И действительно, к обеду объемистая пачка анкет лежала на рабочем столе Субботина. Он выбрал одну из них – заполненную Володей. Остальные Ковалев заложил в агрегат для уничтожения документов, который походил на огромную стиральную машину.

Взяв в руки отложенную анкету, Субботин стал читать вслух:

– Двоюродный брат – Скоков Валентин Александрович. Место работы – тракторостроительный завод. Домашний адрес – Большой проспект Васильевского острова.

Других братьев, проживающих в городе, в анкете не значилось.

С этого момента бывший ударник труда, а ныне профессиональный киллер Валентин Скоков стал объектом пристального внимания оперативных служб.

На следующий день, прихватив с собой оперативное дело по теракту, Субботин отправился в главк.

Поднявшись по мраморной лестнице и миновав бронзовый бюст Петра, сменивший на постаменте отполированную до зеркального блеска голову вождя революции, он проследовал к руководству уголовного розыска.

В течение сорока минут он размахивал перед ними тоненькой папочкой дела, пересказывал фабулу зверского преступления и убеждал в необходимости оперативного наблюдения за главным подозреваемым Скоковым, за спиной которого, согласно информации, скрывается зловещий ВПК.

– Представляете, какое громкое дело раскрутить можно, – взывал он к присутствующим, пока те не сдались, пообещав оказать району всяческое содействие.

«Испугались, фантики, и перестраховаться решили», – констатировал Субботин, сворачивая за угол Большого дома и направляясь к станции метро «Чернышевская».

По дороге он завернул в «Колобок», где утолил голод тремя пирожками. Когда представлялась возможность, Субботин с удовольствием посещал это кафе: оно возвращало его к воспоминаниям о детстве, беззаботно прожитом в этом районе города.

Скокова взяли под круглосуточное наружное наблюдение на следующий день в семь утра при выходе из дома. Вместо привычных для себя «Жигулей» наблюдатели были вынуждены трястись в переполненном метрополитеновском вагоне.

На станции пересадки «объект» чуть было не потеряли из виду из-за встречного людского потока. Чтобы выбраться на платформу и настичь его в переходе, оперативникам пришлось профессионально поработать локтями. После этого Скокова ни на шаг не отпускали и без срывов довели до завода.

На проходной «объект», которому было присвоено кодовое название «Террорист», небрежно махнул пропуском и прошел на территорию, а двое его преследователей застыли перед бронзовой вывеской с названием всемирно известного военно-сельскохозяйственного предприятия.

Минут через двадцать к проходной подрулил их служебный «жигуль».

– На Обводном в пробку попал, еле выбрался, – оправдываясь, сообщил водитель.

Минут десять все трое молча курили, наблюдая за движением на проходной.

– Большинство без пропусков идет, – огласил результат наблюдения старший группы.

– На всех пропусков не напасешься, – вмешался в разговор водитель. – Там сейчас почти пятьдесят фирм окопалось.

Это сообщение навело старшего на мысль.

– Вот что. Ты давай на завод топай, найдешь там главный конвейер и нашего Террориста. Поводишь его по заводу, а мы на машине на пару часов отъедем. Мне нужно телевизор в ремонт сдать, – обратился он к своему молодому напарнику. – Мы на рации будем. Если у него связь с ВПК имеется, то только здесь, на заводе.

Молодой с пониманием кивнул, направился к проходной и без всяких проблем миновал охрану.

Изрядно поплутав по огромной заводской территории, заваленной стратегическим хламом, наблюдатель не без труда отыскал главный конвейер – гордость отечественной индустрии – и на удивление легко и беспрепятственно проник в цех.

Как и надлежит стране, начисто порвавшей со своим милитаристским прошлым, конвейер стоял без движения.

По всей его длине расположились немногочисленные группы людей. Приглядываясь к ним, наблюдатель пошел вдоль цеха в надежде отыскать Скокова и с удивлением обнаружил, что внутри каждой из групп с азартом режутся в домино.

Когда он поравнялся с одной из команд доминошников, под курткой у него громко запищала рация.

– Ты, часом, не шпион? – спросил оторопевшего от неожиданности наблюдателя пожилой рабочий, обернувшийся на сигнал.

– Я бы рад был, да никто не приглашает, – постарался отделаться тот шуткой. – Приходится самому работу подыскивать.

– А жаль, – разочарованно произнес рабочий. – Я бы за валюту с радостью нашими секретами поделился. А работа, парень, как видишь, дальше некуда. – С этими словами он обвел рукой окружающее пространство. – Только денег за нее не платят… Чего там у тебя свистит? – кивнул он на куртку.

– Пейджер срабатывает, – ответил наблюдатель, засовывая руку, чтобы выключить рацию.

– Это еще что за хреновина? – поинтересовался собеседник.

– Приборчик такой. Любовница подарила, чтобы сообщать, когда она без мужа находится…

Рабочий с пониманием рассмеялся, а наблюдатель во избежание дальнейших расспросов продолжил свои поиски.

Вскоре среди играющих он заприметил Скокова, но приближаться к нему не стал, а расположился у соседнего столика.

До обеденного перерыва Скоков с увлечением «забивал козла» и в подозрительные контакты не вступал. Наблюдатель тоже без особого блеска сыграл несколько партий, а с наступлением обеденного перерыва вместе со всеми отправился в столовую, держа «объект» под пристальным наблюдением.

К его удивлению Террорист, расплатившись в кассе, подсел к тому самому рабочему, который так сокрушался по поводу нехватки шпионов. Составив с подноса тарелки, Скоков принялся их очищать. Лишь изредка отрываясь от еды, он склонялся к соседу и шептал ему на ухо. Наблюдатель не отрывал от них голодного взгляда и потягивал из стакана слегка подкрашенную водицу под наименованием «чай». Денег на полноценный обед у него не было, а взятые из дома бутерброды находились в служебной машине. Однако, несмотря на урчание в животе, он нашел в себе силы изловчиться и заснять Скокова в момент беседы встроенным в пряжку ремня портативным фотоаппаратом.

Отобедав, все возвратились в цех к рабочим местам и до конца смены в поте лица вкалывали на оборону страны, шлепая по столам костяшками.

Покидая цех после окончания смены, наблюдатель вспомнил слова президента, призывавшего каждого россиянина хотя бы минуту в день потратить на благо армии, и с удовлетворением подумал: «Пожалуй, я теперь год могу жить со спокойной совестью».

На «хвосте» у Скокова он вышел за проходную завода и покосился на служебный «жигуль», вспомнив вожделенные бутерброды. Завидев напарника, старший группы покинул салон и присоединился к нему, продолжая двигаться за «объектом».

– Все в порядке, отвезли телевизор, – поделился старший своей радостью. – Ты чего рацию вырубил, докричаться до тебя не могли?