Мои мысли прервал звонок во входную дверь. Я дернулся, приподнявшись.

— Что? — Настя сонно встрепенулась.

— Спи, я открою. — Сказал.

Она послушно упала на подушку, а я встал, нашел исподнее и, надев, спустился вниз. Открыл дверь, за которой стояли двое мужчин в форме. Тот, что был постарше, окинул меня внимательным взглядом и спросил.

— Вы — Торопов Павел?

Я кивнул, не понимая в чем дело. Мужчина хмыкнул и, толкнув меня внутрь, оттеснил от двери.

— Что происходит? Кто вы? — Возмутился я таким поведением, после чего был моментально скручен молодым лейтенантом и доставлен на кухню, где уже был включен свет.

Я не сопротивлялся, понимая, что это чревато последствиями. Даже когда меня сильно приложили щекой об стол, и слова не сказал.

— Итак, Торопов Павел, вы обвиняетесь в нападении на жителя поселка Тивжа, а также нанесении ему побоев средней степени тяжести. — Оповестил меня расположившийся за столом мужчина, в котором я опознал местного участкового. — А если учесть ваш послужной список и не закрытое уголовное дело, то ситуация складывается не самым лучшим образом для вас.

— Я ничего не делал. — Сразу сказал, потому что действительно никого не бил.

— То есть, сознаваться в избиении Липовкина Виктора вы не собираетесь? — Кивнул мужчина и достал из черной папки бланк. — Но вы же понимаете, что против вас уже дал показания потерпевший. Да и побои с него тоже сняли….

— Какие побои? — Вдруг раздался голос Насти. — Что здесь вообще происходит? Почему вы Пашу держите? Дядь Миш?

— Потому что твой квартирант, Видякина, напал на Липовкина Виктора….

— Бред. — Фыркнула Настя.

Я ее не видел, но послышались легкие шаги, и она отодвинула от меня лейтенанта так, как будто тот вообще не сопротивлялся. Я разогнулся и потер руку, которая была заломлена.

— Ну, почему же бред. Виктор написал заявление. В больнице с него побои уже сняли…. — Я, если честно, впервые видел, чтобы полицейский при исполнении оправдывался перед кем-то.

— Витька сам напал на Пашу. С ножом. Даже порезал его. — Настя кивнула на повязку на моем бедре. — А по Витьке уже я черенком от граблей прошлась. И это после того, как мы его с забора сняли, на котором он повис.

— С какого забора? — Хмуро поинтересовался участковый, понимая, что простого закрытия потенциального разбойника не произойдет.

— Так вон с того. — Она махнула за окно рукой. — А потом Витька от меня сиганул, и об столб еще стукнулся. И на землю упал….

— Подожди, Анастасия Максимовна. — Остановил ее мужчина. — То есть, ты утверждаешь, что вооруженный ножом Липовкин пришел к тебе, сам повис на заборе, отчего у него на пятой точке приличная ссадина? Вы его с этого забора сняли, а он в ответ напал на вас с ножом? Ранил гражданина Торопова, после чего получил по хребтине, чуть сам не убился и сбежал? — Тон был, мягко говоря, не верящий.

— Ну, да. — Кивнула Настя. Я тоже кивнул за компанию. — Пашка у него нож из рук выбил, Витька испугался и сбежал.

— А нож где? — Нахмурился участковый.

— Так там же, во дворе. — Настя повернулась ко мне и со вздохом уставилась на мою щеку, которая немного припухла после удара о столешницу. — Изверги. — Констатировала она и полезла в морозилку. Участковый в это время отдал распоряжение лейтенанту найти нож. — Ну вот. — Мне на лицо плюхнулся пакет с замороженной зеленью. — Дядь Миш, а Витька давно к вам прибежал? — Спросила она участкового, сев напротив него.

Я встал за ее спиной. Мало ли от чего ее защищать придется. Не доверяю я ментам.

— Так побои снял и сразу ко мне. — Ответил мужчина.

— Он же пьяный был. — Возмутилась она, я положил руку на ее плечо и погладил, успокаивая.

— Я обязан среагировать на любое заявление. Даже от пьяного гражданина. — Отчитался этот самый дядь Миша.

— А Пашку зачем бить было? — Хмуро поинтересовалась она.

Участковый смутился. Видимо, их не часто спрашивают, зачем они при задержании иногда людей бьют.

— Чтобы не сбежал. Сидевший же. — Ответил он, доставая из папки новый бланк.

— Нашел. — На кухню вошел лейтенант, державший пакет с ножом внутри. — Кончик лезвия запачкан кровью. Трава там действительно примята так, как будто человек от забора шел. — Отчитался он.

Участковый вздохнул и принялся все записывать, периодически спрашивая Настю о деталях произошедшего. Радости во всем этом было мало. Настя периодически зевала, всем своим видом показывая, что хочет спать. Я упрямо стоял позади нее, иногда поглядывая на лейтенанта. Молодой еще, выслужится перед старшим пытается.

После того, как мы подписали протокол, ночные и нежданные гости нас покинули. Я посмотрел на часы. Уже два ночи. В шесть уже на работу вставать.

— Идем спать? — Спросил Настю, отправив пакет с оттаявшей зеленью обратно в морозилку.

— Угу, — она встала, зевнула и сладко потянулась, от чего в вырезе ее халата мелькнуло… кружево.

Она что…. Она эту рубашку надела под халат для встречи с ментами? Сдернул махровую ткань с ее плеча и… сон как рукой сняло. Хорошо, что я раньше этого не заметил, а то выглядел бы крайне подозрительно в глазах представителей власти.

— Настя, — прижался к ней со спины.

Она оглянулась и проказливо улыбнулась.

— В кровать! — Услышал приказ.

Обхватив за талию, потащил ее на второй этаж, периодически тормозя, чтобы поцеловать плечико или покусать покрасневшее ушко. Отдельным удовольствием стала возможность зарываться пальцами в ее волосы. Перебирать их, запутываться.

Уже в ее спальне заставил себя отступить от нее и попросил.

— Сними халат.

Настя неуверенно взялась за пояс, развязала его и повела плечами, сбрасывая его на пол.

— Нравится? — Спросила она, когда я завис на минуту, разглядывая на ней это безобразие.

— Очень. — Выдохнул, подойдя к ней.

— Потому что кружево? — Спросила она почти шепотом.

— Потому что на тебе. — Ответил, утягивая ее в поцелуй.

Анастасия

Оказывается, Пашка невнятно разговаривает во сне и иногда скрипит зубами. А еще он всю ночь держался за меня, как за плюшевого медведя, и мгновенно усиливал хватку, стоило мне пошевелиться. И он был очень горячий. По температуре, я имею ввиду.

Я вообще не привыкла спать с кем-то в одной кровати и сегодня мне показалось очень неудобным, когда рядом лежит мужчина. Нет, когда он просто лежит, это еще ничего. Но когда начинает бормотать что-то и тереться о тебя всеми костями…, так себе удовольствие. А еще я не заплела волосы на ночь, и Пашка регулярно умудрялся подгребать под себя распоясавшиеся пряди.