Кейд все это помнил, особенно то, как прижалось к нему ее дрожащее тело, когда гроза усилилась.

– Она подбиралась все ближе и ближе, и в конце концов пауза между молнией и громом совсем исчезла. Я не могла сосчитать даже до двух. Весь дом задрожал. Я почувствовала, как ты содрогнулся от грома, я тоже, и ступеньки, и все вокруг. Содрогнулось даже большое дерево перед домом.

– Да, помню.

– Все небо озарилось яркой вспышкой. Я посмотрела на тебя и увидела, как свет молнии залил твое лицо. Но ты ничуть не испугался. Мне показалось, тебе даже нравилась сила и ярость грозы. И вдруг почувствовала, что мне больше не страшно, мне это тоже нравится. Сидеть с тобой на ступеньках, потягивать вино, кутаться в покрывало и постепенно намокать от дождя.

Джессика надолго замолчала.

– И после этого, – с нежностью произнес Кейд, – всякий раз, когда начиналась гроза, ты первая выходила на ступеньки.

– Это было весело, правда? И ничего не стоило. Просто сидеть на ступеньках и смотреть на грозы. Они появлялись неизвестно откуда. Мы не могли запланировать их. Но эти моменты…

– Я знаю, Джессика. Они самые лучшие. Эти моменты были самыми лучшими.

– Вот и сегодня, – сказала она, слегка замедленным сонным голосом, – сегодня тоже был хороший день. Как тогда.

– Я чуть не сжег твой дом.

– Наш дом, – поправила она. – Ты меня рассмешил. И это того стоило.

Ее слова сказали Кейду, как много боли скопилось в их отношениях и как сильно он в этом виноват. Хотелось что-то сделать с этим, как-то исправить. Его взволновало случайное признание Джессики в том, что она давно не смеялась. И он признался себе, что в ответе и за это тоже.

И понял, что они с Джессикой могут расстаться по-хорошему. Развестись без злобы и взаимных упреков. Так, чтобы потом вспоминать моменты, как сидели вдвоем и смотрели на грозу. Эти воспоминания делали их лучше. Не на время. Навсегда.

Он чувствовал, что стал лучше благодаря ей.

Возможно, он и не стал таким, каким хотел и надеялся стать, зато сделался лучше, чем был. И это благодаря Джессике, благодаря их любви.

Существует ли способ сохранить это до тех пор, пока они не скажут друг другу последнее прощай? Завтра воскресенье. Что, если он не поедет на работу?

Кейд ощутил какое-то движение. Голова Джессики тяжело легла ему на грудь, дыхание сделалось спокойным и размеренным.

Он понимал, что должен встать и уйти, но в этом было что-то особенное, какой-то нежданный подарок. Его жена рядом с ним, доверилась ему, и он чувствовал себя как в один из тех далеких и прекрасных моментов, когда они сидели на ступеньках перед домом и смотрели на грозу. Понял, что не хочет этого лишиться.

В конце концов он так и уснул, обнимая спящую Джессику.

Она проснулась, испытывая приятнейшее ощущение оттого, что хорошо выспалась. В комнату лился поток солнечного света. Она села, потянулась и поняла, что из огромных окон спальни открывается потрясающий вид на реку и людей, снующих по прилегающим дорожкам.

Вспомнилось, как накануне приходил Кейд, они говорили, вспоминая грозы. Или это был сон? Скорее всего, потому что уже давно, очень давно все слишком усложнилось.

Однако, взглянув на постель, Джессика увидела, что место рядом с ней смято, будто там кто-то лежал.

Откуда-то из хозяйской жилой зоны до нее донесся знакомый звук.

Кейд что-то насвистывал.

Ее удивило, что он до сих пор не ушел. Она посмотрела на часы. Уже больше девяти. Воскресенье всегда было для Кейда обычным рабочим днем. Обычно в семь утра он уходил на работу. Но сегодня не просто не ушел, а насвистывал что-то веселое, будто чувствовал себя счастливым. Как в старые добрые времена.

В щелке над дверью появился свет, она распахнулась. Джессика натянула одеяло до подбородка, будто стеснялась его.

– Я принес тебе кофе.

Она стеснялась Кейда. Ее вдруг осенило, что вчерашний вечер вовсе не сон, она отчетливо вспомнила его возбуждающий образ в одном белье. К счастью, теперь он стоял перед ней почти одетым, хотя даже в таком виде выглядел сексуально сверх всякой меры.

Кейд, очевидно, только что принял душ и дышал свежестью. Влажные волосы торчали как попало, по щеке стекала капля воды. Он стоял босиком, в джинсах, с голым торсом и белым полотенцем на шее.

Джессика могла бы целый день смотреть на его широкую грудь, совершенство точеных мышц, плоский живот, уходящий под ремень джинсов, низко сидевших на стройных бедрах. Она почувствовала, как от этого зрелища пересохло во рту.

Он протянул ей кофе. Аромат был просто великолепен, однако не настолько, насколько его собственный свежий запах после душа. Джессика взяла чашку. Их пальцы соприкоснулись, и воздух сразу наэлектризовался.

Да, прошлый вечер ей не приснился. Теперь она знала, Кейд скользнул к ней в постель, они вспоминали, как любили смотреть на грозу. А потом она уснула, положив голову ему на плечо.

Чтобы успокоиться, Джесика сделала глоток кофе. Неожиданно и приятно. Кейд всегда готовил прекрасный кофе, любил его и постоянно экспериментировал с разными зернами, которые молол сам. В чашку Джессики он добавил ровно столько сливок, сколько надо, и не стал класть сахар.

Он помнит. Наверное, глупо, но ее очень порадовало, что он помнит, как она любит кофе. Роскошная постель, солнце и кофе, который подавал полуодетый Кейд. Да, это тоже один из неожиданных прекрасных моментов.

– Я только что говорил с Джейком. – Он отпил кофе, глядя на нее поверх ободка чашки.

– С кем?

– С Джейком. Это мастер, который чинил дверь в твоем магазине. Он как раз только что приехал к тебе.

– Он у меня – сколько там, на часах – в семь утра воскресенья? Как тебе удалось заставить мастера, да еще хорошего, согласиться на это?

– Пустил в ход свое недюжинное обаяние.

– А может, пухлую чековую книжку? – сладко съязвила Джессика.

Кейд сделал вид, что обиделся.

– Он собирается составить список всего, что надо отремонтировать: протечку на крыше, ручку в туалете и, конечно, полы. К тому же уберет гарь, подпортившую потолки. Это хорошая новость.

– Значит, есть и плохая?

– Да. Без этого ведь никак, верно? Чтобы все сделать, ему потребуется почти неделя. И сказал, ему гораздо удобней, если тебя там не будет.

Джессика уткнулась носом в чашку.

– Ох! – Неделя такой жизни? Кофе в постель, поданный потрясающим мужчиной, которого ей когда-то довелось знать очень близко? Который вчера вечером сидел у нее на кровати в одном нижнем белье? Да она с ума сойдет. – Послушай, совершенно ясно, я не могу здесь оставаться. Надо позвонить подруге. Или поеду в отель.