Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А я упала на что-то мягкое, что спружинив, подкинуло вверх и вновь приняло в мягкие объятия. Испуганно открыла глаза и увидела… полог. Несколько мгновений недоуменно смотрела на золотые, сверкающие в полумраке руны и только после осознала, где я лежу!
— Лорд Грэйд! — мой вопль был недостоин воспитанной леди, но молчать я оказалась не в состоянии.
— Нет, — смеясь, ответил герцог, — это только кровать, она к лордам Грэйд не имеет никакого отношения.
Я вскочила столь стремительно, словно обожглась крапивой, и остановилась, лишь оказавшись в десяти шагах от места, о котором и вовсе не желала бы знать. И только после огляделась. Да, это была спальня! Три незарешеченных окна, плотные темно-синие гардины, огромная белая шкура на полу, настолько громадная, что я никак не могла понять, какому зверю она когда-то принадлежала, кресло, комод, гардероб. Все. Никаких личных вещей, никаких картин, ни статуэток, ни книг, ни дневника, ни малейшего предмета одежды. Постель была застелена, гардины задернуты, в спальне царил идеальный порядок. И любопытство оказалось сильнее смущения.
— Простите, — я недоуменно взглянула на наблюдающего за мной герцога, — это ваша… спальня?
Загадочная улыбка и вопрос:
— Не похоже?
— Знаете, данное место проще соотнести со всем вышеперечисленным, нежели с личным жилым помещением, — тихо призналась я.
На сей раз налет непонимания отразился на аристократическом лице герцога Грэйда, и лорд внимательно оглядел спальню. Несколько мгновений молча оценивал обстановку, затем спокойно пояснил:
— Казарма оставляет неизгладимый след на восприятии личного пространства.
— В смысле абсолютно обезличивает его? — полувопросительно предположила я.
Герцог повторно огляделся, пожал плечами и произнес:
— Одна личная вещь здесь присутствует.
Молча взглянула на шкуру затем на лорда. Герцог кивнул, подтверждая мое предположение. Я невольно улыбнулась — мужчины. Не удивлюсь, если данную шкуру оттон Грэйд добыл в неравном бою, где, с одной стороны, присутствовал зверь, с другой — герцог… отряд охотников, псы, оружие, ум, стратегия и склонность к получению трофеев.
— Леди Уоторби, у вас удивительно живая мимика, — вдруг произнес герцог, а едва я на него взглянула, пояснил. — Могу поспорить, что только что вы с трудом сдержали снисходительную улыбку по поводу данного охотничьего трофея и его здесь присутствия.
Несколько смутившись, я все же рискнула ответить:
— Вы… не правы.
— Мм-м, — усмешка, — в таком случае придется совершить невозможное и весьма болезненное для моего самолюбия и отнести ваше снисхождение на счет моего достижения в поимке данного зверя.
Поспешно опустила голову в надежде скрыть мою «удивительно живую мимику» от проницательного взгляда лорда Грэйда. Он рассмеялся и с неожиданной тоской произнес:
— Да, я многое отдал бы, чтобы узнать вас искренней и открытой, без этой грубой шлифовки монастырского воспитания.
Я так и не поняла, что он хотел этим сказать. Осторожно взглянула на лорда, но он вновь стал надменным и подобным каменному изваянию — холодным и бесчувственным. Именно таким тоном мне и был задан вопрос:
— Где ваш второй свадебный дар, Ариэлла?
Вздрогнув, опустила голову и призналась:
— На столике в спальне.
Тишина. Устав разглядывать кончики собственных туфелек, искоса взглянула на герцога — вздрогнула, откровенно ужаснувшись его тяжелого злого взгляда.
— Леди Ариэлла Уоторби, — холодно начал лорд оттон Грэйд, — к моему искреннему сожалению, нам не удалось поговорить ранее о правилах вашего поведения в моем замке. Что ж, обозначу их сейчас. Правило первое — вы носите все, что я надеваю на вас. Ибо если я собственноручно застегнул цепочку кулона, значит, это не просто кулон, леди Уоторби, это ваша защита!
Теперь я смотрела на лорда Грэйда с откровенным удивлением.
— Далее, — продолжил герцог, — вы должны есть исключительно в моем присутствии, ибо я, не советую снисходительно улыбаться, единственный маг высшего порядка на три тысячи миль вокруг, следовательно, способен определить любой яд.
Я бы искренне изумилась даже предположению, что госпожа Винслоу возжелала бы меня отравить, но… но герцог продолжил:
— Правило третье — если я нанял для вас камеристку, значит, она как минимум черный боевой маг, и я не рекомендую надевать что-либо не проверенное Оливией!
Вот теперь я не скрыла искреннего изумления. Однако лорд оттон Грэйд добил последним:
— И я запрещаю вам перемещаться по замку без сопровождения. Категорически запрещаю. Допустимые провожатые — господин Ирек, Оливия и я. Им обоим я доверяю как самому себе, и они оба способны противостоять любой грозящей вам опасности.
Некоторое время я в ужасе взирала на герцога — тот смотрел в ответ спокойно, но сурово и непреклонно. И почему-то, несмотря на заботу о моей безопасности, мне после услышанного стало откровенно нехорошо.
А еще очень заботил вопрос:
— Прошу прощения, лорд оттон Грэйд, ни в коем случае не желая вас оскорбить, позвольте все же поинтересоваться: к остальным вашим невестам применялись те же меры безопасности?
Герцог тяжело и шумно вздохнул, но ответил честно:
— Нет.
— Нет?! — слабеющим голосом переспросила я. — Но… почему тогда… а…
Пристальный тяжелый взгляд и насмешливое:
— Ариэлла, вы первая леди, которую мне пришлось полночи разыскивать по магически активному в ночное время лабиринту замка. И это мне, а не вам выпало спускаться в овраги, с ужасом ожидая увидеть там ваше хрупкое юное тело. И, не буду скрывать, вы единственная обозвали меня папочкой и попросили не выгонять Бусика.
Щеки запылали от стыда.
Оттон Грэйд загадочно улыбнулся и произнес проникновенно:
— Леди Уоторби, вы мне нравитесь, и я не хочу вас потерять.
Несколько мгновений я смотрела на герцога широко распахнутыми глазами, затем стремительно развернулась и, торопливо пройдя через спальню, попыталась открыть двери. Раз, второй, третий… Я…
— Заперто, Ариэлла, — произнесли надо мной. Совсем близко.
Настолько, что я побоялась бы обернуться, даже разверзнись передо мной Геенна Огненная. И, несмотря на слова лорда, я продолжала безуспешно рвать дверную ручку в надежде сбежать, и как можно дальше!
— Страшно? — голос теперь звучал издевательски, а дверь никак не желала поддаваться.
А в следующее мгновение случилось то, что заставило замереть на месте — руки лорда Грэйда скользнули по моей спине, обосновались на талии и медленно начали подниматься вверх.
— О Пресвятой, прекратите! — крик вырвался сам, прежде чем я осознала это.