За эти пять лет сам он ни разу не притронулся ко мне, и кроме приветственных церемониальных поцелуев в запястье ничего не было, а я делала вид, что не замечаю тоскливых щенячьих взглядов, полных вины. Но его лимит, кажется, исчерпался, стоило почувствовать, что невеста уже не так верна.

─ Ты же сам всё понимаешь, ─ запоздало пытаюсь вырваться, но Эл сильнее, и моё сопротивление легко ломается под давлением его мощи, вынуждающей покориться и стерпеть вспышку гнева, которую я спровоцировала сама.

Жестокие губы накрывают мои, неистово впиваясь в мою плоть, а пальцы оставляют отметины, и он делает это вполне осознанно, наказывая за то, что сорвалась и позволила другому к себе прикоснуться. Его рука хватает за горло, перекрывая доступ кислорода, пока я итак с трудом дышу, зубы прихватывают кожу на шее, когда он чуть отстраняется, и меня впервые пронзает таким нешуточным страхом рядом с ним.

─ Скажи, что ты моя… Скажи, и я отпущу… ─ повторяет, как одержимый, а я больше не могу сделать вдох и хриплю, расцарапывая его руки. ─ Скажи, Ада!

И именно этот момент выбирает Дем, чтобы появиться и застать меня в почти смертельных объятиях жениха.

14

Демьян

Телефон я ей так и не вернул – всю ночь перечитывал идиотский стишок, пытаясь понять какой-то скрытый смысл, которого не было, и злился. Злился, а потом как полоумный листал фотографии, каких у безголовой любительницы делать селфи, оказалось огромное множество. Преимущественно, на них Ада в одежде, но в секретной папке нашлись и те, где она почти полностью отсутствует.

Демоница…

Я рассматривал эти снимки с сочным телом в кружевном белье, а рука сама собой тянулась к штанам, и эта жажда выводила из равновесия. С таким трудом обретённый мной после обращения контроль ускользал, как песок сквозь пальцы из-за какой-то пигалицы, лишившей меня покоя, но девчонка была ответом на многие, если не все вопросы, и в этом я уверился окончательно. Мне просто нужно расколоть этот крепкий орешек, притворяющийся, будто я ей безразличен, и тогда... Что будет после, я не знал, но был уверен в своей правоте.

С момента, когда выгнал Аду из библиотеки, сорвавшись, и до того, как мы отправились в школу ведьм, я раздумывал, стоит ли говорить ей о своих догадках, но по всему выходило, что знать об этом ей всё же нужно. Она доверилась мне, хотя ей это явно далось нелегко, и мне стоит уважать доверие этого дикого зверька, решившего подойти ближе, потому что история касается и её тоже – уже нет сомнений.

Поэтому ночь и часть утра я посвящаю усмирению своих звериных инстинктов, требующих присвоить девчонку немедленно, и это занятие едва ли не самое сложное после воскрешения из мёртвых. А может, они одинаково трудны – в конце концов, по-настоящему я начал дышать только рядом с ней…

* * *

С Каей мы познакомились, когда я спас её сестру от похитителей в одном из миров. В то время я ещё не нашёл парней и представлял собой откровенно жалкое зрелище. Когда стал вампиром, видеть никого из знакомых и родных было больно – это я помню отчётливо, помимо вечно окровавленных рук, и неунывающая девица в мужской одежде тоже часть воспоминаний.

Она оказалась единственной, кто не попытался встать передо мной на колени в первую же встречу, не попалась на крючок моей силы, лишь скупо поблагодарив тогда за сестру, и, наверное, мне стоит это ценить. Только вот наша новая встреча в школе ведьм слишком уж внезапна на фоне последних событий, чтобы не заподозрить ни в чём старую знакомую. С женщинами у меня никогда не было просто, и доверять сейчас даже самой безобидной у меня нет причин.

─ Знаешь, раньше я просто мечтала увидеть на твоём суровом лице хоть какую-то эмоцию, кроме жажды убийства, и очень рада, что ты всё-таки не робот, ─ не может не заметить Кая, а я сам от себя в ужасе, поскольку при одной только мысли о мелком несчастье, свалившемся на мою голову, я испытываю сразу миллион эмоций. И не сказать, что все они положительные.

─ Не понимаю, о чём ты, ─ цежу, а сам упиваюсь ещё не остывшей в воздухе ревностью, с какой Ада смотрела на нас, и это придаёт мне сил.

─ Брось, вояка, ─ шутливо ударяет по плечу. ─ Ты бы видел себя рядом с этой девчонкой. Между вами можно зажигать мокрые спички. Я тебя таким даже не знаю.

А каким? Каким меня вообще знают?

─ Всё не так, Кая. А как я не могу понять… ─ Не хочу звучать так беспомощно, но по-другому не выходит.

─ Не упусти её, ─ советует, и помимо родных, она одна, чьи непрошеные наставления я могу снести.

Мы недолго разговариваем – оба торопимся по делам. Вскользь упоминаю о некоторых трудностях, которые мне пришлось пережить, и ловлю малейшие изменения в мимике, но Кая никак не выдаёт осведомлённости о моей жизни, а мне остаётся лишь сделать вид, что поверил. Я никого не намерен упускать из вида…

В кабинет Верховной врываюсь, как к себе домой, однако ведьма даже ухом не ведёт на мою наглость, и надо отдать ей должное – кажется, вокруг осталось очень мало тех, кто не теряется в моём присутствии.

─ У меня для тебя не самые утешительные новости, ─ сходу сообщает женщина, но я уже заранее знаю, что всё не так просто. ─ Метод, который я хотела тебе предложить по возвращению воспоминаний, возможно, повредит твой мозг. Твоя сестра, конечно, тоже может залезть к тебе в голову, но нет гарантии, что не произойдёт того же.

─ Спасибо за то, что попытались, ─ сухо благодарю, ощущая на себе её внимательный взгляд. ─ Тогда я как-нибудь сам.

─ Это похвальное решение, ─ говорит так, словно что-то понимает, только я не могу быть уверенным, что мне возьмут и вот так вывалят правду.

Ещё какое-то время беседуем на эту тему, и я игнорирую ведьминский прищур, а потом отправляюсь на поиски своей подопечной. Ищу её, петляя по коридорам, не вовремя вспомнив, что телефон девчонки у меня, и в мозг вдруг ввинчивается голосок Иллианы.

«Дядя Дем, ты должен спасти тётю Аду! Сейчас же!»

У моей племянницы определённо талант доводить окружающих до инфаркта, даже если они не люди, но я и не думаю