Он переключил селектор на КТП автохозяйства, дал разгон своему заместителю по АТ, а в конце разговора приказал немедленно оформить путевку на выезд машины в город для доставки на вокзал личных вещей убывающего из гарнизона офицера. Велел посадить старшим прапора и выделить двух солдат покрепче и понадежнее. Из первогодков, тех, что не напьются на полпути от вокзала к части.

Нагоняй полученный капитаном подействовал. Через полчаса машина, прапорщик и солдаты появились возле штаба, а еще через час, мы погрузили в кузов ящики, запертые маленькими синенькими замочками. Лейтенанта не оказалось дома. Его жена, виновато улыбаясь, застенчиво предложила нам чаю. Не хотелось обижать молодую женщину в ее первом в жизни доме, где она чувствовала себя хозяйкой. Я с благодарностью согласился, прапор и солдаты, тоже естественно обрадовались приглашению сесть за стол. Хозяйка облегченно вздохнула — Не держите на нас обиду, товарищ майор, пожалуйста.

— Даю честное слово, что не обижаюсь сейчас и не собираюсь делать это в дальнейшем.

Выпили по стакану чая с пайковым печеньем. Моя гвардия не возражала бы и повторить, но понимая, чем это грозит для запасов продовольствия молодой семьи, оторвал помощничков от стола и погнал к машине. Сам задержался, прощаясь с прошлым. Оглядел комнату в которой прожил несколько не самых худших лет жизни. Только теперь поразился ее казенному, убогому, бедному облику. Ладно, раньше я жил один, бобылем, но теперь здесь обитала молодая семья. Детдомовцы. Сироты. Вспомнил о новеньких блестящих краской синеньких замочках, о тщательно укутанных прорезиненой тканью ящиках, подписанных четким округлым почерком. Отсчитал несколько сиреневатых купюр и положил на стол перед удивленной женщиной.

— Спасибо хозяйка.

— За что, это?

— Как за что? А замочки? Хранение? Упаковка? Вы свои деньги, время, силы потратили. Все правильно. Спасибо и до свидания. Передавайте мой привет и благодарность мужу. Удачи Вам.

Бойцы погрузились в кузов, сам сел в кабину и машина покатила по окруженному старыми тополями шоссе, увозя меня из прошлого. Качаясь на подушке сидения вспомнил, как несколько лет назад в такой же машине вместе с инженер-майором и десантниками вез в гарнизон тело погибшего в Афганистане лейтенанта. Я оказался более счастливым — вернулся с войны живым, на ближайшие несколько месяцев свободен от страха, службы, ответственности за других, ношения формы, от всего связанного с армейской жизнью.

На товарной станции, раздав в качестве памятных сувениров несколько разноцветных бумажек с портретами вождя, удалось без особых трудностей получить, загрузить и отправить малой скоростью в Харьков красный металлический контейнер заполненный меньше чем наполовину аккуратными деревянными армейскими ящиками с откидными крышками и синенькими игрушечными замочками. К которым как выяснилось никогда не имел ключей.

Отпустив машину, подхватил портфель и отправился в аэропорт за билетами на харьковский рейс. Билетов на Харьков естественно не оказалось и в помине. В этом аэровокзале меня не знали, кассирши не знакомы, диспетчеры не служили с отцом. Отстояв нелепую очередь в кассу, удалось приобрести билет только на следующий день. За всеми этими перепетиями незаметно наступил вечер. Ехать искать гостиницу в городе, а рано утром возвращаться обратно в аэропорт отчаянно не хотелось. Неожиданно вспомнил — ведь в каждом, более менее приличном аэропорту имеется гостиница для транзитных пассажиров. Несомненно существовало такое заведение и здесь, рядом с аэровокзалом.

Мимо торопливо шел захлопотанный мужик в форменном аэрофлотовском кителе, вытирая на ходу платком шею и потную лысину. Спросил его о гостинице. Не останавливаясь, служащий ткнул рукой с зажатой фуражкой в направлении смутно светящихся в сумерках голубых неоновых букв Прилет. Поблагодарил и пошел в указанном направлении. Подойдя поближе увидел выложенную плиткой стену и застекленный проем фойе под бетонным козырьком. За входом располагался холл. Слева гремел музыкой ресторан. Справа скучали на стульях желающие устроиться в гостиницу кавказкие люди в непомерно больших фуражках блинами, с синими от щетины смуглыми физиономиями. Над стойкой регистрации висела традиционная табличка, свидетельствующая о полном отсутствии свободных мест.

Кунять всю ночь в жестком пластмассовом креслице аэропортовского зала ожидания не светило. Хотелось отдохнуть. На память пришел случай рассказанный однажды в Афгане. Решил проверить его правдоподобность, а заобно и свою удачу. Вернулся в здание аэровокзала и облокотившись на край стойки, как бы между делом, спросил у девушки из справочной службы кто сегодня дежурит в гостинице. Сначала она недоверчиво покосилась на меня, но отметив, отсутствие багажа и голубые авиационные петлицы, решила видимо, что перед ней ухажер одной из гостиничных дам, примчавшийся к милой на свидание из гарнизона. В такой ситуации вопрос казался правомерен — просто человеку не хотелось неожиданно нарваться на нежелательного свидетеля. Это девушка понимала. Она игриво улыбнулась и выдала великую тайну. Поблагодарил милого информатора и пошел к ближайшему телефону.

Как я и предпологал, рядом с исцарапанным корпусом автомата висел прикрытый плексиглазом список телефонов, в котором значилась, наряду с другими службами аэропорта, гостиница для транзитных пассажиров. Кинул двушку и набрал номер. На другом конце провода сняли трубку и женский голос недовольно буркнул нечто неразборчивое.

— Дежурный по управлению. — Произнес в трубку, придав голосу начальственную солидную строгость. Не упомянув, однако, по какому именно управлению собственно говоря дежурю. Неопределенность добавляет значимости. Есть Управления которые не нуждаются в подробном разъяснении своих служебных функций. Есть, правда, и управления механизации строительных работ. Вот пусть на другом конце линии сами думают стоит или нет уточнять из какого управления им звонят. Судя по тому как потеплел голос моей собеседницы, она решила, что излишнее любопытство не уместно.

— Гостиница Прилет. Чем могу быть полезна?

— Сегодня дежурит Екатерина Михайловна?

— Да, это я, слушаю Вас, товарищ дежурный.

— Екатерина Михайловна. Сейчас к Вам подойдет майор… — Я сделал паузу, якобы сверяясь с несуществующим списком, и назвал свою фомилию. Его надо устроить на ночь. Под Вашу личную ответственность. Действуйте. — Не стал ждать объяснений и повесил трубку. Судя по тону администратора она врядли начнет обзванивать управления в поисках неизвестного дежурного. Наш, советский, человек привык исполнять даже безымянные приказания, а тут звонок из Управления!

Через пятнадцать минут прошел с непроницаемым лицом, смотря прямо перед собой, мимо удивленно поворачивающихся мне вслед фуражек-аэродромов, к столу администратора гостиницы. Мне уже издалека улыбались словно лучшему другу все тридцать два белоснежных зуба Катерины. После заполнения листка регистрации, она вышла из-за стойки и самолично проводила меня в одноместный люкс.

В Афгане не оставалось времени думать о женщинах, а Катерина обладала не только белоснежной улыбкой, но и прекрасной фигурой, пушистыми ресницами, серыми, навечно удивленными глазами. Среди пристроившихся на ее пальчиках колец и перстеньков я не заметил обручального. Это упрощало дело.