Светка с Вероникой тогда переглянулись, и впервые в жизни посетила их одинаковая мысль: уборщица у них – в маразме. Ничего не помнит, придумывает фантастические вещи. Старость – не в радость. Жалко тетку.

– Конечно, есть работа! – возмутилась сейчас Светка. – Куча заказов!

– А что же тогда… – начала бухгалтер, но Вероника ее перебила:

– Я сама съезжу! А Света на приеме посидит!

Она увидела, что нужный дом находится в том же переулке, что и антикварный магазин. Очень удобно, она зайдет туда и спросит, что нужно сделать с табакеркой, чтобы придать ей пристойный вид. Возможно, они сами ее и почистят.

Стараясь не смотреть на обозленную Светку, которая опять почему-то промолчала, Вероника положила табакерку в пустой пакет для фотографий с логотипом ателье «Золотой глаз» и убрала его в сумочку.

Длинная черная машина остановилась перед входом в бизнес-центр «Пиастр». Из машины выбрался крупный мужчина с бритой наголо головой. Однако он не вошел в двери бизнес-центра, как остальные посетители. Оглядевшись по сторонам, он проследовал в соседнюю подворотню и оказался в обычном питерском дворе.

Дело в том, что этот бизнес-центр занимал не отдельно стоявшее новое здание. Он располагался на Васильевском острове, в красивом доме дореволюционной постройки, вплотную примыкавшем к соседним зданиям. Здание центра было несколько лет тому назад капитально отремонтировано. Собственно, от него оставили только фасад с колоннами и балконами, которые поддерживали грудастые кариатиды. За этим фасадом располагались современные офисные помещения, сзади же, за бизнес-центром, находился обычный двор со всеми непременными приметами такого двора – детской площадкой, переполненными мусорными баками и припаркованными машинами местных жителей.

В этот-то двор и зашел бритоголовый мужчина, здраво рассудив, что сюда выходят задние двери центра, так что можно отсюда беспрепятственно понаблюдать за происходящими внутри событиями, а затем незаметно пробраться внутрь.

Бритоголовый занял очень удобную позицию за чьим-то серебристым «мерседесом», припаркованным неподалеку от входа в бизнес-центр. Отсюда ему было хорошо видно все происходящее, сам же он был незаметен со стороны.

Едва он занял свой наблюдательный пост, как дверь бизнес-центра открылась и оттуда вышла толстая краснощекая тетка в белом халате, с кастрюлькой в руке.

– Кис-кис-кис! – позвала она нараспев, и тут же с разных концов двора к ней устремились полтора десятка разноцветных кошек. Они окружили благодетельницу плотным кольцом, отпихивали друг друга, стремясь пробиться как можно ближе к жизненным благам. Тетка высыпала из кастрюли приличную порцию мясных обрезков и с умилением наблюдала за тем, как ее четвероногие питомцы поглощают угощение.

– Кушайте, мои лапочки! – приговаривала она. – Кушайте, мои золотые! Чем людей мясом кормить, лучше я вас угощу! От вас хоть благодарности дождешься!

И правда, расправившись с угощением, кошки принялись тереться о ноги благодетельницы, умильно мурлыча и заглядывая ей в глаза.

– Ну все, котики, мне пора на работу! – сообщила им буфетчица и удалилась, провожаемая благодарным мурлыканьем.

Потом из бизнес-центра вышли двое парней в синих комбинезонах, чтобы выкинуть несколько сломанных стульев. Затем вышла покурить разбитная девица в короткой юбке – судя по бейджу, сотрудница турфирмы «Кабриолет».

Бритоголовый мужчина уже отчаялся увидеть что-нибудь интересное и решил проникнуть внутрь бизнес-центра. Однако едва лишь девица из турфирмы докурила свою сигарету и удалилась, во двор вышли еще две женщины. Одна была довольно молодая, очень высокого роста, вторая – постарше, со следами хронической интеллигентности на лице. Совместными усилиями они волокли деревянную кадку с экзотическим растением. Листья этого растения когда-то напоминали огромные зеленые ладони с растопыренными пальцами, но теперь они – по неизвестной причине – обвисли и уныло трепыхались на ветру, как застиранные тряпочки.

– Давно пора было его выкинуть, – приговаривала старшая женщина, поднимая повыше свой край кадки. – Ох, до чего же оно тяжелое!

Женщины подтащили кадку к мусорным бакам, поставили ее на землю и распрямились, чтобы перевести дыхание.

– Нинель Васильевна, – проговорила младшая, задумчиво глядя на кадку. – Может, черт с ней, оставим как есть? Жалко растение! Может, кто-то подберет его, выходит?

– Нет, я кадку хочу забрать, – возразила старшая. – Хорошая кадка, сейчас таких не достанешь! Да и потом, кому оно нужно, вялое такое…

Женщины еще о чем-то говорили, но бритоголовый их больше не слушал. Он вспомнил, что видел эту длинноногую девицу, когда заглядывал в ателье под видом клиента. И еще он вспомнил, что продавец из антикварного магазина говорил про ту девицу, которая купила у него табакерку. Эта дылда вполне подходила под его описание…

Совместными усилиями женщины взгромоздили кадку с растением на край мусорного бака, и в это время дверь бизнес-центра распахнулась, оттуда выглянула третья женщина и крикнула начальственным тоном:

– Нинель Васильевна, ну сколько можно ждать? Вы же знаете, сейчас важный клиент придет, а в кабинете не убрано!

– Ох, я сейчас! – И тетка улепетнула, оставив свою младшую подругу наедине с кадкой.

Та что-то недовольно проворчала, кое-как вывалила содержимое кадки в бак – и вдруг чем-то заинтересовалась, запустила в него руку…

Бритоголовый не поверил своим глазам.

В руке у длинноногой девицы была табакерка! Та самая табакерка, за которой он так долго и безуспешно охотился!

Вот это судьба!

Он уже собрался выскочить из своего укрытия, чтобы без лишних церемоний завладеть вожделенной табакеркой, но в это время кто-то окликнул его сзади:

– Так вот это кто тут крысятничает!

Бритоголовый машинально обернулся.

За его спиной стоял худощавый юноша, почти подросток, в узеньких драных джинсах и кургузом пиджачке. На первый взгляд ему можно было дать лет пятнадцать, и бритоголовый процедил:

– Отвали, пацан! Не до тебя!

– Так ты еще и нагличаешь? – Мальчишка скривил презрительную физиономию, шагнул вперед и ткнул бритоголового в живот маленьким жестким кулачком. – Третье зеркало с моего мерса снимаешь! Думаешь, это тебе так просто сойдет с рук?

Удар был не сильный, но болезненный, а главное – унизительный. Приглядевшись к наглому подростку, бритоголовый понял, что тот – вовсе не подросток, на самом деле ему лет восемнадцать, а то и двадцать. Следовало поставить наглеца на место, и бритоголовый ударил его в солнечное сплетение… точнее, только хотел ударить, потому что в том месте, куда он направил свой кулак, уже никого не было, удар пришелся в воздух, и мужчина на мгновение потерял равновесие, а шустрый молокосос успел нанести ему ответный удар – в корпус. Мужчина покачнулся, но взял себя в руки и пошел в атаку.