— Джордж! — с трудом переводя дыхание, позвал Лаверна. Он быстро пересек комнату и, слегка наклонившись, посветил тусклым лучом фонарика в отверстие камина. Но... не увидел Вульпа. Лишь его факел горел внутри, закрепленный в одной из скоб на стене трубы. Но этого лунатика, шута Вульпа нигде не было видно. Лишь желтый свет затухающего факела...

Лаверна выпрямился и отыскал возле камина выпавший из руки перочинный нож, закрыл его и убрал в карман. Для той взбучки, которую он устроит этому мерзавцу Георгу, нож ему не понадобится. А после того как он разделается с Вульпом, пусть тот сам выбирается обратно, как хочет... если, конечно, в силах будет это сделать.

Сжав зубы, Лаверна твердой походкой вновь приблизился к камину, заглянул внутрь и увидел вделанные в стену трубы скобы. Откуда-то сверху до него донеслись звуки... легкий шум шагов и тихое покашливание. “Что ж, тот, кто поднялся туда, непременно спустится обратно, — подумал Лаверна. — Наверное, ему следует подождать этого идиота здесь”. Но вдруг до него донесся ужасный крик Вульпа...

Ничего подобного Лаверна никогда еще не слышал. Это был поистине душераздирающий вопль — такое впечатление, что столкнулись скалы, ударились друг о друга со скрежетом... звук вырос до вибрирующего фальцета, крещендо... и замер на самой высокой ноте. Когда замерло эхо этого вопля, до Лаверны донеслось странное клокотание, как будто человек задыхался... Это был Вульп, и создавалось ощущение, что доносившиеся звуки были его предсмертным хрипом. У Лаверны волосы встали дыбом. Он никогда не слышал, какие звуки издает человек перед смертью, но почему-то был уверен в том, что именно те, которые до него сейчас доносились, были последними в жизни его друга.

— Господи! Боже мой! — буквально взвыл Лаверна и начал карабкаться вверх по трубе, пока не достиг того места, где труба изгибалась под углом в девяносто градусов, превращаясь в горизонтальный проход. Шагах в двадцати-двадцати пяти впереди он увидел все еще горевший и дымившийся факел Вульпа, лежавший на краю шедшего сбоку желоба, высеченного в каменном полу.

Но... никаких следов Вульпа. Только из желоба доносились по-прежнему агонизирующие звуки...

— Джордж! — Лаверна бросился вперед, но вдруг резко остановился. В темноте позади желоба, куда не достигал ни свет факела, ни луч фонарика, неподвижно светились немигающие треугольной формы глаза.

Лаверна не отличался отвагой, но и трусом назвать его было нельзя. Кем бы ни оказалось это существо — лисой, волком или одичавшей собакой, — едва ли ему придется по душе близость огня. Он шагнул вперед, схватил еще тлеющий факел и стал размахивать им перед собой, стараясь разжечь его поярче. Всплеск пламени вознаградил его усилия, и скопившиеся вокруг тени отпрянули. Отскочило и таинственное существо, кинулось по проходу. Лаверна успел заметить что-то серое, гибкое, похожее на собаку, прежде чем существо исчезло в темноте. Успел он увидеть и нечто другое... кто-то лежал в желобе...

Это зрелище заставило Лаверну отпрянуть, как от сильного удара, и в ужасе прижаться к стене.

Задыхаясь от потрясения и охваченный ужасом, Лаверна вытянул дрожащую руку, осветил факелом желоб... и почувствовал, что кровь в его жилах застыла. Он не верил своим глазам... Все дно желоба было утыкано острыми пиками, а на них лежало пронзенное во многих местах тело Джорджа Вульпа, бившееся в конвульсиях. Его голова, шея, руки, плечи, спина, бедра и икры были проткнуты, и отовсюду текла кровь, окрашивая пики в алый цвет, скапливаясь на дне желоба и потоком устремляясь к отверстию в камне.

— Пресвятая Богородица! — прохрипел Лаверна.

