– Вас пока никто ни в чем не обвиняет, – холодно сказалКусков.

– Вы допрашиваете меня снова и снова! Лучше бы сделаличто-нибудь! Каждую неделю кого-нибудь убивают, а вы...

– И заметьте – убивают кого-нибудь из вашего окружения.Подумайте, Вадим Сергеевич, вы ничего не упустили? Есть ли у вас враги? Можетбыть, экспансивная брошенная женщина? Вам не угрожали? Странные звонки потелефону?

– Я ничего не знаю!

– Как убитая попала в вашу студию?

– Не знаю!

– Вы не хотите с нами сотрудничать?

– Хочу. Только дайте мне прийти в себя.

– На это нет времени. Когда эксперты закончат, я попрошу,чтобы вам сделали чашку кофе. Или нет. Лучше вы поедете с нами. Я самоличнозаварю для вас кофе в своем кабинете. Согласны?

– Разве у меня есть выбор?

– По крайней мере с нами вы будете в безопасности.

– Не думаю, чтобы опасность угрожала именно мне.

– Да? – Кусков опустился на стул напротив. – АГлава вы думаете? Вы ведь что-то думаете? Какова ваша версия происходящего?

– Какой-то маньяк... Ему не нравятся красивые женщины.

– Не все красивые женщины. А лишь те, которые имеют к вамкакое-то отношение. И вот еще странное стечение обстоятельств – каждая из нихнакануне смерти намеревается стать еще красивее и... идет в салон под названием«Триада». Будто злой рок ведет ее туда. Как только в сумочке бедняжкиоказывается карточка с назначенным визитом – пах! – и жизнь ее страннымобразом обрывается.

Вадим облизал сухие губы и еще сильнее стиснул руки. Потомбыстро взглянул на Кускова и сказал:

– Меня это волнует не меньше, чем вас. А может, даже больше.В конце концов, убили мою жену.

– Еще сестру и свояченицу, – подсказал Кусков, поддержавпальцем очки на носу.

– Единственное, в чем я могу себя обвинить, так это в том,что недавно в дым разругался с этой вздорной девицей... простите, с последнейжертвой. С Настей, короче говоря.

– Ну-ну, рассказывайте, – подбодрил его Кусков,усаживаясь напротив. – Из-за чего же вышла ссора?

– Она почему-то решила, что я убил Аду.

– Вот как? Интересно... У нее были основания?

– Да не было у нее никаких оснований! – зло воскликнулВадим.

Несколько человек, ходивших по комнате, оглянулись ипосмотрели на него. Вадим пошевелился на своем стуле, извлек из заднего карманаджинсов мятую пачку сигарет и щелкнул зажигалкой.

– В тот последний раз, как мы с ней виделись, девчонканалетела на меня, как коршун. Вообще-то я не слишком хорошо с ней знаком. Адавстречалась с ней время от времени, но чаще всего они вдвоем ходили вкакой-нибудь ресторан или бар. Пили вермут и болтали. Ада не распространялась освоих родственниках, а я не настаивал.

– Почему?

– Ну... Меня они мало интересовали, если уж со всейпрямотой.

– Кто у вас еще остался? Из родственников, я имею в виду.

– Никого!

– А какая-нибудь близкая подруга?

Вадим отрицательно покачал головой.

– Вы ведь понимаете, – не отставал Кусков, – яинтересуюсь не из праздного любопытства. Поэтому если есть женщина, чья судьбавам небезразлична... – Он сделал многозначительную паузу.

– Черт возьми, да нету у меня никого! – снова взорвалсяВадим. Он вообще с трудом держал себя в руках.

– Ну ладно, ладно... – Кусков примирительно вытянулперед собой руку. – Оставим пока эту тему и вернемся к Леонтьевой. Когда,говорите, вы виделись с ней в последний раз?

– Позавчера. Она приходила сюда.

– Как она узнала, где находится студия?

– Они бывали здесь с Адой неоднократно. Года два назад ядаже делал Настин художественный портрет.

– Я хотел бы на него взглянуть.

– Попробую поискать. Но, уверяю вас, ничего интересного. Унее совершенно пионерский был вид, у Насти. Коса через плечо, кружевнойворотничок. Даже челку не захотела выпустить. Так что я сделал акцент на глаза.На снимке получилась глазастая девица, вот и все.

– Сколько существует ключей от студии?

– Ключей? – Вадим озадаченно нахмурился. – Один уменя на общей связке и один запасной. Висит на гвоздике возле стеллажа.

Кусков сходил в другую комнату и тут же вернулся:

– На гвоздике, положим, ничего не висит. Выходит, Леонтьеваоткрыла эту дверь запасным ключом. И вы, конечно, не видели, когда она еговзяла?

– Нет.

– Ну хорошо. Она явилась к вам в студию. Как все происходило,можете описать? Только поподробнее. Сколько было времени, чем вы были в этовремя заняты, ну... и все такое.

– Так. – Вадим потер лоб и прикурил новую сигарету,вытянув предыдущую до самого фильтра. – Было около одиннадцати утра...

Саша проснулась с ощущением, будто накануне с ней случиласькакая-то гадость. Минуты две ей потребовалось на то, чтобы вспомнить весьвчерашний вечер. Во рту мгновенно пересохло от страха. В нее стреляли! И где-тоздесь, в квартире, должен быть Макс. В ту же секунду она услышала звон посуды,доносившийся с кухни. Саша натянула халат и позвала:

– Макс!

Он тотчас же появился на пороге – абсолютно заспанный, свсклокоченными волосами и отросшей щетиной. Тем не менее выражение лица у негобыло довольно оптимистичным.

– Доброе утро! – сказал он, склонив голову кплечу. – Ты любишь поваляться в постели?

– В каком это смысле? – подозрительно спросила Саша.

– Просто претендую на то, чтобы первым принять душ.

– А-а-а, в этом смысле. Валяться я не люблю, но ванную тебеуступлю, так и быть. Чистые полотенца в шкафчике.

Когда зашумела вода, Саша схватила телефон и с невероятнойскоростью принялась тыкать в кнопки. Дома у Анны на звонок ответил какой-томужчина. Повинуясь привычке, Саша тут же ляпнула:

– Басов, это ты?

– К счастью, нет, – ответил приятный баритон.

– Извините. Анну можно попросить? – Саша готова былаоткусить себе язык.

Анна тут же перехватила трубку:

– Сашка? В такую рань звонишь, наверняка вчера за ужиномслучилось что-то ужасное.

– Ты совершенно права.

– Надеюсь, человек из «Офелии» в порядке? Ты его некастрировала?

– Анюта, мне сейчас не до шуток. С Тишинским все в порядке.Представь себе, он до сих пор со мной.