нас ничего нет от Советов. Думаю, что около полудня [пресс-секретарь Рон] Зиглер должен сказать, что мы обратимся в Совет Безопасности. Прежде чем это будет сделано, проверьте еще раз. У нас практически нет поддержки. С другой стороны, у арабов дела идут лучше, чем кто-либо мог предположить. Я только что разговаривал с израильтянами. Им нужно будет вести операцию до среды или четверга. Они не очень-то рвутся к участию в заседании Совета Безопасности. На самом деле никто не рвется – израильтяне, Советы, египтяне, британцы. С другой стороны, я думаю, что мы можем провести камерную встречу. Совершенно недопустимо, чтобы Совет Безопасности ничего не делал во время боевых столкновений, и я считаю, что мы должны продолжить наши действия. Мы должны добиваться возврата к статус-кво анте беллум.

Х: Да.

К: Если мы продолжим работу, мы должны требовать возвращения [к статус-кво анте] – израильтяне никогда не простят нам прямого прекращения огня, и они никогда его не соблюдали.

Х: Будет тяжело, если мы останемся одни.

К: С другой стороны, простая просьба о прекращении огня создала бы впечатление, что мы выступили против израильтян, а это имело бы неисчислимые внутренние последствия, и международные тоже, и мы изменили бы нашу вчерашнюю позицию.

Х: Израильтяне паникуют?

К: На грани. Они очень хотят получить какое-то военное снаряжение, которое было одобрено и которого некоторые СД, сукины дети, из минобороны приостановили поставки, о чем я не знал. Я думаю, что мы должны выдать часть.

Х: Я тоже так думаю.

К: Я считаю, что, если арабы победят, с ними будет невозможно сотрудничать и не будет никаких переговоров. А перемена была бы приписана нашему собственному внутреннему кризису [Уотергейту].

Х: Верно, согласен. Я считаю, что мы должны принципиально стоять на своем. Мы обязаны предоставить все по нашим обязательствам, пока они не смогут стабилизировать это дело быстро – за два или три дня.

К: Они именно так и думают. Если мы не сделаем что-то сегодня, кто-нибудь выступит с простой резолюцией о прекращении огня.

…

Х: Что еще босс должен знать, Генри?

К: Нет, это главное.

Х: Интересный отчет. Израильтяне шокированы уверенностью арабов.

К: Да, верно.

Х: Это может облегчить переговоры.

К: Зависит от того, как мы себя поведем. Мы должны быть на их [израильской] стороне сейчас, чтобы потом им было что терять. Поэтому я считаю, что надо поставить оборудование.

Х: О чем мы говорим, о боеприпасах и запчастях?

К: Сейчас посмотрю, список у меня здесь. [Читает из списка.] Что мы можем сделать, так это отправить то, что уже было одобрено.

Х: Мы доставляем груз по воздуху?

К: Нам не нужно ничего делать. Они присылают самолет сюда, и мы могли бы делать это на месте… они забирали бы то, что уже заказали. Я глубоко убежден в том, что если мы будем сейчас играть жестко, то они [израильтяне] будут нас слушать в последний раз. Если мы отвернемся от них, они ничего не потеряют. Позже, если мы поддержим их, они захотят помочь с еврейской эмиграцией или с режимом НБН [наиболее благоприятствуемой нации] или другими вещами. [Статус наиболее благоприятствуемой нации для советской торговли был заблокирован поправкой, внесенной сенатором Генри Джексоном (демократ, штат Вашингтон) и конгрессменом Чарльзом Вэником (демократ, штат Огайо), обуславливая предоставление этого статуса эмиграцией евреев из Советского Союза.]

Х: Свяжусь до полудня.

К: Пусть Зиглер прочитает мне сообщение.

МИНИСТР ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ЭБАН – КИССИНДЖЕР

Воскресенье, 7 октября 1973 года

10:00 утра

Э: Хочу добавить две вещи к тому, что сказал Вам Шалев. Очень скоро Вы получите военную сводку новостей. У меня было несколько телефонных разговоров – ночь была не очень хорошей. Было брошено еще больше войск.

К: Вы говорите о Синае?

Э: Я говорю о Синае, но даже на севере там было дальнейшее проникновение, в районе Хермона. Наш гарнизон был выбит на горе Хермон. Мы не в состоянии полной боеготовности по причине вчерашних особых обстоятельств. Вы получите военные отчеты, и, я думаю, они подкрепят выводы этого сообщения.

К: Я только что обсудил это с моими коллегами – не сообщение, а общую стратегию.

Э: Насколько я понимаю, вы просите о созыве специального заседания Совета Безопасности сегодня вечером, чтобы предупредить…

К: Да, чтобы опередить кого-то еще, введя резолюцию о прямом прекращении огня.

Э: Вы можете попросить о созыве заседания и внести резолюцию сегодня вечером. А затем попросите обсудить вопрос завтра.

К: Хорошо, если так можно сделать. Мы считаем, что нам нужна платформа, на которую мы могли бы опираться.

Э: Мне только что передали радиосообщение о том, что Великобритания получила указание созвать встречу. Возможно, Вы сможете поговорить с ними, чтобы они не торопились. Если бы Вы могли попросить Вашего посла связаться, мы могли бы обсудить это дело.

К: Мы не давали ему никаких указаний. Позвольте мне уточнить у британцев, собираются ли они продолжать. Я не могу поверить, что они собираются продолжить, не посоветовавшись с нами.

Э: Вы могли бы отметить два момента: а) Вы будете просить о встрече; б) все, что для этого требуется, – это Ваше мнение. Это будет иметь предупредительный эффект и позволит выиграть время. Полный военный отчет будет доставлен Вам и подкрепит выводы в сообщении. Посол вернется сегодня днем и захочет Вас видеть.

К: Я встречусь с ним, как только он приедет, а мы уточним у британцев.

ПРЕЗИДЕНТ – КИССИНДЖЕР

Воскресенье, 7 октября 1973 года

10:18 утра

К: Я просто хотел сказать Вам, что нам позвонил Добрынин, который сказал, что письмо от Брежнева к Вам поступит в ближайшие два часа, поэтому, как я думаю, мы должны отложить это дело до тех пор, пока мы не получим его послание. Я знаю, что это может заставить проявлять нетерпение…

Н: По какому поводу?

К: Я знаю, что эти задержки неприятны, проблема в том, что мы можем вообще остаться без поддержки.

Н: Мы не можем этого сделать.

К: Я думаю, мы должны отметить, что мы не сидели сложа руки и были очень активны, прежде чем обратиться в Совет Безопасности, а не оказаться полностью изолированными. Лучше всего знать, как легли карты. Думаю, мы можем подождать, даже если столкнемся с бурным выяснением отношений. Если мы сможем это увидеть, у нас есть основная платформа.

Н: Мы должны это сделать. Не думаю, что мы узнаем что-то новенькое от Брежнева.

К: Кто-то с арабской стороны внесет резолюцию о