Телефон зазвонил снова, но на этот раз Адриана не подошла.Прослушав потом автоответчик, она выяснила, что это была Зелда, но и с ней уАдрианы не было желания говорить. Ей хотелось побыть одной, чтобы зализатьраны. Единственным человеком, с которым она бы охотно поговорила, был Стивен.Но он не позвонил ни днем, ни вечером.

Адриана в купальном халате сидела, поджав ноги, уставившисьв телевизор, горевала и плакала.

Снова раздался телефонный звонок, и она, не задумываясь,сняла трубку. Это была Зелда, звонившая с работы по делу, по голосу Адрианы онабыстро поняла, что у той неприятности.

— Ты заболела?

— Нет, в общем-то нет… — пробормотала Адриана и тут жепожалела, что вообще сняла трубку.

Зелда выяснила вопрос, касающийся работы, но чувствовалось,что ей хочется опять спросить о здоровье. Она заметила, что Адриана в последнеевремя сама не своя.

— Адриана, может, тебе в чем-то помочь?

— Нет… Я…

Адриану тронуло ее участие.

— …Я здорова.

— По твоему голосу я бы этого не сказала, — мягкозаметила Зелда. Адриана слушала ее и не могла сдержать слез.

— Угм, — просопела она в трубку, ругая себя, чтотак быстро «раскололась», но она просто не могла дольше притворяться. Все этобыло слишком тяжело и ужасно. Адриане хотелось, чтобы хоть кто-то оказалсярядом, обнял ее и утешил. — Знаешь, у меня на самом деле неприятности.

Она сквозь слезы засмеялась, стараясь не всхлипнуть. Зелдаломала голову, что же у нее случилось. И тут Адриана решила обо всем ейрассказать, тем более что поделиться было не с кем, а с Зелдой они напротяжении совместной работы всегда находили общий язык.

— Мы со Стивеном… Он… мы… он от меня ушел…

Последние слова прозвучали как слабый писк, потому чтоАдриана снова расплакалась. Зелде стало ее жаль. Она знала, как это тяжело. Онауже такое испытала и поэтому встречалась теперь только с молодыми парнями.Зелда желала только развлечений, без сердечных и головных болей.

— Извини, Адриана, я тебе сочувствую. Может, требуетсямоя помощь?

Адриана покачала головой, а слезы все текли по ее щекам.

— Нет. Я приду в себя.

Но когда?.. И вернется ли он? Адриана молилась, чтобы Стивенобразумился.

— Конечно, все будет нормально, — ободрила ееЗелда. — Знаешь, как бы сильно мы ни воображали, что без них жить неможем, всегда оказывается, что это не так. Месяцев через шесть ты, может, еще ирада будешь, что это случилось.

Но от слов Зелды Адриана еще больше разревелась:

— Я сомневаюсь.

— Поживем — увидим.

Зелда говорила убедительно, но ей не было известно важнейшееобстоятельство.

— Через шесть месяцев у тебя, возможно, будет серьезныйроман с кем-то, кого ты еще не знаешь.

Вдруг в ответ на предположение Зелды Адриана стала смеяться.Оно показалось ей по меньшей мере комичным. «Через полгода я буду на восьмоммесяце», — подумала она. А вслух сказала:

— Я в этом сомневаюсь.

Затем высморкалась и вздохнула.

— Почему ты сомневаешься? Адриана снова посерьезнела:

— Потому что я жду ребенка.

На другом конце провода наступило молчание. Потом Зелдатихо, длинно присвистнула и произнесла:

— Это действительно меняет дело. Он знает? Адрианапомедлила с ответом, но недолго — всего долю секунды. Ей нужно было скем-нибудь поговорить, а Зелда, мудрая и толковая, заслуживала доверия.

— Именно поэтому он и ушел. Он не хочет детей.

— Он вернется, — уверенно заявила Зелда. —Это просто такая реакция. Возможно, он испугался.

