— Ага, чтоб на мой крик толпа многотысячная со всей округи сюда сбежалась и все окрестности запрудила, лишив нас возможности побега через тени окружающих кустарников. Нахрена этот отчаянный риск, если можно спокойно выждать пару минут и все сделать тихо и аккуратно, как изначально планировалось.

— Да блин! Твоя пара минут уже истекла…

Язвительный тон напарницы объяснялся накопившейся да последний час усталостью. Все ж таки выламывать почти у самого основания десятиметровые ни разу не сухие бревна и потом практически в одиночку тащить их в центральный круг (разумеется, я по возможности пытался ей помогать, но, положа руку на сердце, вынужден признать, что по большей части лишь путался у бывшего исчадья под ногами) — это тот еще был трудовой подвиг. Попытавшись приподнять одно из затащенных Мариной в центральный круг деревьев, я со своими тринадцатью пунктами Силы чуть спину не надорвал. А хрупкая на вид девчонка за час перетаскала их на плечах и руках более трех десятков (не считая предварительного спиливания берхов когтями у самого основания), практически заполнив валежником срубленных деревьев все свободное центральное пространство.

— Твои молитвы, кажись, были услышаны, — хмыкнул я радостно, спустя еще примерно минуту напряженного ожидания. — С левой стороны появилась стая тварей в полтора десятка особей, и они быстро семенят в нашем направлении. Приготовься валить дерево…

— Да уж сто лет, как готова, — фыркнула в ответ Марина, нагибаясь, и упираясь плечом в последнюю преграду.

— Делай на счет три… Раз… Два… Т…

Треск падающего наружу берха заглушил мое последнее слово.

Я же, не теряя ни мгновенья, уже призвал ледяной игломет, и высунув в образовавшийся наружный просвет правую руку, по локоть укутанную дьявольски холодным монструозного вида агрегатом, ни разу не похожим на привычный пистолет…

Разумеется, у меня хватило ума на предварительный тестовый прогон новой абилки. И благополучно отстреленные почти час назад внутри центрального кольца по берхам десять игл стужи научили меня нехитрой премудрости управления иглометом. Этот созданный казалось из цельной ледяной глыбы монструозный агрегат в скрытом под ледяной броней кулаке имел нечто вроде эспандера, сжатие которого активизировало запуск игл стужи. Последние, кстати, представляли собой эдакие тридцати сантиметровые сосульки, запросто пробивавшие толстенные бревна центрального частокола нашего убежища практически насквозь, и еще обладавшие, похоже, до кучи эффектом заморозки, потому как участки древесины вокруг вонзавшихся в берхи игл стужи диаметром примерно десять сантиметров, мгновенно покрывался толстым слоем инея. А когда (по моей просьбе) Марина поскребла когтями эти заиндевевшие круги-отметины на деревьях, живая древесина под ними оказалась проморожена настолько, что заскрипела под когтями, как натуральный лед.

Запущенные сжатием кулака иглы стужи по кругу друг за дружкой начинали вылетать из толстой ледяной окантовки вокруг кулака, и для поражения цели необходимо было лишь навести на нее поднятую руку-ледышку. Если не разжимать стиснутый «эспандер» (он же, походу, спусковой крючок игломета) то ежесекундно вылетающие иглы в автоматическом режиме опустошали обойму до полного истощения боекомплекта. Если разжать кулак, стрельба тут же прекращалась, далее можно было навести руку на новую цель и очередным сжатием «эспандера» направить оставшиеся иглы уже туда…

Неожиданное падение поперек тропы вывалившегося из рощи берха ожидаемо ошеломило бегущую стаю, и сгрудившиеся буквально в трех десятках метров от меня бестии явили собой великолепную групповую мишень.

Иглы стужи, бесшумно выскакивая из ледяного монструозного агрегата на правой руке, друг за дружкой понеслись к своим целям. Поражаемые же ими бестии, мгновенно превращаясь в ледяные статуи, стали друг за дружкой грузно заваливаться в траву, порой теряя в падении откалывающиеся рога или копыта.

Однако растерянность теневых тварей продлилось недолго. Я успел выпустить всего пять стрел, когда встрепенувшиеся бестии, обнаружив источник погибели собратьев, с азартным ревом ломанулись всей оставшейся оравой в мою сторону.

Я же, дабы не палить наудачу по хаотично дергающимся на бегу мишеням, хладнокровно прервал стрельбу и, выждав когда твари сократят разделяющую нас дистанцию до считанных метров, щелчком пальцев активировал Настройщика.

Окружающее пространство тут же погрузилось в стазис, двигаться и стрелять в котором мог теперь лишь хозяин хитрого таланта.

Плавно сместив руку к ближайшей рогатой цели, я уже почти сжал кулак. Но в последний миг, приметив краем глаза за массивными тушами замерших на бегу бестий еще более рослую махину рвача (курирующего, похоже, эту стайку низкоуровневых рогачей), успел сдержать выстрел.

Из-за высоких рогов набегающих бестий виднелась лишь часть лобастой башки этой куда как более желанной добычи. Хитрец-рвач, дабы раньше времени не привлекать к себе внимание, специально скрыл пики-рога, вытянув их вдоль тела. Даже роскошный гребень его на макушке был приспущен и почти не выделялся за лобастой башкой. Но я исхитрился-таки его заметить, и теперь в заставшем пространстве Настройщика высокоуровневой твари было уже от меня не увернуться.

Плавно наведя руку на новую цель, я выжал-таки до конца кулачный «эспандер», и под аккомпанемент пробуждающейся мигрени стал считать мучительно медленно вылетающие иглы стужи.

Какой там был уровень у рвача из-за значительного расстояния до теневой твари выяснить я не мог, потому выпустил в его лобастую башку подряд все пять игл. Последние, пролетев примерно две-трети дистанции до цели, нагнав друг дружку в единой точке истощения, застыли в стазисе забавным полукругом (точно так, как выскочили изначально из игломета). Моя же башка по происшествии пяти секунд этой сосредоточенной на дальней цели стрельбы от чудовищной мигрени разрывалась уже на части. А еще ведь нужно было как-то заставить себя отступить на несколько шагов вглубь просеки, чтобы под прикрытием таланта увести свою не пригодную к рукопашной схватке тушку от опасного края. Иначе навалившиеся после отмены Настройщика бестии запросто могли выдернуть меня из-за спасительных берхов и беспрепятственно разорвать потом на открытой местности, где нет тени, и у моей телохранительницы, соответственно, ни единого шанса им помешать.

Плавно опуская отстрелявшуюся руку, я сделал первый короткий шажок назад. Сквозь застилающий глаза кровавый туман свирепствующей мигрени успел заметить бесшумно осыпающийся с руки лед отслужившей свое стрелковой техники.

До хруста сцепив зубы, и уже ничего не различая в накрывшей голову багровой пелене, успел сделать назад еще, кажется, пару неуклюжих шажков, врезаясь плечами в стволы окружающих берхов…

Дальше я потерял концентрацию, отпустил Настройщика и, не устояв после очередного неуклюжего рывка назад на ногах, крепко приложился затылком об очередной ствол.

Сознание покинуло меня, и я ухнулся в спасительную черноту.

Глава 18

Глава 18

Пробуждение мое приятным