– В том, как вы смотрите на меня… В ваших глазах появляется что-то такое, некая искра огня, которая отсутствует, когда вы смотрите на Ричарда Клеменса.

– Вы сошли с ума!

– Я? А может, мы?

Дыхание в горле перехватило, когда Рейф привлек ее к себе и его губы коснулись ее рта. Мгновение она сопротивлялась, упираясь ладонями в его грудь, пытаясь оттолкнуть его. Но внутри вспыхнул огонь, то самое пламя, которое погасло много лет назад. Оно проникало в кости и плоть, делая ее тело податливым и мягким.

Его поцелуй стал настойчивее, а ее ладони скользнули вверх по лацканам его сюртука… пока не обняли егоза шею. И в это мгновение она словно вернулась в тот яблоневый сад, целуя его, как тогда, отдавая ему всю нежность и страсть, всю незадачливую любовь.

Затем ее глаза наполнились слезами. Она вдруг опомнилась. Это был вовсе не яблоневый сад, и она больше не любит Рейфа Сондерса. Даниэла резко отпрянула от него, дрожа всем телом, кляня себя за то, что совершила.

– Я должен был знать, – сказал он.

Дэни отступила, стараясь забыть вкус его губ.

– Это ничего не значит. Ваш поцелуй пробудил старые воспоминания. Только и всего…

– Возможно.

– Уже поздно. Мне нужно вернуться в дом. – Она хотела уходить, но Рейф удержал ее.

– Послушайте меня, Даниэла. Еще есть время отменить свадьбу. Вы должны обвенчаться со мной.

Она застыла на месте, с изумлением глядя на него.

– Вы шутите?

– Я серьезен, как никогда.

– В ту ночь на балу я видела, как вы танцевали с вашей невестой – дочерью графа Трокмортона.

– Как выяснилось, мы не подходим друг другу. Я говорил с ее отцом, прежде чем покинул Англию. Он просил расторгнуть помолвку.

Дэни покачала головой:

– Это невозможно, Рейфел. То, что было между нами когда-то, кончено. Разрушено пять лет назад.

– Это не может прекратиться до тех пор, пока прошлое не исправлено. Выходите за меня и возвращайтесь в Англию как герцогиня Шеффилд. Весь Лондон, вся Англия узнает, что это я плохо поступил с вами, а не вы.

– Мне все равно, что думают люди. Теперь это стало безразлично.

– Вы сможете вернуться в свой дом, к родным и друзьям.

– У меня очень маленькая семья и немного друзей. Надеюсь, что со временем я приобрету семью и друзей здесь.

Скулы Рейфа заходили ходуном. В тусклом свете фонарей его глаза стали совсем темными, словно морские глубины. Она знала этот взгляд. Прочла решимость в его глубине, и робкая неуверенность закралась ей в душу.

– Я надеялся, что мне не придется прибегать к принуждению, чтобы решить этот вопрос, но вы не оставляете мне выбора.

Кровь прилила к ее лицу.

– Что вы сказали? Вы… вы угрожаете мне?

Рейфел подошел ближе и коснулся ее щеки.

– Я хочу совершить то, что считаю правильным. Я верю, что могу сделать вас счастливой. Я, а не Ричард Клеменс. Примите мое предложение руки и сердца.

Их глаза встретились.

– А если нет, что тогда, Рейфел?

Он выпрямился во весь рост и казался сейчас даже выше, чем был на самом деле.

– Я расскажу всем о скандале. Люди здесь поверят, что это правда, мать Ричарда, его друзья… Вы не сможете доказать свою невиновность так же, как не сумели сделать это в Англии.

Дрожь охватила ее.

– Еще до того, как Ричард сделал мне предложение, я рассказала ему о том, что произошло тогда. В отличие от вас он поверил, что я говорю правду.

– Я был не прав, но это не изменит того, что должно случиться.

Комок подкатил к горлу.

– Не могу поверить, что вы способны на такое, что вы снова причините мне боль, поступив столь низко.

Слезы застилали глаза, она отвернулась, не желая, чтобы он видел.

Но Рейф взял ее за подбородок и нежно повернул к себе.

– Я сделаю тебя счастливой, Даниэла. Клянусь!

Теперь слезы ручьем бежали по ее щекам.

– Если вы насильно заставите меня выйти за вас, я никогда не прощу вам, Рейфел.

Он взял ее дрожащую руку, поднес к губам и нежно поцеловал. И все это время не спускал с нее глаз.

– Это шанс, который я не могу упустить.

Даниэла Дюваль разорвала помолвку с Ричардом Клеменсом на следующий день после того, как она и Каро вернулись в город с охоты, и ровно за пять дней до свадьбы. У нее не было выбора, говорила она себе. Она ни на минуту не сомневалась, что Рейф сделает то, что обещал. Если она откажет ему, он сломает ее жизнь точно так же, как пять лет назад.

И она ненавидела его за это.

Почему он так настаивает? Возможно, он считает, что его вина перед ней столь велика и загладить ее, согласно кодексу чести, можно лишь женившись на ней?

Возможно, что так.

Новость об отмене свадьбы Ричард воспринял драматично. Он рвал и метал, умолял и просил и старался всячески воздействовать на Даниэлу, чтобы она изменила свое решение.

– Что я сделал, Даниэла? Скажите мне, и я обещаю, что исправлю.

– Ровно ничего, Ричард. Просто… Просто мы не подходим друг другу. Слава Богу, что я поняла это сейчас, а не потом, когда…

Он не дал ей договорить.

– Но мы строили планы, Даниэла. Мы готовились разделить будущее.

– Простите, Ричард. Все это так, но…

Он не унимался:

– Вы не можете так просто уйти. А как же моя мать? Она так ждала эту свадьбу. А мои дети… мои друзья? Что я скажу им? Как объясню?

– Вы никогда не хотели, чтобы я заменила им мать, вам нужна была гувернантка. А ваши друзья, если они настоящие, поймут, что и такое случается.

Лицо Ричарда стало багровым.

– Возможно, но не со мной! – Он выскочил из комнаты, и Даниэла видела в окно, как он вылетел на крыльцо, бросился в карету и со злостью захлопнул дверцу.

Ее глаза горели, но боль, которую она ждала, не приходила. Отвернувшись от окна, она вздохнула, вспоминая его уход из гостиной. Щадя его гордость, она не упоминала имя Рейфа, не сказала, что выходит замуж за другого и собирается вернуться в Англию, став герцогиней Шеффилд.

Она утаила от него, что Рейфел шантажировал ее и у нее не было иного выхода, нежели разорвать помолвку.

Если бы она заплакала, ей стало бы легче. Ее удивляло и беспокоило, почему она не чувствует себя расстроенной, скорее злой и загнанной в угол. Какое будущее ожидает ее с таким импульсивным мужчиной, как Рейфел? С человеком, которому она не доверяла, потому что не видела его долгое время и не знала, каким он стал?