— Тогда объясни мне, зачем ты вмешался там, у театра?

Значит, все-таки видела. Потому и запомнила, да и прогулка — лишь попытка вытянуть информацию, как ни горестно сознавать. Хорошо, что не назвал фамилии. Только известности не хватало!

— Машинально. Увидел — сосед тянет пистолет. Не ждать же, когда выстрелит? Нормальное поведение нормального человека. Дина, я все понимаю, сенсация и все такое, аршинные заголовки: «Сибиряк-офицер спасает кого-то там», но тебе это очень надо? Мне — нет. Не люблю привлекать к себе внимание. Мне-то осталось здесь пара дней, а потом поеду дальше. Хочешь — называй вообще без имени.

Было не слишком удобно просить женщину о таком. Все-таки ее хлеб, а тут — газеты наверняка будут продаваться моментом, деньги и прочее, и потому реакция удивила. Писаревская неожиданно рассмеялась, весело, искренне, так, что за один только смех можно было простить все.

— Ты не понял. Я веду рубрику «Культура». Новые веяния в связи с развитием свободы и освобождением от власти цензуры, все, что зарождается среди молодежи, а новости — это не мое. Просто хотела свести тебя с людьми, которые с радостью бы взяли интервью, но если ты так не хочешь… Зря. Стал бы знаменитым. Известность всегда помогает в делах.

— Не хочу я известности, — искренне отозвался Кротов. — Мне так хорошо. Да и уезжаю я. Зачем мне, чтобы по дороге узнавали? Я покой люблю.

— Как знаешь. Но все-таки зря. И спасал тоже. Я, кстати, тоже уезжаю, — и уточнила, — в Питер. Там будет конференция по молодежной культуре.

— Когда? — Новость пришлась кстати сокровенным желаниям Кротова.

— Послезавтра. Поэтому — предупреждаю следующий вопрос — встретиться нам скорее всего не придется. Сегодня и завтра я буду ужасно занята. — И добавила с нынешней свободой обращения: — Хотя, не скрою, познакомиться было интересно. А то давай зайдем к нам. С репортерами поговоришь. Мы обитаем вот здесь.

Как-то незаметно прогулка подошла к завершению, а дорога оказалась до обидного короткой. И ничего не сделаешь. Вернее, Кротов не удержался бы, только упоминание о Питере давало надежду и позволяло подготовить небольшой сюрприз.

— Как-нибудь в другой раз.

Кротов даже не стал смотреть, как именно называется газета. Все они на один манер, и даже пребывание в числе сотрудников очаровательной девушки не делает прессу привлекательной. Однако дом запомнил намертво и, в крайнем случае, намеревался обязательно прийти сюда. Если когда-нибудь отпустят дела.

— Тогда будешь в наших краях, заходи, — Дина дружески протянула руку, и Кротов не удержался, вместо обычного рукопожатия свободных граждан бережно коснулся тыльной части ладони губами.

Щелчок каблуками. Привычка, от которой старался отвыкнуть, да куда там?

Но как хорошо на душе! Словно мимолетом прикоснулся к чему-то очень светлому и практически позабытому.

Если бы…

2

Запасная явка располагалась в районе Хитрова рынка. Места пользовались дурной славой еще с былых времен. При череде властей ничего особенно там не изменилось. Мимолетным правителям не было особого дела до каких-то уголовников. Гораздо опаснее представлялись люди в прошлом законопослушные — чиновники, адвокаты, учителя, офицеры, квалифицированные рабочие — те, кто мог затаить в душе ностальгию по вековой России и уже потому не слишком жаловал перемены. А уголовники… Будет еще время расправиться и с ними. Это же почти родственные души, тоже по-своему боровшиеся с царским режимом и по какой-то инерции продолжающие свою деятельность даже в условиях свободы.

По слухам, теперь тут было еще хуже. Во всяком случае, по ночам на Хитровку никто не ходил. Да и днем многие предпочитали обходить район стороной. Нет, не стоило представлять дело так, будто кроме записных урок никого там и не было. Здесь поселялись люди спившиеся, попросту деклассированные, и настоящие преступники составляли от них какой-то процент. Но общие нравы располагали и к мошенничеству, и к дракам, и ко многому, от чего следовало держаться подальше.

