мало кто из литовцев обращал на него внимания. Да и прохожих в этом селе-городке было совсем мало, одна только детвора возилась во дворах, а их родители находились в доме. Отдельные же прохожие, литовские крестьяне мало обращали внимания на этот движущийся по своим делам танк. Сегодня танки это дело немцев, а с ними, не смотря на то, что они освободители Литвы, лучше не иметь никакого дела.

Прошка пролез через горловину своего командирского люка и сидел на башне со шлемофоном на голове. Он внимательно посматривал по сторонам, опасался, как бы им ни пропустить этой базы с горюче-смазочными материалами. Вот показался и знакомый поворот налево, Сергей Мышенков вовремя повернул и танк вскоре уперся в какие железные ворота. КВ замер у ворот, а Прошка, уже стоя на броне танка, пытался посмотреть через ворота, чтобы найти хоть одну живую душу, которая могла бы отпереть эти ворота. Ему очень не хотелось поднимать шума, корпусом танка протаранив.

– Чего, господа немцы, желают получить на базе в такое нерабочее время? Господин директор дома и у него все ключи от базы.

Вдруг послышался голос человека, говоривший на смеси литовского и немецкого языка. Прошка посмотрел через плечо и увидел литовца среднего возраста и средней комплекции. Ему почему-то особенно бросилось в глаза, мокрые и прилизанные волосы на голове этого литовца.

– А ты, кто ты такой?

Спросил Прошка, направляясь к литовцу и только сейчас вспоминая, что у него нет никакого оружия. Эта чертова беспечность, и вера в то, что за броней этого танка тебе ничего не угрожает, когда-нибудь доведет до не хорошего!

– Господа немцы, а вы… – ведь пане красноармейцы?!

С глубоким ужасом в голосе и страшной гримасой на лице воскликнул литовец, повернулся к Прошке лицом, и собрался уже совсем бежать встретивший их литовец. С большим трудом Прошке удалось в несколько прыжков его догнать и схватить за шиворот. Он тут же проник в сознание этого литовца и вся картина тут же выяснилась. Перед ними был литовский полицейский, который в будние дни сидел в сторожевой будке и охранял базу. В кармане его субботнего пиджачка, полицейский вышел из дома, чтобы немного прогуляться перед ужином и ночным сном.

С танка соскочил Алексей Мальцев, он из-за постоянно действующего обмена мыслями между ними троими был полностью всего происходящего. Алешка подошел к литовцу, залез к нему в карман и достал ключ от замка ворот базы.

База горюче-смазочных материалов была забита бензином, керосином и соляркой. Бочки были аккуратнейшим образом рассортированы по литражу и содержимому и расставлены по разным местам.

Прошка с трудом нашел веревку и ее крепко привязал полицейского к одному из столбов, а затем занялся поиском солярки. Но искать особо не пришлось, вскоре он и Мальцев стояли у большого количества бочек с соляркой и задумчиво чесали свои затылки. Близок локоток, как говорится, а вот как его укусить, если все двухсотлитровые бочки стояли на земле, а их нужно было поднять почти на полуметровую высоту. Слава богу, что Мальцев оказался более догадливым, чем Прохор, и интереса ради проверил еще не разгруженный автомобильный прицеп, стоявший неподалеку. Прицеп оказался загружен восемью бочками чистейшей советской солярки.

Но и Прошка тоже оказался не дурак, он попросил Мышенкова развернуть танк и кормой его подать к погрузочному столу. Взобрался на моторное отделение танка, там он открепил и сбросил на землю четыре пустых бочки, а на их место закатил четыре полных бочки и подключил их к топливной системе питания. Затем Сергей Мышенков свой танк развернул так, чтобы Прошка с Алексеем прицеп с бочками намертво прикрепил к буксирным крюкам танка. Затем экипаж танка в полном составе снова обошел весь склад-базу, в этот момент у парней в голове билась одна мысль о том, как эту «драгоценность» можно было бы оставлять в руках врага?! С помощью ветоши и бензина они в нескольких местах базы соорудили зажигательные фугасы и неторопливо отправились к танку, двигатель которого продолжал работать на холостом ходу.

– А что будем делать с этим литовским полицейским?

Вдруг поинтересовался Мальцев, все трое мгновенно над этим задумались, на секунду представив себе, как может гореть в огне живой человек. Поежившийся плечами Алексей Мальцев предложил:

– А может быть, мы лучше его отпустим! Что он нам может сделать, мы ведь на тяжелом танке!

В молчании друзей, почувствовав, одобрение своим мыслям, Андрей направился к литовцу и перерезал веревку, который он был связан.

– Уходи! – Словами произнес Мальцев. – И больше нам не попадайся!

Полицейский стремглав сорвался с места и побежал к раскрытым настежь воротам базы. Остановился, повернулся лицом к парням в красноармейской форме и так, чтобы они слышали, сказал:

– Ненавижу,… отомщу! Всю жизнь буду мстить! – И вскрылся за воротами.

Недоуменно пожав плечами, всякое в жизни случается, Мышенков и Мальцев полезли в люки занимать свои места. А Прошка помчался спичками поджигать подготовленные фугасы. Парни с этими фугасами немного не рассчитали, огонь, вспыхнувший на базе, оказался настолько силен, что едва не сожрал их прицеп с бочками солярки. Вернувшись на Малиновую улицу, КВ повернул налево и неторопливо отправился к Вильнюсской лице этого городка, а позади танка разгорался пожар на базе горюче-смазочных материалов.

Прошка снова сидел на башне и следил за улицей, по которой катил их танк. До выезда на Вильнюсскую улицу оставалось метров триста, когда с этой улицу га Малиновую улицу повернулся немецких разъезд из трех мотоциклов с колясками и пулеметами в колясках. Алексей Мальцев мгновенно оценил обстановку и длинной очередью из танкового пулемета прошелся по мотоциклистам. Экипаж первого мотоцикла сразу же погиб, а мотоцикл докатился до забора и там остановился. Второй мотоцикл как-то сразу вспыхнул ярким пламенем, видимо, пуля попала в топливный бак, и загорелся бензин. Рулевой этого мотоцикла успел соскочить с сиденья и убежать, а пулеметчик поник головой и не шевелился, когда пламя начало лизать его лицо. Третий же мотоциклист проявил чудеса вождения, он сумел развернуться и снова скрыться за поворотом вильнюсской улицы.

Встречный бой вылился в одну пулеметную очередь, которая, по всей очевидности, была услышана всеми жителями Пабраде. Улицы и дворы в мгновения ока опустели.

КВ дошел до поворота на Вильнюсскую улицу и, объезжая стороной горящий мотоцикл, повернул налево. Так же неторопливо, со скоростью, примерно, тридцать пять километров, танк почапал по направлению моста через реку Жеймяны. Через двадцать минут его движения, сзади танка и по его сторонам замелькали какие-то кавалеристы, которые прямо из седел стреляли по танку. А