Вульп издавал какие-то странные булькающие звуки, слетавшие вместе с кровью с его побелевших губ.

И вдруг впереди, в проходе, послышалось утробное рычание и возникла фигура огромного старого серого волка.

Для Вульпа все было кончено — в этом теперь сомневаться не приходилось. Ему уже не поможет даже целая армия медсестер с километрами бинтов — кровь остановить невозможно. Лаверна не в силах был спасти его ни от острых пик, ни от огромного волка. На негнущихся ногах, шатаясь из стороны в сторону, шаркая по каменному полу, он направился обратно по узкому проходу к трубе, ведущей к камину. Джорджа уже не спасти — ему конец, и Лаверне следует позаботиться о себе. В то время как кровь Вульпа все текла и текла по желобу, исчезая в каменном отверстии, ведущем к горлышку урны, Лаверна, ускоряя шаги, уходил все дальше и дальше...

...И вдруг резко остановился в узком проходе, почувствовав, что у него подкашиваются ноги.

Впереди, оскалив зубы, стоял огромный серый волк, и в свете факела его морда казалась особенно жуткой. Между Лаверной и волком на остриях пик умирал в муках Джордж Вульп... но теперь возникло еще что-то... сзади!..

Затаив дыхание, Лаверна медленно повернул голову. Поначалу он не смог разглядеть ничего — все вокруг было неясным и темным, очертания туманны. Такое впечатление, что потолок стал ниже, проход сузился, а пол под ногами вздыбился... и весь был покрыт... чем-то странным... будто меховым ковром, который шуршал, шевелился, издавал хлопающие звуки!..

Выпучив глаза, Лаверна вытянул перед собой руку с факелом... и буквально застыл от ужаса, ибо несколько теней отделились от меховой массы и устремились к нему, подлетев совсем близко и пикируя прямо на голову... Летучие мыши! Целая колония летучих мышей. Тысячи, если не миллионы, этих мерзких существ облепили пол, стены и потолок, и Лаверну затошнило от отвращения.

Он посмотрел в другом направлении и увидел, что волк остановился, навострил уши и не сводит взгляда с урны, стоящей в желобе. Лаверна, тоже взглянул на нее, и тело его покрыл холодный пот, он стал задыхаться и лихорадочно хватать ртом воздух, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание. Кровь застыла у него в жилах, все чувства были обострены до предела, но одновременно он сознавал, что ни в коем случае не имеет права упасть в обморок. Нет, только не сейчас!

Содержимое урны кипело и бурлило. Из ее горлышка вырывались тонкие струйки пара... черная копоть, похожая на смолу, оседала на краях той ужасной, отвратительной пасти. Стекавшая внутрь кровь Вульпа вызвала к жизни нечто жуткое, содержавшееся внутри, и теперь оно вырвалось наружу. Кровь послужила катализатором этой трансформации.

Застыв от ужаса, Лаверна не в силах был отвести взгляд от этого кошмара. Пятнистое, серо-голубое, покрытое слизью щупальце, внутри которого пульсировали алые вены, выскочило из горлышка урны и поползло по каменному желобу. Все удлиняясь и удлиняясь, оно словно змея ползло по кровавой дорожке к тому месту, где лежало распятое тело Вульпа. Плотоядно извиваясь, оно обвилось вокруг согнутой в колене ноги, проползло вдоль проткнутого бедра, затем по животу к все еще вздымающейся груди. Вульп продолжал издавать нечленораздельные звуки, но агония и невыносимая боль уже лишили его разума и каких-либо других человеческих черт, а быстрая потеря крови вскоре должна была неизбежно привести к концу.

Невероятно, но каким-то непостижимым образом, последним усилием воли Вульпу удалось приподнять голову, освободив ее от острия пики, пронзившей правую щеку и нижнюю челюсть. В последнем проблеске сознания он успел увидеть то, что уютно расположилось на его груди и теперь сформировало плоскую, покачивающуюся из стороны в сторону змеиную, как у кобры, голову без глаз.