Драк Кротов не боялся, хотя и не любил. Гораздо надежнее было бы иметь в кармане оружие, только нынешние власти объявили его ношение уголовным преступлением, тем самым облегчив жизнь бандитам. Уж те-то на законы плевали, а беззащитность потенциальных жертв делала их только наглее. Когда выполняешь важное задание, не стоит вступать в пререкания с законом в мелочах. Один обыск в номере уже был, да и в дороге вполне возможны облавы.

Жаль. С револьвером хоть ночами гуляй. Но сейчас все равно день, и даже девица может сравнительно безопасно пройтись здешними местами.

«Хвоста» на сей раз не было или он был настолько профессиональным, что Александр не сумел его обнаружить. Тем не менее Кротов немало попетлял, сменил несколько трамваев и лишь затем, якобы случайно, оказался в нужном месте.

А что? Официальная часть поручения выполнена, все нужные справки словно сами собой оказались на месте. Договор заключен, небольшие посиделки намечены на вечер, и человек имеет полное право погулять. Подышать, так сказать, воздухом столицы. А что притом он посетит захудалую лавку, в которой можно купить по дешевке какую-нибудь украденную перед тем вещь, — так откуда знать, что она украдена и перешита? Шел мимо, решил заглянуть, ну и заинтересовался одним-другим. Соответственно, и побеседовал с продавцом. Ничего из ряда вон выходящего.

После продавца была другая беседа — в задней комнатке того же дома. Кротов старательно произнес заученный ряд цифр — счет, на который поступили деньги, и его собеседник записал услышанное в тетради с многочисленными аналогичными, но иными цифрами.

— Много там?

— Достаточно. Счет валютный, чтобы не зависеть от инфляции. Мы провернули неплохую операцию, — скупо улыбнулся Кротов.

Сумма действительно была велика. Вполне достаточна, чтобы вооружить несколько полнокровных корпусов и обеспечить их боевые действия на протяжении довольно долгого срока.

Интересно, куда деньги уходят в действительности? Не на содержание же уцелевших Великих князей в изгнании!

— С поездом?

— С ним.

— Рискуете, — неодобрительно качнул головой собеседник. — Хотя средства для борьбы действительно нужны позарез. Все былые деятели революций эмигрировали, но помогать отказываются наотрез. Все мечтают, чтобы народ возжелал прежней демократии по западному образцу, ну и призвал обратно обанкротившуюся еще весной семнадцатого шушеру. Вдобавок Комитет работает усердно. Недавно был провал. Хорошо хоть немногих взяли.

— А нелегально что, безопаснее? — заметил Кротов. — И вот что еще…

Он рассказал о собственном поведении у театра.

— Так это были вы?

— Увы…

— Почему же увы?

— Я, кстати, до сих пор не знаю, кто покушался? Вдруг я лишь помешал… — Кротов сделал паузу.

— Да что вы? Нам-то какой смысл? Центр категорически против террора на данном этапе. Одного уберешь, другой появится. Плюс из всех нынешних политиков он самый адекватный. Он хоть ратует за воссоединение осколков былого государства. Прочие лишь разваливали, начиная с недоброй памяти Керенского, Гучкова, Чернова, а тут впервые хоть что-то наметилось реальное. Слышали про предполагаемое объединение с Петроградом? Пока пусть на словах, однако, насколько известно, предпринимаются вполне конкретные шаги. А с Уралом теперь вообще вновь стали одним государством. Нет, тут явно постарался кто-то из конкурентов. Посудите сами. Эсэры успели развалить все, до чего лишь сумели дотянуться. Потому поддержкой масс они уже не пользуются. Даже прежняя опора — крестьяне отвернулись от революционеров. Мужику — ему тоже стабильность нужна. Плюс земля — вековая мечта крестьянина, да только оказалось — не приносит она должного дохода. Коллективные хозяйства — да. У них есть техника, соответственно, и зерна на выходе побольше, и денег. Раньше-то хлебушек на продажу в основном тоже в крупных хозяйствах производился. Отсюда и разочарование. Да и промышленные товары и в дефиците, и не по карману — как тут не расстроиться мужику? В общем, что правые эсэры, что левые, что меньшевики всех мастей успехом здесь не пользуются. У вас они пока у власти, в Москве ситуация иная. Основная борьба будет между двумя ветвями коммунистов — националистами и интернационалистами. Первые ратуют за построение социализма в одном отдельно взятом государстве, вторые — за революцию во всем мире. Не утруждаясь притом, кем и чем будут эти революции проводить. Армия-то порушена, наиболее славные генералы в отставке. Деникин, слышал, капусту разводит где-то под Таганрогом. А какой вояка был!