- Зачем ты меня беспокоишь ничтожество? – перевёл для себя Небовеннунеф и все так же, не поднимая головы с мраморного пола, прокричал что есть силы выговаривая каждое слово, чтоб бог Римус услышал его и не разгневался, за то, что ему приходиться переспрашивать своего слугу.

- О боги небесные! О боги земные! Услышь меня Римус, царствующий среди богов и над царями земными! Покарай меня, за дерзость мою, пожалей своих рабов и скот! Просил ты меня, ясноликий, сразу же, без промедления, явиться к тебе и пасть перед очами твоими, как придёт новость из-за моря, с кораблями царства твоего, что везут любимое лакомство твоё! –

Небовеннунеф задрожал неподдельно, так как знал, что богу ничего не стоит убить его и выпить кровь, которую они боги очень любили, а тело переработать в нектар, чтоб употребить позднее. У Небовеннунеф были основания так думать, ведь до него уже трое главных смотрителей именно так закончили свой век.

Гора подушек и одеял зашевелилась из неё показалась яйце подобная голова, которая как приведение двигалась в сторону главного смотрителя, распластавшегося на полу и дрожащего мелкой дрожью. Показалась сперва одна затем вторая рука, которые растолкав подушки, оперлись в мраморный трон подняли всего Римуса над троном. Бог не утруждал себя одеждами, да и непринято было в их народе прятать свою наготу, а вот людей они приучали носить одежды, чтобы своим волосатым телом, не вызывали брезгливость, никто не любит, когда твоя любимая еда, выглядит не аппетитно.

Римус с помощью только своих длинных рук с лёгкостью гиббона вскарабкался на верхушку трона где, повозившись с солнцем мёртвых заставил его светить ещё ярче, после чего спустился и пощёлкал языком, это в буквальном смысле означало его желание есть. Как только Римус закончил щёлкать языком, из темноты тронного зала появились четыре человеческие фигурки так же напрочь лишённые волосяного покрова и обмотанные в ткани коричневого цвета. Четыре подростка из породы Небовеннунефа, длинные шеи и руки, огромные хоть и не голубые глаза, несли сосуд похожую на амфору, но без ручек, специальным способом закреплённую на носилках.

В амфоре был подогретый бульон, что делался из долгого вываривания двух тел рабынь, потом из бульона удалялись кости, приправлялось всё это различного рода специями и солями. Из амфоры выглядывала длинная сделанная из кости трубочка, с помощью которой боги употребляли пищу. Костяная трубочка была, гладкая с золотым наконечником, сделанным под рот именно Римуса.

Проголодавшийся бог прильнул к трубочке и не обращая внимание на тяжесть, что держали подростки, поставил одну ногу на носилки. Лица подростков исказились от тяжести, но они стойко продолжали держать сосуд с бульоном в нужном положении. Римус ел не спеша, по долгу отрываясь от костяной трубочки, задумываясь о только ему ведомом, оглядывая тронный зал, Небовеннунефа, что находился перед ним на коленях не поднимая головы, рассматривал сосуд в котором был бульон с нарисованными на нём орнаментами. Обратил внимание на четырёх подростков, потенциальных закусках, стоящих перед ним и держащие его сосуд с пищей. Бульон был восхитителен, той самой консистенции, приправ и температуры, что он любил.

Эти обезьяны научились готовить его очень хорошо, настолько хорошо, что пропадало желание как обычно в старые времена отведать закуски в виде крови. Может они стали настолько разумны, что добавляют какие-то добавки в бульон, что могут влиять на желания богов, эта мысль стала некомфортной и раздражала Римуса. Он знал, что люди умны, но то, что они когда-то смогут быть разумнее народа Ра, сомневался, как человек сомневается, что его собака, когда ни будь сможет быть умнее своего хозяина.

Напившись и одновременно насытившись, Римус окончательно обратил внимание на лежащего перед троном смотрителя тронного зала, а по совместительству его посредником, среди людей. Посредников было всего трое смотритель трона и два жреца, которые готовили пищу и проверяли её на качество многоступенчатой процедурой. Такая система была необходима и заведомо сложна, практически исключала специальное или естественное отравление Богов пищей. Народ Ра хоть и жил во много раз дольше многих видов на земле, а так же был гораздо сильнее и умнее своей пищи, но всё же был смертен, как и всё на этой планете.

И если люди не могли победить Римуса и его команду в открытой схватке, в связи с сильным техническим отставанием человечества от Ра, то жрецы не исключали, что может появиться тот, кто может желать зла их богам. Фарионцы были специально выведенной породой людей ещё на заре возникновения человеческого рода, они максимально подходили как слуги и пища для Ра. Но их внешний вид был настолько отвратителен остальному человечеству, что без богов фарионцев давно бы стёрли с лица земли. Понимая это, жрецы тщательно следили за рационом и качеством пищи своих богов.

Раздалось шипение, вперемешку со свистом и цоканьем языка, так выглядела и звучала речь народа Ра. Смотритель поднял голову и все так же прокричал, четко выговаривая каждое слово.

- О ясноликий, царь царей, наш пастух и овцы мы перед тобой. В верфь пришло только три корабля, их трюмы пусты. –

Долгое шипение, а затем требовательное цоканье, опять бросило Небовеннунефа на пол, где он опять задрожал мелкой дрожью, а холодный пот потёк по позвоночнику. Небовеннунеф без ошибочно узнал в речи Римуса нотки раздражения.

- Почему только три, где остальные корабли? Говори баран быстрее и внятнее, не заставляй меня ждать тебя, пока ты своим поганым ртом выговоришь свои мерзкие и никчёмные слова. –

Как бы ни хотелось убежать Небовеннунефу, он знал, что даже не успеет добежать до первой колоны, как сила бога настигнет его. Только подумав об этом главный, смотритель ощутил, что его тело погружается