Вместе в вампирами.

Они находятся в общественном внимании, к лучшему илихудшему, и мы не можем ожидать, что люди будут удовлетворенными понятием, чтовымогатели - единственные сверхестественные в мире.

"Итак, это - твоя позиция?" спросил Джейсон.

"Ты просишь нас прямо здесь объявить себя?" - онпокачал головой.

- Я не буду этого делать.

Вампиры вышли из укрытия, и получили беспорядки и слушания вКонгрессе США.

Мы вышли, и что же мы получили?- На нас проводят эксперименты, - сказал четвертый и последний оборотень,которые должно был Робин, глава Западной Стаи.

Он был один в темных очках.

“Нас заключали в тюрьму в военных объектах, отправляли Богзнает куда, чтобы чиновники могли выяснить, как использовать нас в качествеоружия.

Он поднял руку и опустил очки, я чуть не вздрогнула при видеего глаз-молочно голубой, глядя безучастно в нашу сторону.

Он был слепым?- Нет, спасибо, - тихо сказал он, потом одел очки снова.

- Не принимай во снимание меня, и остальную часть ЗападнойСтаи.

Мы не заинтересованы.

- Я высоко ценю тот факт, что ты уже догадался о моейповестке дня, и ты готов, чтобы проголосовать, - сказал сухо Габриэль.

"Но это не собрание, а я не предлагаб резолюцию, такчто давайте не будем гадать". За столом послышалось возгласы сомнения, ноникто вслух не возражал.

"То, что я хочу," продолжал Габриэль. - "этопоставить вопрос и спросить Стаи.

Это - моя повестка дня.

Мы остаемся и столкнемся с ближайшим потоком?” Он поднялсвой взгляд и пристально посмотрел на Этана.

Двое из них смотрели друг на друга, страх, гнев и властьобъединены в выражении Гавриила, "ближайший поток", очевидно, вампирасвязаны между собой.

"Или мы уезжаем?""Какое из тех решений более безопасное?" - спросил Тони.

"И которое,"- вставил Джейсон, - "болеебезответственное?""Неустойчивость," - сказал Робин.

"Смерть.

Война.

И не между оборотнями.

Не между Стаями.

Дело вампиров, не наше.

Никогда не было."

Это и есть затруднение, тихо сказал мне Этан.

Их нежелание сделать шаг вперед.

Нет, их нежелание пожертвовать собой и своими семьями радинас, поправила я про себя.

Это было решение, которое они приняли прежде, во времяВторой Чистки.

И в то время как я сочувствовала вампирам, которые былипотеряны, я поняла убеждение оборотней защитить себя от хаоса.

Я предоставила бы философам право решать, было ли то, чтоони сделали, нравственно противным.

"Жизнеспособность этого мира - наш бизнес," -сказал Габриэль.

"Стаи в целом.

Социальные сети.

Фирмы.

Финансовые интересы не были проблемой двести лет назад.

Но они есть сейчас."

Тони положил карту на стол с решающей хваткой, затем вытащилновую из стопки.

"И что из твоего нового дружественного отношенияотносится к нашему приятелю с мечом там"? Он посмотрел на меня сненавистью и жуткой похотью в глазах.

"Особенная цыпочка?"Габриэль утробно зарычал, от чего волосы на затылке у меня встали дыборм.

Я обхватила свою катану более сильно и мои глаза вспыхнули сугрозой, которую мне не надо было симулировать. (вроде смысл перевода долженбыть таким)

"Поскольку ты - гость в этом городе, - сказал Габриэль,- я собираюсь предложить тебе возможность принести извинения Мерит, мне, иТоне."

"Извиняюсь," бросил Тони.

Габриэль закатил глаза, но, возможно из уважения к статусуТони, позволил ему это.

Он посмотрел на Робина.

"Шутки в торону, я хочу услышать твою точку зрения,брат.

Я всего-лишь опрашиваю Стаи.

Им решать как поступить."

В комнате повился тишина.

Через некоторое время, Робин кивнул.

Джейсон последовал его примеру.

Прошло достаточно времени прежде, чем Тони заговорил снова.

"Когда мы собирались в Тусоне," - сказал он, -"мы обязывались придерживаться правила Стай.

Чтобы позволить большинство решать судьбу других."

Он посмотрел вниз на стол, качая головой с сожалением.

“Проклятье, если мы предполагаем возможность посылки нашихсыновей и дочерейна войну это будет результатом этого решения.

Когда он снова поднял глаза, его глаза были с чем-тоглубоким и непостижимым.

Это было то же самое мистическое открытие, которое я виделав глазах Габриэля, когда мы встретились в первый раз, прежде, чем он сделалзагадочное замечание о нашем переплетенном фьючерсе.

Это было визуальное выражение, так или иначе, в связи свещами, которые он видел, местами, которыми он был, жизни, которую он знал...

и потерял.

Я не знала, что он видел, и почему его реакция быланастолько сильной.

Я не знала, что он повидал, и почему его реакция быланастолько сильной. Я понимала, о чем мы просили оборотней — Габриэль объяснилэто очень отчетливо, прошлой ночью.

И Габриэль упомянул людей, недовольных клыкастыми среди них.

Но был довольно большой разрыв между жалобами и насилием, имы еще не были там.

Независимо от глубины его эмоции, или как ннеобоснованныйстрах казался сегодня, он также, казалось, понял, что числа были против него.

Наконец, он смягчился с поклоном.

"Мы соберемся через две ночи," заключил Габриэль.

«Мы предложим решать: остаться или возвратиться, пустьбудет, как карты лягут».

Собрание Стай продолжилось и игра возобновилась снова.

Они играли в карты в течение почти двух часов, два часа,почти не разговаривая, в которых они решали: называть, раскладывать илиподнимать, были единственными произнесенными словами.

Этан и я стояли позади них, один Мастер вампиров и одинСтраж-новобранец, наблюдая за четыремы азартными игроками, перевертышами взахудалой задней комнате придорожного бара.