Она была права. Стивен был напуган, но Адриана не испытывалаполной уверенности, что он когда-нибудь одумается. Она, конечно, этого желалавсей душой, и все-таки предсказать его действия представлялось сложным. Ведьэто он без тени сомнения оставил родителей и сестер. Адриана знала, что Стивенникогда не тосковал по ним. Ради поставленных целей он готов был рвать самыетесные узы, связывавшие его с другими людьми.

— Надеюсь, что твое предсказание сбудется, —вздохнула Адриана, всхлипывая, как ребенок, и добавила: — Не говори никому наработе.

Объявлять это Адриана считала преждевременным. Она сначалахотела прояснить ситуацию со Стивеном. Если бы он вернулся и все улеглось,тогда было бы проще говорить коллегам о предстоящих родах. Адриана не хотелавызывать пересудов о своем возможном увольнении.

— Ни слова не скажу, — поспешно заверила ееЗелда. — Как ты собираешься поступить? Уволиться или взять больничный?

— Еще не знаю. Я пока не решила, Наверное, возьмубольничный.

А если Стивен не вернется и придется жить одной? Какполучится сочетать работу с уходом за малышом? Над этим Адриана пока незадумывалась.

— У тебя еще есть время. И ты права. Пока ничего ненадо говорить. Это вызовет лишние эмоции.

У Адрианы была, конечно, хорошая работа, может, дажеотличная. Зелда сама бы ни за что не заняла ее должность, которую считаласлишком ответственной, но знала, что Адриана хорошо с ней справляется и всегдаполагала, что она свою работу любит. Идея работы в «Новостях» принадлежалаСтивену, но Адриане это занятие, в общем, тоже пришлось по душе, хотя порой онаи тосковала о чем-то более эзотерическом, Ежедневный контакт с «Новостями»зачастую был жесток и угнетал. Приходилось близко сталкиваться с ужасами,которые один человек совершает против другого, а также со стихийнымибедствиями. Крайне редко попадались радостные новости. Однако Адриана получалаудовлетворение, потому что свое дело знала хорошо. Это не отрицал бы никто.

— Не бери в голову, Адриана. Выкинь вон все плохиемысли и не расстраивайся. С работой в конце концов разберешься, а Стивен,возможно, через пару дней вернется с охапкой роз и подарком и притворится, чтоникогда от тебя не уходил.

— Дай Бог, чтобы так было.

Разговор продолжался еще пару минут. Положив трубку, Зелдазадумалась. Она не знала, как поступит Стивен, которого видела всего несколькораз, и хотя оценила его привлекательность, но ей он никогда не нравился. В нембыла какая-то холодность, расчетливость. Он не останавливал взгляда насобеседнике, словно торопился куда-то. Адриана была совсем другая — своейчеловечностью и порядочностью она полюбилась Зелде с первой минуты ихзнакомства. Теперь Зелде было ее очень жаль. Она понимала, как тяжело беременнойженщине, если ее бросает муж. «Адриана не заслужила такойнесправедливости», — с возмущением думала она.

Адриана тоже так считала, но чувствовала себя совершеннобессильной что-либо изменить. Она не могла заставить Стивена вернуться. Таквесь вечер она и просидела у телевизора, хотя смотреть ничего не могла — глазапостоянно заливали слезы. В конце концов она уснула на диване. В четыре утраАдриана проснулась от торжественной мелодии национального гимна. Она выключилателевизор и повернулась на другой бок. Ей не хотелось идти наверх в пустуюкровать. Слишком тяжело это было. Утром ее разбудили солнечные лучи, светившиев окно. Снаружи раздавалось пение птиц, день обещал быть чудесным, но Адрианене давали покоя мысли о Стивене. Почему он так с ней поступает? И с собой тоже?Почему хочет лишить их обоих того, что имеет такое большое значение? Адриана непереставала удивляться себе: едва отказавшись от бездетности, она уже былаготова всем пожертвовать ради будущего малютки. «Все это очень странно», —говорила себе Адриана, медленно поднимаясь с постели. Она села на диване,чувствуя ломоту во всем теле — болел буквально каждый его дюйм, словно послеизбиения лилипутами. Глаза опухли от слез. Взглянув в зеркало в ванной, онапростонала своему отражению: