Утром я все-таки поехал в телецентр. Вошел в лифт, нажал кнопку нашего 8 этажа и по дороге наверх думал о том, что только бы не наткнуться на Буркова. Сейчас, думаю, выйду из лифта, сразу же направо — спрячусь в туалете, а там перебежками, держа в поле зрения директорский кабинет, в редакцию забрать кое-какие вещи. Когда двери лифта отрылись на 8-м этаже, первым, на кого я наткнулся, был, конечно же, Алексей Иванович Бурков.

Бурков улыбнулся, протянул руку. Я в ужасе, думаю, сейчас скажет, спасибо, до свидания!

— Привет! Молодец, хорошо отработал!

Я в еще большем ужасе, не верю своим ушам. Бурков уже было собрался идти дальше, остановился, вернулся.

— Да, единственное замечание: ну не учи ты их играть в футбол! Понимаешь, это выглядит смешно, ты попасть по мячу не можешь, а объясняешь профессиональным футболистам, что им делать.

— Как это не могу?! — обиделся я. — Конечно, не чемпион мира, но все-таки чемпионат Москвы выигрывал, медали дома там всякие имею, грамоты…

— Ты играл в футбол? — удивился Бурков.

— Да, играл, 6 лет в «Спартаке-2»…

— Хм, не знал, ну тогда вообще нет никаких к тебе вопросов.

И я стал комментатором. Сначала обзоры английской премьер-лиги, потом матчи чемпионата Англии, а затем, когда уехал на Украину комментировавший у нас Серию А Савик Шустер, пригодилось мое знание итальянского языка, и я стал работать на матчах чемпионата Италии вместе с Владимиром Маслаченко. Еще через несколько лет дорос до Лиги чемпионов.

Самая замечательная история, связанная с Лигой чемпионов приключилась со мной в 2010 году. Это история моей поездки на полуфинал «Интер» — «Барселона», выиграв который, «Интер» сделал решающий шаг к своему второму в истории Кубку чемпионов 40 лет спустя. Но сначала дела завели меня в Лондон, где я брал интервью у Андрея Аршавина, и поразился тому, с каким уважением о нем отзывались англичане, работавшие в рекламном агентстве, которое организовало это мероприятие. «Такой приятный, доступный парень, — говорили они. — Не то, что наши английские звезды. Видел бы ты, что тут было, когда на интервью приезжал Руни. Как шейха встречали, не иначе». В коридоре я наткнулся на уборщицу. То ли тайка, то ли филиппинка. «А вы, говорит, Аршавина знаете?» Я ответил, что да, знаю и более того в настоящий момент беру у него интервью, и в свою очередь спрашиваю, откуда уборщица из азиатской страны может знать русского футболиста. «Моя дочь его очень большая поклонница, — ответила женщина. — Как вы думаете, — продолжила она почти без всякой надежды в голосе, — у меня есть шанс взять у него автограф для дочки? Она будет счастлива!» Я ей говорю: «Пойдемте со мной». Зашли в комнату для интервью, я говорю Андрею: вот у этой женщины дочь твоя поклонница, распишись ей на чем-нибудь, пожалуйста…» Женщина остолбенела и только хлопала глазами, пока Аршавин на чем-то там расписывался, а когда он сам предложил ей сфотографироваться, то все это выглядело так трогательно, что вслед за женщиной чуть не расплакался от умиления весь английский офис. Однако история не об этом. Дело в том, что интервью было назначено на 14 апреля 2010 года, а 15 апреля из-за большой интенсивности извержения вулкана Эйяфьядлайекюдль было закрыто воздушное пространство над Великобританией, и я не смог вылететь на матч в Милан, но так как пропустить такой полуфинал мне совершенно не хотелось, я стал думать, как выбраться с отрезанного от внешнего мира острова. Впрочем, думал не только я один, но и десятки тысяч других людей, попавших в то же положение.

