– Это было бы замечательно, но, боюсь, мой рабочий день заканчивается несколько раньше твоего, – заметила Элизабет с едва уловимым вздохом. – Мистер Шепард сказал, что я должна находиться на работе до пяти вечера.

– А я обычно ухожу из больницы в шесть или в половине седьмого. Ну ничего, посмотрим, может, я выберусь и раньше. В любом случае я сначала тебе позвоню. О’кей?

– О’кей, Том.

– Значит, договорились. Ну что ж, Бет, до встречи?

– До встречи, Том, – ответила она внезапно погрустневшим голосом.

– Не скучай. – Он повесил трубку.

Положив трубку, Элизабет откинулась на спинку дивана, заложила руки за голову и мечтательно вздохнула. Итак, Том все-таки позвонил ей. Позвонил, как только у него выдалась свободная минутка. Не означает ли это, что она небезразлична ему? Несомненно! А, стало быть, все обстоит не так уж и плохо. У них вполне могут завязаться близкие отношения. Только не надо форсировать события, лучше дать им идти своим чередом. Хотя это было ей невероятно трудно. Ей всегда не хватало выдержки и самообладания. А также умения держать язык за зубами, с досадой подумала Элизабет.

Но все эти неприятные мысли не могли испортить ее настроения, которое ощутимо улучшилось после звонка Тома. Особенно после того, как он предложил ей встретиться, не дожидаясь следующих выходных. В среду, то есть через три дня… О боже, как долго!

Только бы у Тома опять не случилось каких-нибудь непредвиденных обстоятельств, с тревогой подумала она. Еще одно отмененное свидание – это слишком для меня. Нет, я конечно же переживу, ведь я не влюблена в Тома по самые уши, но это было бы ужасно досадно.

Итак, подумал Том, довольно потирая руки, она провела выходные в четырех стенах. И ужасно обрадовалась моему звонку. А еще больше обрадовалась, когда я предложил ей встретиться на неделе. Не означает ли это, я ей небезразличен? Несомненно! И Том принялся обдумывать, как ему вести себя дальше. Прежде всего, встречаться ли с ней в среду. После короткого раздумья он решил, что ему не следует отменять очередное свидание. Не стоит слишком взвинчивать Элизабет: она уже и так, кажется, довольно взвинчена. И потом, положа руку на сердце, ему и самому не терпелось ее увидеть.

Теперь оставалось решить, как он будет держаться с Элизабет во время этой встречи. То есть только ли по-дружески. Наверное, да, решил Том, тщательно все обдумав и взвесив. И посмотреть, понравится ли ей это. Если нет, то в следующий раз можно будет перейти к более решительным действиям. Но не раньше, чем этого захочет сама Элизабет. Проще говоря, ему нужно будет хорошенько присмотреться к ней.

Посчитав, сколько дней осталось до среды, Том недовольно нахмурился. На какое-то мгновение у него мелькнула мысль: не позвонить ли Элизабет прямо завтра? Но потом он отказался от этого намерения. Ему совсем не стоит выказывать нетерпения и наводить ее на мысль, что он скучает по ней. Такое поведение ничего ему не даст, пожалуй только ослабит его позиции. В конце концов, что такое три дня для человека, который ждал больше десяти лет? – с невеселой иронией подумал Том.

Том позвонил Элизабет в среду, в четыре часа. К этому времени ему удалось уладить все дела, и он был полностью свободен. Договорившись, что он заедет за ней ровно в пять, Том без спешки оделся, вышел из больницы и пошел за машиной. На место встречи он прибыл за двадцать минут до назначенного времени. Это дало ему возможность настроиться на нужный лад.

В пять минут шестого Элизабет вышла из офиса и направилась к стоянке машин, где ее ожидал Том. Как только она увидела его, выходящего из машины ей навстречу, ее лицо осветилось радостью. Это не укрылось от наблюдательных глаз Тома, и он с трудом сумел сохранить невозмутимое выражение лица. Но внутри у него все кипело и волновалось. Элизабет рада его видеть! Право же, о таком он едва ли мог мечтать. А уж надеяться так и вовсе не осмеливался.

Только не распускай сопли, приятель, строго напомнил себе Том. Никаких сантиментов, никакой чувствительности. Тебе уже давно пора понять, что женщины этого не ценят.

– Ну, Бет, и куда мы направимся? – спросил он, как только они оказались в салоне. – Есть какие-нибудь предложения?

– Даже не знаю…

– В таком случае, как ты смотришь на то, чтобы посидеть в твоем любимом «Вечернем блюзе»? По-моему, очень милое, уютное заведение. Если у тебя, конечно, не связано с ним неприятных воспоминаний.

– Нет, не связано, – возразила Элизабет. – Напротив, только приятные. Хорошо, поедем туда. Как знать, – прибавила она, чуть сощурив глаза, – может, я встречу там кого-нибудь из своих бывших коллег и мне будет приятно сообщить им, что я нашла себе новую работу, гораздо лучше прежней.

– А также продемонстрировать, что ты уже и думать забыла про старого хрыча Саммерса, – прибавил Том, лукаво подмигнув ей. – Нет так ли, Бет?

– Так, – призналась она, смущенно рассмеявшись. И полуиронично, полусерьезно промолвила: – Не знаю, чему бы они больше позавидовали, моей новой работе или моему новому бойфренду.

– Думаешь, они нашли бы меня симпатичным? – спросил Том, глядя на дорогу.

– Думаю, да, – убежденно сказала Элизабет. – И не просто симпатичным. Они нашли бы тебя чертовски привлекательным.

Не отреагировав на это лестное заявление, Том заговорил с ней о ее новой работе. Так, неспешно болтая, они доехали до «Вечернего блюза». Из-за раннего часа там было немноголюдно, и Элизабет с Томом без труда отыскали свободный столик в укромном уголке. Нарушив традицию, которой много времени придерживалась Элизабет, они взяли пиво, горячие бутерброды и по тарелке салата из кальмаров. На десерт, правда, заказали кофе-амаретто и марципановые рогалики: Элизабет так усиленно расхваливала их, что Том решил попробовать.

Немного подкрепившись, Элизабет откинулась на стуле и придвинула к себе кружку с пивом. Потом посмотрела на Тома, усмехнулась и сказала:

– Ты не находишь, что в этом году на редкость неприветливая осень? То дожди, то непроглядные туманы, а то и все сразу. Ужасная погода, не правда ли?

– Правда, – согласился Том. – Но чего же ты хочешь от ноября? Впрочем, – прибавил он, чуть поморщившись, – в Нью-Йорке и зимой не лучше. Слякоть, грязь, серое небо без малейших проблесков солнца… Представляю, как на тебя давит такая погода.

– Да, – кивнула Элизабет, – этот огромный город в холодный период отрицательно действует мне на психику. Как правило, в конце октября я впадаю в депрессию, которая продолжается до марта. Иногда мне становится так тяжело, что я обращаюсь к психоаналитикам. Правда, ходить по ним мне некогда, и я звоню по «телефону доверия» вечером, когда прихожу с работы, или ночью.

Том бросил на нее встревоженный взгляд.

– Я знаю эту службу, – сказал он. – Сталкивался по работе. Но даже не думал, что ты одна из их постоянных клиентов. Неужели тебе и правда бывало так плохо, Бет?