— У вас были какие-то планы использования псигенераторов в обратную сторону.

— Да. Я провел несколько успешных экспериментов, но захватить и удерживать передающие станции невозможно, да и бессмысленно. Ненадолго отключишь один сектор. Эффект для локальной операции, не более.

— Ознакомившись с вашими наработками, я понял, что лучше всего прерывать вещание передач с несущей волной псипрограммы в ночное время, когда геммов так и тянет, согласно программе, к голографам.

— Вы абсолютно правы. Обратного сигнала нет. Гаюны не знают, дошел ли он до каждого конкретного адресата. Я могу прервать сигнал в пределах одного квартала или подкорректировать его частоту, вызывая немотивированную агрессию, страх, потерю сознания. Думаю, у вас возможности гораздо шире.

— Михаил у нас специалист по такого рода аппаратуре. Я попросил бы вас снабдить его всем необходимым.

— Нет никаких проблем. Здесь недалеко моя лаборатория. Я его отвезу и сразу же вернусь за вами.

— У вас отмечены все генераторы псипрограмм?

— Естественно. Ожидая освобождения Портейна, я обращал на это самое пристальное внимание, обоснованно предполагая, что диверсионные группы начнут именно с этого.

— Где может расположиться Борис, чтобы поработать над поиском нужных нам людей?

— Пусть здесь и работает. Коды всех управлений, до которых я добрался в копайзере, проследить соединение с нашим убежищем невозможно, это неоднократно проверено. Если они обнаружат взлом, то им останется только выключить свою систему.

— Хорошо, тогда давайте начнем работать.

— Пойдемте, Миша, — пригласил Каянов. — Прокачу с ветерком. До лаборатории километров десять. Пятнадцать минут — и мы на месте.

Он сделал приглашающий жест в сторону сплошной бетонной стены, и ее часть начала довольно быстро подниматься, открывая слабо освещенный узкий тоннель. Король подземелья первым шагнул в образовавшийся проход и энергичной походкой двинулся вперед. Колдун последовал за ним, по дороге отмечая, что стены коридора монолитны, а пол чист и на нем не остается следов. Похоже, этим проходом часто пользовались. Впереди был тупик, но Каянов уверенно двигался на сплошную бетонную стену, и она отъехала в сторону, открыв небольшую площадку, на которой стоял двухколесный скатер.

— Усаживайтесь, — предложил хозяин, занимая место за рулем.

Прежде чем сесть, Колдун оглядел машину. Из-под заднего сиденья выступал на добрых тридцать сантиметров знакомый ствол штурмового автомата пятьдесят шестого калибра. Впереди на специальной раме были установлены два других футока.

Каянов, обратив внимание, что гость внимательно рассматривает новшества в конструкции машины, проговорил:

— Пока у меня не было собственной охраны, а передвигаться приходилось много, эти игрушки, — он любовно похлопал по казеннику оружия, — неоднократно спасали мне жизнь. Сейчас в них нет необходимости, но я ничего не меняю.

Устроившись за его спиной на задней части сиденья, Колдун почувствовал, как площадка дрогнула и окружающие его стены рванулись вверх.

— Как вы знаете, это бывшая военная база, — проговорил затворник. — Мне даже ничего не пришлось тут переделывать. Самой большой проблемой было сюда попасть. Сейчас при несанкционированном проникновении тот коридор, по которому мы шли, заполняется водой и замки наглухо блокируются. Команда, ищущая проход, натыкается на затопленное помещение и прекращает движение в этом направлении. Есть еще два других выхода. Один в случае опасности превращается в естественный завал с имитацией обрушения кровли, в другом сдвигается стена, и при проломе тупика преследователи попадают в параллельный коридор, уводящий в сторону от базы.

Площадка, на которой стоял скатер, опустилась метров на пятнадцать, и перед седоками открылся проход в непроглядную темноту. Водитель надел на голову шлем, и машина с приличной скоростью устремилась в никуда. Ощущение было не из приятных, но Колдун быстро справился с потерей ориентации, включив внутреннее зрение.

Коридор был не широкий, около двух — двух с половиной метров. Иногда Крис сбрасывал скорость и поворачивал влево или вправо. Наконец они въехали в серую мглу центрального тоннеля, и водитель прибавил скорости.

По расчетам инженера, они уже проехали более пяти километров, когда скатер, начав резкое торможение, остановился.

— Вы как, не против небольшой заварушки? — блестя глазами, спросил Каянов.

Только тут Колдун заметил, что на правую ногу водителя опирается передними лапами крыса, слабо попискивая.

— Разведка сообщила, что нас поджидают неприятности?

— Что-то в этом роде, но неприятности не у нас, а у них, только они еще об этом не догадываются. Мы, конечно, можем объехать их стороной, но тогда лишимся маленького развлечения.

— Несостоявшийся бой — это выигранный бой, — философски заметил инженер.

— С возрастом человек больше жалеет не о том, что сделал, а о том, что мог, но не успел сделать, — парировал Крис.

«Самум прав, — мелькнуло в голове у Колдуна. — Каянов не вполне нормален. Один из видов его так называемых развлечений — это риск и нерациональное озлобление противника».

Но, несмотря на правильную оценку ситуации, авантюрная жилка инженера в этом молчаливом споре с самим собой все же взяла верх.

— А почему бы и нет, — проговорил он. — Какова моя задача?

— Никакого риска, — будто прочитав мысли инженера, проговорил Каянов. — Ваше дело просто удержаться за моей спиной. Мы поедем очень быстро. И прикройте глаза, я воспользуюсь светошоковой гранатой.

Скатер сорвался с места и начал резко набирать скорость. Машина ворвалась в круглый тоннель диаметром около шести метров. Изредка в его стенах мелькали темные провалы боковых ходов.

— Начали, — резко выдохнул водитель.

Колдун сжал скатер коленями и плотно охватил руками торс Каянова, грудью прижимаясь к его спине. Поверх плеча водителя он увидел, что в тоннель из боковых проходов выбегают солдаты, перекрывая его плотной живой цепью, передняя шеренга которой опустилась для стрельбы с колена. Встречный ветер стал более плотным и рванул рукава комбинезона.

— Глаза, — предупредил отшельник, но пассажир уже наблюдал за обстановкой внутренним зрением.

Перед цепью солдат начала расти световая вспышка, не способная ослепить Колдуна. Она воспринималась им как белое облако тумана, который, достигнув стен, полностью перекрыл видимость дальней перспективы. Именно в этот момент, когда до солдат оставалось не более ста метров и они должны были начать стрелять, Каянов бросил скатер на боковое закругление стены тоннеля. Скорость позволила машине не упасть, и, прижимаемая инерцией, она двинулась по потолку, постепенно съезжая на противоположную стену. Внизу пролетели скупые светлячки пуль и два бледных луча выстрелов из бластера. Большинство солдат, шокированные вспышкой, не успели выстрелить. Машина начала закручивать вторую спираль, вновь поднимаясь по стене, и как раз вовремя. Внизу пролетал шквал огня, но, мелькнув над головами солдат под потолком, скатер оказался уже в тылу отряда. Сиденье под Колдуном завибрировало. Пятьдесят шестой футок косил засаду в спину, уносясь метеором во тьму тоннеля. Легкое торможение, резкий наклон на левый бок — и машина, вписавшись в поворот, стала недосягаема для выстрелов сзади.