не желая ни в чем зависеть от молодого человека.

– Изаму, это… это… Я не думала, что они так поступят, – произнесла Аяка и уткнулась лицом в грудь Джуна.

– Кто это они? – тут же спросил я. – Кто эти… свистоплясы?

– Это якудза из клана Тараути-гуми, – сказала Аяка. – Они вчера приходили, сделали нам предложение работать под ними, но я отказалась. А вот сейчас…

– Ты уверена, что это они?

– Больше некому.

Я посмотрел на Норобу. Тот пожал плечами:

– Никогда не слышал о таком клане. Скорее всего, какой-то из новых, безбашенных. Такие возникают иногда, но быстро обламываются старыми кланами.

– А ты говорила, что работаешь с кланом Казено-тсубаса?

Право пользоваться и говорить от имени Казено-тсубаса-кай мне дала лично Мизуки Сато, дочь оябуна Сато. Право было получено с личного разрешения оябуна. За это ребятам из клана была обеспечена хорошая скидка. И обычно этого хватало, чтобы утихомирить даже самых дерзких, но вот сейчас был явно не тот случай.

– Сказала, – кивнула Аяка. – Но они только рассмеялись. Сказали, что в скором времени весь Токио склонится перед Тараути-гуми, а Казено-тсубаса будет на побегушках. И все трое были пьяными... Я тогда не придала значения их словам, а когда пригрозила вызвать ребят на подмогу, то они развернулись и обещали вернуться.

Мда, как будто без этого проблем мало, ещё и какой-то клан якудза нарисовался…

– А чего же вчера об этом не сказала? – нахмурился я. – Возможно, сегодня ничего из этого не случилось бы…

– Я думала, что они просто пьяные. К нам заходят иногда такие… Начинают выступать, особенно перед девушками, но стоит их припугнуть и они сразу же убегают. Я думала, что они из таких…

– Изаму-кун, не надо перекладывать на Аяку вину, – мягко сказал Джун. – Она хотела как лучше.

– Да я и не перекладываю, – вздохнул я в ответ. – На самом деле это отчасти моя вина. На будущее поставлю тут охранника, чтобы помогал в решении спорных моментов. Просто не думал, что кто-то осмелится так наглеть. Скажи, а что за оммёдо было использовано, что так мало народа пострадало?

– Это я попросил Дзуна Танагачи наложить оммёдо Нетления, – подал голос Норобу. – А что? С кафе и мне капает – надо же защищать свои активы. А так… Оммёдо призвано сохранить жизнь людей, и оно сработало. Никто же почти не пострадал?

В это время на носилках вынесли тело мужчины. Его голова была перемотана бинтом, сквозь который проступали красные капли. Аяка бросилась к нему и запричитала:

– Господин Тёбэй, господин Тёбэй, какая же жалость… Как же это всё произошло… Мы очень извиняемся за то, что случилось…

– Госпожа Аяка, не стоит, – улыбнулся через силу мужчина. – Ведь это не ваша вина, а тех ублюдков. Они начали бросаться шарами во все стороны, а я… Я не был достаточно проворен… Другие сразу спрятались под столы, а меня вот…

– Господин Тёбэй, выздоравливайте. Я скоро навещу вас в больнице, – всхлипнула Аяка. – Ах, такое горе.

– Не переживайте, госпожа Аяка. И если навестите, то можете привезти с собой гюдон? А то я так и не дождался заказа…

– Конечно-конечно. Да что там, для вас всегда гюдон будет бесплатным в нашем кафе! – воскликнула Аяка.

– Это постоянный посетитель, – прокомментировал мой взгляд Джун. – Я часто его тут видел.

Я кивнул. Санитары погрузили тело мужчины в карету «Скорой помощи». Лейтенант полиции забрался следом.

Полицейские подошли к Аяке, начали брать у неё показания. Джун извинился и отошел к подруге, чтобы поддержать. Я же переглянулся с Норобу. Он кивнул:

– Давно мы не были в гостях у оябуна Кейташи Сато. Надо бы навестить старого друга, а то вдруг оскорбится от столь долгого невнимания?

– Твоя правда, мой мудрый учитель. Нужно навестить господина Сато. Только вот как бы к нему обратиться столь учтиво и подобающим образом, чтобы он согласился выделить время для нас? Я что-то затупил и вряд ли смогу подобрать нужные слова.

– Да-да, я сразу понял, что ты тупень кучерявый и договариваться придется мне, – хмыкнул старый пройдоха.

С видом великой скорби он вытащил телефон и набрал заветный номер. К чести господина Сато, трубку он поднял сразу. Норобу даже чуть согнулся, когда начал говорить:

– Здравствуйте, господин Сато! Простите, что занимаю звонком ваше драгоценное время. Просто я не мог в такой чудесный день не поинтересоваться – как ваше здоровье?

Что ему ответил оябун клана якудза я не расслышал, так как Норобу неторопливо направился в сторону, чтобы не отвлекаться от разговора.

Ну да, дело уже сделано – преступление совершено. Очевидного нападения пока что не предвидится, так что можно потратить минут пять и на этикет, чтобы потом перейти непосредственно к делу.

Малыш и Тигр подошли ко мне. Малыш покачивал головой, глядя на разрушения:

– Да, натворили дел. И что некоторым спокойно не живется?

– Сам же недавно якудза был, – хмыкнул я в ответ.

– Так это когда было, – махнул рукой Малыш. – Босс, благодаря вам я встал на путь исправления. Теперь я законопослушный гражданин и даже улицу перехожу по пешеходной дорожке.

– Ну да, уложит пешеходов на дорожку и шурует по ним, – не смог удержаться от колкостей Тигр.

– Тебя бы с радостью уложил и прошелся раз десять, – буркнул в ответ Малыш.

– Ты зарисовал? – пресек я извечную дуэль Тигра и Малыша.

– Да, у старушек отличный глаз – им бы снайперами служить, – восхищенно проговорил Тигр и протянул мне блокнот.

На трех листах были нарисованы мужчины. Лица надменные, один выделялся большим носом, второй пухлыми щеками, третий хвастался обезьяньими ушами. У всех троих узкие очки, закрывающие глаза.

Считалось, что по глазам начинающих якудза можно было прочитать многое, поэтому они и носили очки даже ночью. Уже опытные, дожившие до преклонных лет якудза обходились без скрывающих глаз стеклышек. Их взгляды становились ледяными, ничего не выражающими.

– Ну что же, пробьем их по базе, – сказал я и щелкнул каждый рисунок на телефон.

Посланные на телефон лейтенанта Наоки Хикамару рисунки в скором времени будут распознаны. Надеюсь, что со стороны полиции тоже будет дана информация по определению этих ребят. Поддержание порядки