Когда я благополучно сел в мягкое кресло поезда, который мчал меня по континентальной Европе все дальше на юг в сторону Италии, я смотрел в окно на завораживающие швейцарские горные пейзажи и думал, что так бы и ехал дальше, из страны в страну, куда глаза глядят, пока деньги не кончатся. Теперь я точно, а не из литературы, знал, что мой дом там, где моя семья. И даже не там, где моя работа. Во время путешествия я подумал, что, сложись обстоятельства как-то иначе, я, наверное, смог бы устроиться в любой стране. Не по профессии, конечно, ну таксистом бы стал, в крайнем случае, в общем, не растерялся бы. И вообще, пока я ехал через всю Европу, толком не понимая, когда смогу вернуться к привычному образу жизни, подумал о том, насколько шаблонна даже моя творческая и вполне незаурядная жизнь. Сколько суетных, порой лишенных смысла, чисто механический действий я совершаю ежедневно. Даже хорошо, что все так сложилось с той поездкой — иначе вряд ли бы у меня возник повод обо всем этом задуматься.

На второй день, после того как закрылся «Хитроу», я без всякой очереди в офисе «Аэрофлота» на Пикадилли поменял дату вылета на субботу и пожадничал платить в агентстве 180 фунтов за билет на Евростар (поезд Лондон — Париж, который идет по тоннелю под Ла-Маншем), но пока была пятница, и я по-прежнему не осознавал масштабов бедствия, тем более, что был гостем компании, которая организовала интервью с Аршавиным, и у меня не было проблем с проживанием.

Я бродил по Лондону, который знаю настолько хорошо, что если бы мне предложили составить что-то вроде памятки и маршрута для приехавшего впервые в Лондон на футбол туриста, то начал бы так: мне повезло.

Да, мне повезло: почти все последние финалы Лиги чемпионов я был на стадионе. Это были разные страны, разные города, и всякий раз, если исключить родную Москву и афинский финал, который я комментировал, программа пребывания в городе, принимающим финал, была примерно одинакова. Отличается количество достопримечательностей, которые нужно непременно посетить, и удобство или отсутствие оного добраться до стадиона.

Как правило, зрители финала приезжают за сутки до игры, чтобы как следует окунуться в атмосферу главного международного матча клубного сезона в Европе. Болельщики играющих команд в большинстве своем приезжают в день игры, чтобы сэкономить на гостинице, так как цены в любом городе Европы в канун финала запредельные, и улетают чартерами сразу после матча. То есть, в лучшем случае помимо внутренностей стадиона они увидят Champions League Village (деревню Лиги чемпионов), которая, правда, редко располагается рядом со стадионом, хотя такое расположение лиго-чемпионской деревни дает многим болельщикам, которые следуют по маршруту аэропорт-стадион-аэропорт од ним днем, хоть как-то почувствовать атмосферу финала и понять, что они вообще-то в другой стране.

Из финалов, на которых мне удалось побывать, пожалуй, если говорить о настроении, самым зажигательным был афинский 2007 года, самым пресным — манчестерский 2003, а вот другой манчестерский финал — Кубка УЕФА, который выиграл «Зенит» — запомнился самой невероятной обстановкой в городе, которую только можно себе представить на футболе. Дело в том, что соперник «Зенита» по финалу был клуб из Глазго, из которого до Манчестера рукой подать, и вот в сам по себе не очень большой Манчестер приехало по разным оценкам от 150 до 200 тысяч болельщиков «Рейнджерс». Они прибыли с одним-единственным желанием — быть ближе к команде во время финала даже если не удастся попасть на стадион и, кроме того, непременно напиться до положения риз. Часам к трем дня Манчестер был смертельно пьян. В России, конечно, пьют, но в конкурсе на самую пьющую нацию британцы, не сомневаюсь, составят нашим серьезную конкуренцию. Такого я не видел больше нигде и никогда, и, надеюсь не увижу — 150 тысяч совершенно пьяных людей, мужчин и женщин, все как один облаченных в синие майки «Рейнджерс». Пиво лилось по тротуарам, что вода после приличного дождя. Многие еще до начала матча не могли ходить и мешками лежали среди потоков пива и прочей жидкости, стекавшей вдоль тротуаров. Это было зрелище, с которого как с натуры могли бы писать свои картины Босх или Питер Брейгель.