Российскую Империю и мечтают о реванше, а с другой, имеют тесные торговые связи с нашей страной. Тоже самое касается ближнего востока. Каждая из стран имеет свои интересы и не хочет потерять все, при выборе неправильной стороны.

— А правильная сторона — это та, которая скорее всего победит?

Испанец усмехнулся и кивнул.

— Верно подмечено, мой юный ученик.

— А чего в Азии?

— Там тоже все непросто, — неожиданно ответил Рубенс, — китайцы сейчас продвигают Азиатскую Лигу Государств, нацеленную на то, чтобы направить в одну сторону политику своих соседей. Больших и маленьких. Предполагаю, что официально они будут держать нейтралитет, а неофициально войдут в союз с Россией, причем независимо от того, за кого те будут сражаться.

Густаво согласился и с этим.

— С индусами все немного иначе. После того, как они наконец-то скинули с себя бремя Британского управления, Магараджа очень сблизился с Мансом.

— Вот тут я возражу, — Силва даже убрал телефон, чтобы принять более активное участие в разговоре. — Вы забываете про недавние волнения в Пакистанской провинции. Я слышал, что там все более, чем серьезно. И вы понимаете, кто за этим стоит.

— Британцы… — ответил я. — Думаете, они предложат Магарадже мир в обмен на нейтралитет или даже негласную помощь?

— Это в их силах, — кивнул бразилец, — и полагаю, что индусам придется согласиться на такой расклад.

Все вышеперечисленное я знал и так. Собственно, подобным раскладом обладал любой человек, хотя бы немного разбирающийся в политике. Я отпил воды, чтобы дать всем небольшую паузу и задал самый главный вопрос:

— Это все, конечно, круто. Но за что воюем-то?

Вот тут на меня уставились абсолютно все присутствующие рядом, включая четырех женщин из посольского персонала. Оказалось, и те в пол уха следили за нашим разговором.

— Ну а чего? Разве я задал глупый вопрос?

Одна из девушек деликатно покашляла и тут же ответила:

— Британцы сражаются за свободу слова и смену власти! — с полной уверенностью в собственной правоте ответила она.

— Ну так пусть сначала свою императрицу скинут, — парировал я. — Сколько она уже у власти? Тридцать? Сорок лет? И про какую сменяемость власти вообще идет речь? Насколько я помню, когда жил в России, Романовы не устраивали британцев. Сейчас же у них налажено тесное сотрудничество. А недавно прошла новость о том, что они вообще решили породниться. Так в чем же заключается сменяемость? В том, что Георгий убил своего отца? Не думаю, что Ее Величество обрадуется, если Уильям решит провернуть что-нибудь эдакое.

Девушки вздохнули, словно я сказал что-то шокирующее.

— Вы грубите, молодой человек, — проговорила самая старшая. На вид ей было лет тридцать пять, но ее сильно старил пучок волос, который она собрала у себя на голове. Я такой у своей бабули видел.

— Ни в коем случае. Меня просто удивляет столь наивное отношение к делу. Причем где? Среди сотрудников посольства, которые должны выстраивать отношение Бразильского Королевства в других странах. — я снова посмотрел на девушку, задавшую вопрос. — Вот скажите….как вас зовут?

— Ребекка, — скромно представилась она.

— Вот скажите, Ребекка, вы действительно верите, что одна страна делает что-то для другой чисто из благих побуждений? Вы же не можете быть настолько глупы или наивны. Я просто отказываюсь в этой верить.

— Мы не считаем подобное глупостью! — воинственно произнесла ее соседка. С виду она была самой молодой и бойкой в этой компании. — Если бояться перемен, общество рано или поздно деградирует!

— Да пожалуйста, — отмахнулся я. — Только почему перемены должны происходить именно в том государстве, чьими ресурсами так хотят завладеть британцы? Чего бы им не начать с себя?

— У них и так с этим все в порядке!

Страстная собеседница. Кажись, вот-вот и бросится на меня с кулаками. Забавно было бы посмотреть. А вот ее подруга молчала и задумчиво смотрела в бокал с шампанским.

— Да неужели? — хохотнул Испанец. — Вы забыли дело Фредерика Суиджа, который раскрыл участие в коррупционных схемах двоюродного племянника Императрицы. Вам напомнить, что с ним случилось после этого?

— Его исчезновение не смогли раскрыть… — буркнула девушка и тоже склонилась над бокалом. — Но это еще ничего не значит!

— Или можно вспомнить дело австралийского президента, который захотел большей независимости от британцев. Как скоро его обвинили в связях с преступным миром? Даже доказательств не представили, просто распространили информацию в сети и все — отставка,— Испанец тоже не на шутку завелся. — Нет уж, юная леди, если вы работаете в столь серьезном ведомстве, научитесь рассматривать проблему с разных сторон!

Наше внимание вновь привлек Рубенс.

— Так чего же хотят малийцы от этой войны? — спросил помощник посла.

— Могу ответить? — задал я вопрос Испанцу, на что получил одобрение. — Малийцы хотят мира и равных прав для всех стран. Точнее….мы тоже не живем в мире фантазий, поэтому понимаем, что настоящего равноправия никогда не будет. Но и того, что союз из нескольких стран строит козни и навязывает мнение остальным государствам, мы не потерпим. Думаю, ваш король согласится с нашими рассуждениями.

Силва некоторое время смотрел на нас, после чего медленно кивнул.

— Он услышит эти слова.

Я улыбнулся и посмотрел на остальные ряды.

— Ну что, есть еще какие-нибудь предположения? Из-за чего весь мир готов сорваться с цепи?

На этот раз четверка девушек решила промолчать. Остальные пока что тоже не решались сказать чего-либо. А вот Рубенс прекрасно понимал, к чему я веду, и, естественно, знал ответ на мой вопрос. Но решил не вставать прилюдно на нашу сторону. Политика, мать его.

Наконец одна из девушек уверенно подняла руку.

— А вы у нас кто?

Было приятно осознавать, что большинство присутствующих смотрят на меня с каким-то….трепетом, что ли. По-началу я не обращал на это внимания, так как в прошлом подобное со мной происходило часто, рок-звезда все-таки, но теперь…похоже, снова придется привыкать к этому. Ох уж эта популярность.

— Бенедита Азеведу, младший аналитик. На службе уже больше двух лет, — она повернулась к Рубенсу. — Господин Силва, мне можно высказать свое мнение?

Примечательно, что обратилась она не к послу, который сидел на одном из передних кресел и отчаянно делал вид, что спит. Интересно, зачем. Неужели не знает, что с моей подготовкой такое можно раскусить на