посмотрела на своё платье. То было грязным и свалявшимся. Она вздохнула, вернувшись к поставленной еде и принялась есть омлет руками. Доев, на дне тарелки замечает свёрток бумаги. Удивлённо приподнимает бровь, беря свёрток в руки и разворачивает. Внутри записка. «Элизабет. Я ищу способ вызволить тебя отсюда. Светильник включай только после того, как тебе принесли еду. Смотри, нет ли ничего в еде, затем выключай и во всё остальное время держи выключенным. Готовься к скорому побегу. Даниил.». Элизабет расплылась в счастливой улыбке. Даниил настолько отличный от Дэвнпортов не только внешностью, но и характером. Женщина ещё может надеяться на хороший исход.

Тем же временем, замок. Даниил

Я не могу не признаться. Наблюдать провал Элизабет во второй раз было мучительно. С сожалением я смотрел на то, как вся семья, словно дикари, накинулась на неё. Однако сделать я почти ничего не мог — как бы то ни было, она и правда провинилась, а в этом доме со мной никто не считается. Но разве мне не всё равно на эти обстоятельства? Я не был бы собой, если бы не помог ей всем, чем смог. Буду честен, решение семьи заточить Элизабет в подвале, меня ошеломило. Внутри меня возник какой-то огонь гнева и, даже заведомо зная, что эта идея будет провальной, я вступился за неё. Как и оказалось, никто меня не послушал. Но уже тогда я был намерен вызволить её из плена. Я долго терпел. Терпел, как и непотребство их отношения ко мне, так и к Элизабет, но это та грань, которую они уже перешли. Та грань, после которой я готов перейти и свою.

Заведомо утром Джереми отправил меня в полицейский отдел, прикрывать побег его жены. Сами Дэвнпорты назначили тайную встречу у себя дома. Сейчас все их силы будут направлены на сокрытие сие происшествия. Когда я добрался до работы, то направился в свой офис, в который уже выстроилась очередь из моих подчинённых. Стук в дверь

— Да, войдите, — громко проголосил я, следом послышался скрип. Полицейский с львиной долей бумаг в руках прошёл внутрь.

— Начальник. Насчёт вчерашнего, жена Джереми…

— Да. Клади бумаги на стол. Я всё оформлю, кому надо сообщу и всем, кому надо будет, приказы отдам. А правило о неразглашении вы все знаете.

— Вы правы, но не только это. У нас ещё одна проблема, психически больная вчера сбежала из клиники и укрылась у нас, в Лондоне! Все люди видели её, происходит общественный резонанс. Мы не знаем, как это уладить, — беспокоился он. А психически больная…Это, вне сомнений, должна быть Саманта.

— Люди видели её. По городу поползли слухи, что это она, но это лишь слухи. Люди точно не знают. Так что выступите к ним с объявлением о том, что незнакомка не опасна, это всего лишь молодая девушка, сбежавшая откуда-то. Заверьте, что вы сейчас работаете над её поимкой.

— Хорошо. Отправить ли силы на патрулирование улиц, закрыть выход из города?

— Нет.

— Но почему? Разве нам не нужно её поймать? — шокировано вопросил он.

— Пока нет. И да. Моей семье ни слова о том, кто она такая. Если спросят, говорите, что сами ничего не знаете. Понятно?

— Да, — какой неуверенный ответ, очевидно, озадачен моими решениями, — Надеюсь, когда-нибудь я пойму ход ваших мыслей.

Прискорбно, но ты вряд ли поймёшь.

— Тогда иди уже. Исполняй назначенное.

Твёрдым голосом приказал я. И он выпрямился, проголосив: «Да, сэр!». Развернулся, вышел, хлопнув дверью. Я остался один среди бумаг и последующих телефонных звонков с улаживанием ситуации Элизабет.

С работы я вышел под вечер. Кроме этой проблемы, к головной боли прибавились ещё множество других преступных случаев, по всем которым нужно составить документы. Зато, обрадую Дэвнпортов, что никто не узнает про сбежавшую жену и к ответственности не привлекут. Однако по сравнению с тем, что Элизабет заточена в тёмном подвале, все остальные проблемы и разбирательства кажутся мелкими сошками. Как же она там? Тягостные мысли заставили руки потянуться в карман сюртука за сигаретой. Коробок спичек всегда лежал там же. Как только сигарета загорелась, я поднёс ту ко рту, ощущая, что её малый огонь в какой-то степени греет пальцы. Я затянул фильтр и выпустил клубок пара изо рта, однако тяжёлое бремя беспокойства на душе не рассеивалось вместе с дымом. Я успокаивал себя мыслями, что спасу её и стоит лишь потерпеть. Я сам сейчас не понимал — волнуюсь ли я за её состояние настолько или же я просто не могу претерпевать любую разлуку с Элизабет? И я зол на Дэвнпортов. Несомненно, сбежав, она поступила по-предательски и будь я на месте Джереми, тоже придумал бы ей серьёзное наказание, сродни этому. Но я не хочу, чтобы они трогали её. Они не имеют право на это. И меня злит то, что они себе позволяют касаться моей Элизабет. Злит всегда, когда они повышают на неё голос, злит, когда этот урод Джереми ударял её. Злит, что он с ней спит. Глаз начинает дёргаться. Нужно отбросить эти мысли, мне ещё предстоит встреча. Сделав пару глубоких вдохов, я старался расслабиться и остудить разум. Когда буря эмоций внутри начала утихать, моё лицо тоже перестало выражать эмоции. Только холодная голова и взгляд. Я ступил вперёд, прочь от отдела. Но мою руку кто-то перехватил.

— Начальник, подождите! — перепуганными глазами на меня глядел подчинённый, — Мне…Мне поступила информация!

— Успокойся. Расскажи всё по порядку.

— Информация, что чай из рувиросов отравил двоих человек, — я озадачился.

— Так, отойдём, — сказал я, уводя его под руку в сторону.

— Как и откуда?

— Телефонный звонок сначала… Я на дежурстве стоял. Потом собрался на вызов один, попросил подменить меня на другого, понимал, что для вас это важно. И правда, смерть от отравления этим чаем. Муж у жены умер. Я просил хозяйку ждать начальства, никому пока не говорить, будут разбираться. Поспешил вернуться в отдел, вас найти, а там другой звонок уже! Я не дал ответить тому, кто стоял, сам бросился трубку поднимать и всё точно также! Вот сейчас вернулся со второго вызова. Докладываю вам.

— Я понял. Разберусь. Не говори никому, — строго приказал я.

Англия, Лондон. В