу разбега, какую мы давно не имели, — произнес он и посмотрел в окно, казалось, он видел уже движение армий. — Именно разбега, а это в наступлении важно… — Он протянул руку корреспонденту английской «Тайме». Рука у него была жестковатой, ощутимо твердой, в руке была энергия действия… Да, он так и сказал: «Корсунь даст нам… силу разбега…» — и, надев кожанку, пошел через заснеженный двор к танку, что, казалось, стоял наготове, ожидая его»[61].

Действительно, прошло менее двадцати дней, и вновь войска фронта под командованием Маршала Советского Союза И. С. Конева устремились вперед. Цель — быстрый выход к государственной границе с Румынией. Началась Уманско-Ботошанская наступательная операция с задачей разгрома противостоящей группировки противника в составе 8-й полевой немецкой армии. Операция являлась составной частью стратегического наступления Красной Армии на Правобережной Украине. Ее успешное проведение способствовало также решению войсками соседнего 1-го Украинского фронта задач по разгрому 1-й танковой армии врага.

Директиву Ставки Верховного Главнокомандования на операцию привез Георгий Константинович Жуков. Встреча с ним состоялась на командном пункте 27-й армии в селе Джуренцы, на правом крыле фронта. Сюда же прибыл командующий войсками соседнего фронта генерал армии Н. Ф. Ватутин. Георгий Константинович ознакомил командующих войсками фронтов с общей стратегической обстановкой на советско-германском фронте, планами Ставки ВГК, замыслом наступления, после чего предложил Н. Ф. Ватутину и И. С. Коневу разработать и представить в Генеральный штаб свои соображения на предстоящие действия войск фронтов.

В тот же день штаб 2-го Украинского фронта приступил к планированию операции по разгрому 8-й и части сил 6-й армии немецких войск, насчитывавших в общей сложности двадцать дивизий, в том