Едва солнце скрылось за проплывающим мимо облаком, он заметил птицу, сидящую на ветке, – маленькое черное пятнышко с трехпалыми лапами, обвившимися вокруг сучковатой ветки дерева. Ворон, чуть подрагивая от восторга, наблюдал за Каем блестящими глазками-бусинками.

– Что уставился? – проворчал Кай, нахмурившись; птица склонила голову и тихонько фыркнула. Кай знал, что вороны невероятно умны, а этот с недавних пор обосновался неподалеку. Они очень озорные птицы и к тому же любители подергать волка за хвост, провоцируя на игру «Поймай меня, если сможешь». Вот только у Кая не было хвоста, за который можно ущипнуть, и события нескольких последних дней сделали его крайне неуравновешенным.

– Убирайся! – рявкнул он и обрадовался, когда ворон вздрогнул.

В горле пересохло, как в пустыне. Похоже, в том мясе было столько соли, что хватило бы вызвать обезвоживание у слона. Кай вышел на поляну и, рыча, из последних сил двинулся к хижине, превозмогая боль и кляня про себя все на свете, наконец добрался до двери и распахнул ее.

Кай ненавидел стоявший в хижине запах плесени, гнилого дерева и пыли. Но ни чистящих средств, ни денег, чтобы сделать это место пригодным для жизни, у него не было. Ванная комната напоминала место убийства. Зеркало в трещинах, плитка перепачкана испражнениями, а туалет… ну, туалет вообще был отдельной темой. Сама ванна выглядела как ветхая фарфоровая шлюпка, пережившая апокалипсис. Через отверстие в стене проходил шланг с прикрепленной насадкой для душа; и хотя Кай ценил наличие ванны как таковой, напор воды в душе больше напоминал писающую крысу.

Он замер на пороге крошечной гостиной, большую часть свободного пространства которой занимал старый деревянный стол. Вдоль дальней стены расположилась фанерная столешница с небрежно втиснутой потрескавшейся раковиной и спрятанным в углу портативным электрообогревателем. На краю его футона сидела женщина. Прямо по соседству с барахлом у стены, которое кто-то выбросил, а он подобрал и после тщательной обработки украденным отбеливателем снова сделал пригодным для использования. Незваная гостья небрежно скрестила ноги и прижала ладони к одеялам по обе стороны от бедер. Она изогнула губы в улыбке, стоило Каю переступить порог, словно точно знала момент, когда он вернется. Скорее всего, ей было чуть за тридцать, роскошные серебристо-белые волосы ниспадали на плечи, а взглядом ярких янтарных глаз она могла бы испепелить и железо. Характерный запах и необычный цвет волос выдавали гостью c головой. Она была первой представительницей его вида, встреченной им за последние шестнадцать лет, и этот факт не слишком его радовал, пока границы территории оставались неприкосновенны.

Сначала они оба замерли, а затем Кай медленно двинулся в другой конец комнаты, отчаянно пытаясь скрыть хромоту. Он пристально следил за гостьей, однако та не шелохнулась, с безмятежной улыбкой наблюдая, как он крадется, словно встревоженный хищник. Они молчали. За них говорили нахмуренные лица, вздернутая бровь, чуть сгорбленные плечи. Привычная тактика в битве за власть, способной закончиться при малейшем колебании одной из сторон. Некоторое время Кай упорно отказывался идти на контакт. Страх обжигал кожу, однако в горле клокотала ярость; усесться на его кровать – не просто дерзость, это оскорбление, как помочиться на его любимый пень.

– На твоем месте я бы не стала делать глупостей, – произнесла наконец женщина и приподняла бровь, заметив, что хозяин логова оскалился в ответ. – Ты ранен. Моргнуть не успеешь, как я разорву тебе глотку.

Кай не любил угрозы. И ненавидел их еще больше, когда их озвучивали, сидя на его собственной постели, но в своем нынешнем состоянии ничего не мог с этим поделать. Поверженный, он отодвинул от стола стул и, отвернув лицо, чтобы скрыть гримасу боли, осторожно присел.

– Ладно. Думаю, несмотря на скверный характер, ты не так уж и глуп.

– Что тебе от меня надо? – Он поднял глаза, расправил плечи и сжал кулаки.

Улыбка женщины стала шире, отчего глаза превратились почти в кошачьи.

– Расслабься. Не надо строить из себя альфа-самца. Особенно когда ты едва жив. – Скрестив ноги, она откинулась назад, опираясь на ладони, и склонила голову набок. – Я пришла не для того, чтобы драться за территорию.

Кай опустил плечи, поставил локти на колени и, сгорбившись, отдался во власть боли.

– Тогда чего же ты хочешь? – спросил он, тяжело дыша.

– Меня зовут Ама, – ответила женщина. – И сюда меня позвал друг.

В окно влетел ворон и приземлился на подоконник.

Кай взглянул на птицу.

– Не знал, что за мной следят.

Ама рассеянно почесала вздернутый кончик своего носа.

– Ага, уже некоторое время.

– Как давно? – рявкнул Кай, напряженно вцепившись в край стула.

– Дольше, чем ты живешь, – загадочно ответила Ама. – С начала времен.

Кай оглянулся на ворона, который теперь прыгал вокруг, осматривая стены около оконной рамы.

– Звучит как чушь собачья.

Ама лишь усмехнулась:

– Полагаю, пока для тебя это немного сложно. – Она обвела взглядом лачугу, пока Кай продолжал кипеть от злости. – Сейчас немного рано объяснять, но скоро все станет ясно.

– И кто же мой тайный преследователь? – Он изогнул губы в ледяной улыбке. – Кто-то послал птицу, чтобы распугивать монстров под моей кроватью?

К его удивлению, женщина разразилась искренним смехом.

– Напротив, в любой сказке именно ты – чудовище из-под кровати. – Она наклонилась вперед и подперла подбородок ладонью.

– Без понятия, что за чушь ты тут несешь, – прошипел Кай, стиснув зубы.

Ама прищурила глаза и пристально наблюдала за ним. Волосы на его руках встали дыбом, он неловко поерзал, делая вид, что больше интересуется стеной, чем незваной гостей.

– Ну, тогда давай вытащим его на свет, – пробормотала она и встала, кровать протестующее скрипнула.

Заметив движение, Кай повернулся и широко распахнул глаза:

– Что?

Он мотнул головой, когда Ама зажала его подбородок между большим и указательным пальцами, а затем запрокинула его голову назад. Попытка вырваться ни к чему не привела, внезапная резкая боль пронзила позвоночник. Хлыст – на редкость действенное средство убеждения.

Он попытался поднять сломанную руку и оттолкнуть ее ладонь, но Ама отмахнулась от него, как от назойливой мухи. Кай подавил крик, раздробленные кости нестерпимо болели. Рука безвольно повисла вдоль тела, он постарался собраться с силами для еще одной попытки, но в этот момент ее глаза поймали его в плен. Их теплый, оранжевый оттенок вспыхнул огнем, все вокруг постепенно исчезало. Глаза Амы полыхали все ярче, она словно пробралась ему в голову, жизнь в нем постепенно угасала. Каждый мускул в его теле ослаб. Неспособный сидеть или просто оставаться в сознании, Кай с глухим стуком рухнул на пол.