— Совершенно верно, мисс Моррисон, — подтвердил Адам. — Мисс Ориани говорила вам, что я работаю над статьей для Королевского общества антикваров?.. Вы не против, если я заеду после полудня, чтобы взглянуть на кольцо?

— О нет, это совершенно невозможно, — живо отозвалась женщина, — племянница обещала сегодня привезти своих малышей, а я не видела их целую вечность. К тому же на выходных я буду в Эдинбурге, чтобы присутствовать на инвеституре Общества тамплиеров в соборе святой Марии, — добавила она в тот момент, когда Синклер приготовился попытать счастья во второй раз, — но мы могли бы где-нибудь встретиться. Вы, конечно, знаете, что Данди был тамплиером? Говорят, во время битвы при Килликранки он надел Великий Крест Ордена!

— Да, я слышал, — ответил Адам. — Как удачно, что вы едете в Эдинбург. Я, по правде сказать, тоже собирался пойти на инвеституру.

— Замечательно, тогда я захвачу перстень… Ах, простите, ко мне кто-то пришел. Буду с нетерпением ждать встречи с вами, сэр Адам.

И прежде чем Адам ответил, мисс Моррисон повесила трубку. Постояв в нерешительности, Синклер заключил, что отсрочка на день ничего не изменит, поскольку встреча с Джоном Грэхэмом все равно состоится не раньше понедельника. Обстоятельства складывались весьма удачно, и это наводило на мысль, что они продвигаются в верном направлении. Между тем нужно было возвращаться к повседневным делам. Подавив раздражение, Адам отправился в больницу выполнять служебные обязанности.

Около полудня позвонил Маклеод, сообщив, что с этого дня Анри Жерар официально находится в розыске, и инспектор ожидает ответа от иногородних коллег. Помимо этого, у него огромное количество работы в Управлении. Перегрин начал новую картину, чтобы хоть чем-то занять себя во время вынужденного бездействия.

Время будто застыло. Ожидание утомляло, его не скрашивали даже занятия с самыми блестящими студентами.

В четыре часа телефон продолжал молчать. От Маклеода новостей не было. В половине пятого, преодолев желание позвонить своему Второму, Адам провел рабочее совещание и уехал домой, чтобы принять душ и побриться.

Наступивший вечер не принес никаких перемен. Адам с досадой думал о предстоящем ужине с четой Фрейзеров, а мысль о совместной поездке в театр не вызывала в нем ничего, кроме отвращения. В иное время несколько часов в компании старых друзей доставили бы ему огромное удовольствие, но сейчас Синклер был не способен развлекаться и тем более достойно отвечать на бесконечные попытки Дженет устроить его судьбу. Все надежды Адам возлагал на сэра Мэтью, чье присутствие обычно несколько сдерживало пыл супруги, однако того совершенно неожиданно вызвали в Бостон на медицинский симпозиум. В последний момент Синклер пригласил Перегрина с Джулией в надежде, что они отвлекут на себя внимание Дженет. Молодые люди встречались уже почти год, и Адам подозревал, что вскоре одним холостяком в Эдинбурге станет меньше.

Заехав в Бентли, Адам забрал миссис Фрейзер и направился в отель «Каледония», где был заказан столик на четыре персоны. Перегрин и Джулия пока не приехали, и Адаму пришлось в одиночку отражать матримониальные атаки Дженет.

— Какой чудесный вид! — воскликнула женщина, с непревзойденным изяществом опускаясь на стул возле окна. — Должно быть, это самое романтическое место в Эдинбурге! Какая жалость, что ты наслаждаешься им лишь в моей компании! Ах, Адам, я обожаю твое общество, но меня убивает мысль о том, что на этом месте сейчас не сидит твоя прекрасная Ксимена. В глубине души ты ведь тоже так думаешь, верно? — лукаво добавила она.

Спокойный взгляд Адама стал ледяным.

— Ты заставляешь меня быть невежливым, Дженет.

— Совсем нет, — весело отозвалась женщина, — я заставляю тебя быть тем, кем ты на самом деле являешься, — влюбленным мужчиной. Интересно, что у них сегодня вечером… Как полагаешь, для оленины еще не сезон? — поинтересовалась Дженет, изучая меню.

Адам сделал вид, что полностью поглощен выбором блюд. Девушку, о которой говорила миссис Фрейзер, звали Ксимена Локхарт. В декабре прошлого года Синклер попал в аварию, и они встретились в операционной Королевской эдинбургской больницы, где Ксимена работала хирургом-консультантом. Взаимная симпатия со временем переросла в глубокую романтическую привязанность. Они даже поговаривали о свадьбе, хотя оба понимали, что согласовать профессиональные интересы им будет достаточно сложно. Внезапная болезнь отца вынудила Ксимену прервать контракт с больницей и вернуться в Калифорнию. Их с Адамом отношения словно повисли в воздухе. Длительная разлука заставила обоих пересмотреть свои чувства. Дело осложнялось тем, что бремя переезда ложилось полностью на плечи Ксимены. Специалисту уровня и репутации доктора Синклера были бы рады в любой клинике Америки, но Адам был привязан к Шотландии узами более прочными, чем обеты брака. Девушка пока не знала об этом.

— Да, оленины у них нет, — радостно заключила миссис Фрейзер и сразу без перехода добавила: — Бессмысленно сидеть на одном месте и печалиться, это ее не вернет.

Адам выдавил из себя подобие улыбки. Боль потери и тоска пробудились в нем с новой силой. Не желая демонстрировать этой излишне любопытной женщине глубину своих чувств, сэр Синклер лишь пожал плечами.

— Не буду отрицать, я скучаю по Ксимене, — небрежно заметил он, — однако жизнь продолжается.

Легкомыслие друга задело Дженет. Она обиженно замолчала, но, внимательно посмотрев Адаму в глаза, взяла его за руку и тихонько сказала:

— Не позволяй ей уйти. Женись, если ты действительно любишь свою американку. Мы бы все очень хотели видеть тебя счастливым.

Дженет говорила искренне. Адам задумчиво молчал, не зная, что ответить. Из глубин памяти всплывали слова матери, сказанные в первые дни его инициации: «Адепт обречен на одиночество. По этому пути нужно идти одному. Не только во имя Дела, но ради безопасности тех, кого ты любишь». Опыт минувших лет показал, что это — суровая правда.

— Если бы мое счастье зависело только от свадьбы… — вслух промолвил Адам. — Боюсь, оно зависит также от многих других причин.

— Никто не спорит, Адам, — со строгостью старшей сестры произнесла Дженет, — хотя о желаниях тоже не следует забывать! Ты, конечно, скажешь, что существуют тысячи вещей, имеющих первостепенное значение. Допустим, я даже соглашусь с этим, но хотя бы раз в жизни подумай о себе!

Раньше Дженет никогда не говорила с такой настойчивостью, и лишь появление Перегрина с Джулией спасло Синклера от неприятного разговора.

— Джулия, сегодня ты просто великолепна, — непринужденно обратился Адам к девушке, в то время как сияющий Перегрин приветствовал миссис Фрейзер.

Прибывшие были в вечерних туалетах: Перегрин в черном смокинге с галстуком, Джулия — в длинном облегающем платье из голубого шелка и белых перчатках на миниатюрных руках. С их появлением за столиком воцарилась атмосфера возбужденного ожидания. Казалось, молодые люди что-то задумали. От внимания Адама не ускользнули лукавые взгляды, которыми они обменивались через стол. Несомненно, Дженет тоже заметила их.