И Катя стала читать.

«Золото сложено в чугунок. И его там много килограммов. Есть и золотые, и серебряные монеты, и медь. Все деньги сложены в одном месте и ждут тебя. Схема, которую я тебе посылаю вместе с этим письмом, поможет тебе найти нужное место».

Катя размышляла. Если у дяди есть какая-то схема, значит, он точно знает, где искать клад? Но почему же в таком случае сегодня его поджидала неудача?

Она задала этот вопрос дяде и услышала ответ:

– Все дело в том, что план этот очень приблизительный. Там из точных ориентиров только стороны света и указаны. И еще дедов дом. Да что там рассуждать долго, я тебе сейчас покажу лучше!

И дядя достал из кармана еще один бумажный лист. Это был ксерокс явно очень старой записки, наспех набросанной на клочке бумажного листа в клеточку. Там действительно был отмечен крестиком дом деда, затем от него вела дорожка на северо-восток. Но шла она не прямо, а огибала по пути какие-то препятствия, то ли деревья, то ли камни, то ли что другое, на схеме эти предметы были обозначены лишь крестиками без каких-либо обозначений. Но тем не менее дорожка на схеме постоянно извивалась, а значит, что-то ей мешало идти прямо.

В конце дорожка упиралась в еще один крестик, над которым было кривыми буквами нацарапано «журавль».

– Журавль – это колодец, – объяснил дядя.

– Почему?

– Раньше в деревнях такое приспособление имелось, вроде качелей. Называлось «журавль». Длинная такая палка, на одном конце груз, на другом ведро. Опускаешь один конца журавля с ведром в колодец, воду набираешь, а потом груз помогает тебе ведро наверх тащить, словно журавль клювом воду пьет. Потому журавль и называется.

– Но в том колодце, где мы с тобой копались, такое приспособление отсутствовало. Там был круглый барабан, на него цепь или веревка с ведром наматывалась. Сбоку ручку крутишь, веревка с полным ведром поднимается.

– Да, действительно.

Дядя выглядел озабоченным.

– Я это тоже заметил. Не думай, что дядя у тебя совсем уж из ума выжил. Но я так подумал, может, барабан в более позднее время поставили. Или отец указал «журавль» вообще в смысле, что колодец. А уж какой колодец – это не важно. Главное, что он рядом с домом деда находится.

– Но в том колодце оказался сундучок с камнями. А в письме написано, что должен быть чугунок.

– Вот я и думаю теперь – не тот, стало быть, колодец. Как в бане парился, меня прямо осенило. Дед мой за свою жизнь не один дом поставил, небось возле каждого колодец имелся. Нам с тобой лишь бы нужный найти, а там и золотишко наше будет.

Теперь Катя поняла, почему дядя из бани вышел такой посвежевший и с горящим взглядом. Вовсе не банные процедуры оказали на него такой замечательный оздоровительный эффект. Дядя смекнул, что поиски клада не закончились, они еще только начинаются. Вот и повеселел дядечка. И аппетит появился. Катька только диву давалась, как еще недавно похожий на покойника дядя за поздним ужином уже лихо наворачивал запеченную в тесте лососину с яйцами и зеленью, которую подала к столу матушка Анна.

Это блюдо напоминало собой пирог в виде целой рыбины, с головой, хвостом и чешуей, выложенной из теста. Но только внутри пирога была нежная рыбья мякоть, очищенная и от чешуи, и от костей. Такой пирог подавался к столу целиком, с пылу с жару. Сверху в румяной корочке было сделано отверстие для выхода пара, а внутри получалось нечто вроде сочной начинки из красного рыбьего мяса, яиц и зелени. И красиво было просто безумно, и, главное, очень вкусно.

Поняв причину вернувшейся к дяде жажды жизни, Катя немного призадумалась. Хорошо, конечно, что дядя повеселел. Но что им делать дальше?

– Куда ты завтра намерен отправиться? Снова в Олеховщину?

– Конечно! Во-первых, твоего Вована найти нужно. И эту родственницу нашу. А во-вторых, с бабкой Афиной поговорим. Надеюсь, удастся ее на нашу сторону завербовать.

– Нюру она откровенно недолюбливает.

– Вот и отлично. Нам это с тобой на руку.

– А что ты придумал, дядечка? – изнывая от любопытства, спросила Катя.

Но дядя уже давно зевал, а теперь вовсю стал глаза тереть.

– Завтра, – пробормотал он. – Все расскажу тебе завтра. Давай спать.

И захрапел! Уснул за какие-нибудь несколько секунд. А Катя хоть и ушла к себе, но заснуть так быстро не смогла. От усталости у нее гудели ноги. От обилия впечатлений кружилась голова. Она лежала, думала о своей неустроенной жизни. Тревожилась об афере с непонятным концом, которую затеял ее дядя. Как Катька сегодня испугалась за своего дядю! А что будет дальше? Что, если события начнут разворачиваться еще круче? И еще этот Вован нарисовался! От него вечно одни тревоги!

Стоило Кате мысленно произнести его имя, как ее сотовый завибрировал. Еще не глядя на экран, по холодному посасыванию под ложечкой Катька уже знала, кто ей звонит.

– Вован! Легок на помине.

Не ответить Катя не могла. Дядя велел ей установить контакт с бывшим женихом и его нынешней пассией. И Катька взяла трубку.

– Привет! – произнес Вован таким веселым голосом, словно бы ничего и не случилось. – Спишь?

– Нет.

– И я не сплю, – почему-то обрадовался Вован. – Выйдешь?

– Куда?

– А я у тебя под окнами стою.

Безмерно удивленная Катя выглянула в окно и увидела на поляне какую-то черную фигуру. Другую фигуру, прячущуюся в это время за деревьями, она не заметила. И потому подвиг Вована, который в такую темную и ненастную ночь проделал ради нее, Катьки, путь из самой Олеховщины, расстрогал ее до такой степени, что даже в носу стало мокро.

– Выходи.

– Ага.

И хлюпнув носом от счастья, Катька помчалась на свидание. Конечно, на свидание! А что же еще это могло быть? Лишь у дверей она спохватилась. Сколько раз она уже вот так летела на встречу к Вовану. И что? Чем это в итоге оборачивалось? Очередным унижением и Катькиными слезами. Может быть, не ходить? Но дядя сказал, что нужно выяснить планы Вована и его спутницы.

«Ты просто должна следить за своими чувствами, – строгим голосом велела Катя самой себе. – Послушай, что он тебе скажет, и сразу назад! Никаких сюси-пуси чтобы у тебя с ним не было!»

Но стоило ей выйти, как Вован заключил девушку в объятия. А потом еще и звонко расцеловал в обе щеки. Он казался таким непритворно обрадованным их встречей, что Катя чуть было снова не поплыла от избытка нахлынувших на нее чувств. Лишь огромным усилием воли Катьке удалось взять себя в руки.

– Вова, ты зачем пришел? – строго спросила она.

– Тебя увидеть.

– Увидел?

– Увидел.

– Теперь говори, чего приперся.

– Какая ты все-таки, Катька…